Посвящается старинному другу, слишком рано ушедшему в страну вечного мотосезона.
«Неважно куда ты едешь — главное, чтобы там, куда ты в конце концов притащишь свою пыльную задницу, были: горячая еда, красивая женщина и пара- тройка старых знакомых» (Хантер С. Томпсон)
«Куда хуй – туда и ноги» (Безымянный мотоциклист)
«Села – дала, уронил — женись» (Первое правило русских байкеров)
«Кохайтеся чорнобриві, та не з москалями, москалі — погані люди, роблять лихо з вами»
(Тарас Шевченко)
…давно это было, когда-то в прошлой жизни. Вернее, не было этого никогда, так, помстилось всё в глухой предрассветный час. Ну и всякое сходство с реальными людьми является случайным, ясенпень.
................
Какого хрена он свернул от Ростова налево к границе, и сам не очень догнал. Таньку Скворцову, которая пригласила его в эту неизвестную Кириловку, особо не знал – так, мимолётные покатушки без стандартного продолжения, на фесте у Волков под Севастополем. Может не хотелось домой, где ждала осень, работа и семейные заморочки, может это была какая-то генетическая тяга к земле Украины, откуда когда-то приехали в Москву родители. Все байкеры пытаются продлить сезон, и Карабас был не исключением. Самокопаний всяческих он не любил, поэтому просто положился на путеводную звезду. В конце концов, составные части нехитрого мотосчастья в данный момент совпали, что бывает далеко не всегда: великолепное бабье лето, нестарый ещё Голдвинг, лучший из круизёров, здоровье, время, деньги… и вектор явно был направлен на закат. Какая в принципе разница-то, куда ехать? в общем, свернул и свернул.
Пока после границы поменял рубли на гривны, пока переставил симку в телефон: ближе к Мариуполю начало смеркаться, но самоуверенный райдер не стал искать пристанища в городе. Пока светло – проеду сколько могу, решил Карабас, у них тут в Хохляндии через каждый километр уютные недорогие мотельчики, всем известная же тема.
…Блин ну и где?? На небе уже зажглись огромные украинские звёзды, а дорога-то всё хуже и хуже. Её походу с войны тут не ремонтировали?... слава Господу, на моте стоял хороший корейский биксенон, ямы было видно издалека, но больше 30-ти один хрен не разгонишься. По сторонам мелькали какие-то хатёнки, но толстые продавщицы в придорожных магазинчиках смотрели на залётного москалика с материнским сочувствием. «Тюю, хлопчик, тут немаэ нияких хотелив, то тоби йихати до Мелитополю… ще спытай у мисцы Осипенко чи Приморське, може пощастить»... что характерно, в Приморске гостиница таки нашлась, но закрытая напрочь, уже в 11 вечера! Притом в городке происходил непонятный движ, как впрочем и в двух предыдущих. Стоило остановиться, спросить кого-нибудь в смысле ночлега, как вокруг сразу собиралась толпа, состоящая в основном из невменяемой (укуренной?) молодёжи. Глаза у всех стеклянные, молчат, и круг всё теснее…в какой-то момент Карабаса реально охватила паника, как раз накануне в очередной раз пересмотрел «От рассвета до заката». Судя по глазам, они щас ведь или бросятся на колени и признают Мессией, либо разорвут на части вместе с мотиком, догадался он. Мамочка!!!... хорошо, попался почти адекватный таксист, прояснил расклад. «День миста — це завжди так у нас во всей области, громада гуляет. Йихав бы ти дали хлопец, добрих готелив тут нема, а пригод на дупу знайдеш легко... дывятся воны так, бо николы такого файного мотоцикла не бачили, с огоньками та музыкой. А можливо спытати, скильки грошей вин коштуе на гривни?»... но Карабас даже не дослушал дурацкого вопроса, надо было выбираться из факин зомби-тауна, пока цел.
На трассе он более-менее отдышался, перекурил, настроился философски, да и двинул потыхэньку, так сказать. Анриал ямы на дороге, бездонные в свете фар, черная стена лесополосы по обеим сторонам, полнолуние, пронзительный Слава Вакарчук из динамиков, ноль трафика в обе стороны… да доеду к рассвету, фигня какая, чай не впервой.
Это произошло километра за три от ближайшего села, как потом выяснилось. Из лесополосы на дорогу вышел… карлик? нет, просто светловолосый мальчишка лет пяти, поднял большой палец, рука рефлекторно придержала ручник — и тут пацанёнок приветливо улыбнулся, и зубы у него оказались ослепительно белые в свете фары, эта улыбка снилась потом... могильный холод пробежал по спине, Карабас выкрутил газ, уже не глядя на жуткие ямы на дороге. Двигатель протестующе взревел, затрясло на ухабах. Госсподи, пронеси мя грешного, только бы вилка выдержала!!! Мальчишка что-то крикнул, ледяная игла недоброго взгляда воткнулась между лопаток, но в зеркалах уже была спасительная чернота.
