Медведь успел наступить мне на ухо, но родители все порешали. Я мечтала играть на барабане. Настолько виртуозно, чтобы от звуков отскакивали искры и все вокруг начинали маршировать под мой барабанный бой. Но музыкальности и чувства ритма во мне не было. На семейных праздниках я пела дурным голосом и конвульсивно двигалась. Семейный совет решил единогласно :"Девочке нужно развиваться. Она поет. Громко. Значит будет музыкантом. Ее научат".
В музыкальной школе меня прослушали и зачислили. Бабушка очень гордилась и рассказывала всем о моей гениальности. Потом я узнала: в том году был недобор в класс "фортепиано". Об этом мне сообщила моя преподавательница спустя несколько лет. Она устала вздрагивать каждый раз, когда я брала фальшивую ноту, но как ни чем не бывало, продолжала играть дальше. В класс "фортепиано" меня взяли в нагрузку к талантливым ученикам. Как бракованный товар. Так раньше в магазине сбывали некондицию. Добавляли к дефициту.
Радость от приобретения новенького пианино "Україна" исчезла после первой же гаммы. Черный монстр занимал половину моей комнаты и отвлекал от настоящей жизни по нескольку часов в день. Родителям я врала звуками. Они в музыке не разбирались. Поэтому для них играла как попало. Не заморачивалась на нотах и стучала пальцами по клавишам, как палочками по барабану. Стабильно получала тройки с минусом по специальности, сольфеджио и хору. Мне не стыдно было числиться в отстающих, мне было плевать на музыку. Я играла, чтобы от меня отвязались.
Два года я мучилась. Пианино страдало вместе со мной. Оно расстраивалось: двоило звуками, западало клавишами, болтало педалями. Приходил настройщик — лечил. Я вновь стучала кулачками по нему. Била инструмент в самое сердце. А потом случайно услышала Бетховена. Не самого композитора, конечно, а его пьесу "К Элизе". В ней была история о грусти, любви, неизбежности , пышноволосой ученице и глухом преподавателе, который, в отличие от меня, обожал музыку, хотя не слышал ни звука. Мелодия звучала внутри него и глухота не мешала сочинять. Я ему искренне завидовала.
Как-то в обшеобразовательную школу пришли рекруты из музыкальной. Не той, в которой я училась, а из другого района. Набирали в класс "виолончели". Хотели отобрать самых одаренных. Я участвовала в кастинге наравне со всеми. Сцена, актовый зал, старый больной рояль, раздолбанный, несколькими поколениями школьников. За ним худенькая женщина. Она нажимает клавиши, а ты стоишь к ней спиной, да еще и с закрытыми глазами. Потом подходишь и пытаешься обнаружить в череде звуков ту самую ноту, которую только что прохрипел сиплый голос инструмента. Я единственная из всего класса безошибочно нашла все семь нот. С первого раза.
Я стала героиней дня. Мои одноклассники смотрели на меня с ненавистью. Я обошла всех. Как Паганини со скрипкой, только на рояле. Худенькая женщина из музыкалки почти молилась на меня глазами. Она решила, что ей померещилось. Обыкновенная девочка, в собравшихся на коленках колготках и обрисованной, синей пастой, щекой, стояла потупясь, тихая как ангел. Будущая звезда классической музыки. Виолончелистка века. Рекрутша дала мне бумажку с адресом музыкальной школы. Попросила: "Скажи родителям ,чтобы обязательно тебя привели. Мы будем преподавать бесплатно".
Конечно, никто никуда не пошел. Я не такая дура, чтобы осваивать еще и виолончель. Зачем мне вторая музыкальная школа? Мне и одной чересчур. Я насладилась триумфом и забыла. Через несколько дней домой пришли два преподавателя: худенькая женщина и пожилой мужчина. Они уверяли родителей ,что у меня идеальный слух и мне обязательно нужно заниматься музыкой. Я подслушивала под дверью и наслаждалась каждым словом. Мама в это не поверила. Она решила, что над ней издеваются. Как раз накануне хормейстер в моей родной музыкалке попросила меня не приводить. Мой ор заглушал голоса в хоре и путал все ноты. Мама очень робко сообщила незваным гостям, что я уже третий год учусь музыке и все педагоги моего учебного заведения мечтают от меня избавиться.
"Зачем ты это сделала?", -спрашивала она у меня потом. "Ты же не любишь музыку. Зачем тебе еще виолончель?" Если честно, я хотела доказать ,что у меня тоже есть внутренний слух, как у Бетховена.
Единственное, что я могу сыграть после семи лет обучения -это "К Элизе". Эту пьесу я исполню с закрытыми глазами и в любое время суток. Исключительно из уважения к глухому композитору.