…потом, уже за общим столом в Кириловке, отвечая на сакраментальное „как добрался“, он вспомнил этот момент.
- Хлопци, а шо це було таке? просто глюк такий у менэ чи як?
Все примолкли и переглянулись. Пожилой Богдан из Мелитополя, с казачьим оселедцем и нашивками МС „Крейзи Хохолс“, сидевший во главе стола, страдальчески наморщился и почесал бритый затылок:
- Правильно сделал, что не тормознул. Плохие там места, мы даже днём стараемся не останавливаться.
Карабас неловко улыбнулся.
- Эээ… шо, типа вампиры балуют?
- Та никто ж не знает точно. Те, кто остановился, уже ничего не скажут. Мы думаем, что неупокоенные души бродят вдоль дорог… тут в 44-ом, когда наши наступали, народу полегло немеряно. Последний год что-то их часто видят, бабки брешут, к войне примета, но с кем воевать-то нынче, не с Россией же?...
Тут все заулыбались, мысль показалось забавной.
…………
Вообще, в Кириловке понравилось. Большая зона отдыха, много зелени, что не типично для этих мест, широкий песчаный пляж, чистое тёплое море, совсем недорогой номер с отдельным входом, горячим душем и огромной кроватью, чо ещё надо-то для щастья. А главное – очень душевный приём. Стоило ему где-то нарисоваться, хохлы уважительно переходили на русский, хотя Карабас ихний суржик понимал прекрасно, и даже трохи размовлял, недаром бабця спивала ему в детстве душевны писни. Вокруг были одни байкеры, дурацких вопросов типа „сколько прёт, сколько жрёт, сколько стоит“ никто не задавал, за всеми столами под сало и горилку обсуждали близкие и приятные сердцу любого мотоциклиста темы, — кто куда ездил и поедет ещё, где самые отвязные тёлки и асфальт, ну и мотики сравнивали, как без этого. Естественно, Honda Goldwing 1.8 был вне конкуренции, предел мечтаний большинства присутствующих, про всяческие модные Victory и GLT тут ещё даже не слышали. Единственное, что показалось диковатым – единодушное восхищение российским руководством. „Эх, нам бы такого президента, как ваш Путин… вот это настоящий мужик, не то что наш придурок!“. Пытаться что-то объяснять в таких случаях бессмысленно, хохлы были явно не в адеквате, и Карабас лишь дипломатично заметил, что на сей счёт в России есть разные мнения. Сам-то он ненавидел чекистов с детства, спасибо ещё самиздатовскому Солженицыну, вовремя подсунутому родителями.
Ну и конечно впечатляли местные дивчины с шикарными формами, заинтересованно улыбающиеся залётному голдоводу, что само собой настраивало на лирический лад. Фест по сути был местечковый, приезжих издалека практически не было, а из России Карабас вообще оказался единственным и неповторимым, тем паче на красавишне Голде черной с золотом.
Лишь один эпизод слегка омрачил душевный вечер. Худой чернявый парень напротив, с тризубом на рукаве, вдруг ожег недобрым взглядом.
- А какого ты сюда приперся-то, кацап? Кто тебя звал и чего тебе надо?
Карабас, уже подразомлевший от горилки и никак не ожидавший подобного, слегка напрягся, и на всякий случай широко улыбнулся, даже скорей оскалился, и как бы гостеприимно развёл руки.
- Ээээ… да ваших девок портить, ясенхуй! а шо — якись проблемы, любезный? Давай порамсим, камон бэби!
Но ответить злобный бандеровец не успел, в суровый мужской базар сходу встряла отчаянная Скворчиха.
- Ну я, я його запросила! Тэбе чого треба-то, Гриц?
Контрольный прозвучал с другого конца стола от Богдана:
- Затули пельку, Грицко… це наш гость, врозумив? Чи на западэнщине не чулы за гостинисть? Карабасыч, пробачь, вин дурень наш местный.
Местный дурень как-то незаметно рассосался в пространстве, и веселье покатилось по нарастающей. В принципе, стандартная программа любого байк-феста – оглушительные дворовые рок-группы, танцы до упаду, в перерывах всяческие дурацкие конкурсы типа „мокрые майки“, файер-шоу и стриптиз из Мариуполя... под горилку и очаковское пиво всё зашло вполне душевненько. Особенно выделялась некоторая рыжая красотка, зажигательно вертевшая своими дивайсами как последний раз в жизни, вокруг сам собой образовался круг из самцов, капающих слюной. Рядом однако случилась вездесущая Скворчиха, сразу перехватившая взгляд. „Ты Карабасыч губищи-то свои не раскатывай, козёл старый! Рыжая – мастер-динамо, это я тебе как друг говорю, только вечер зря потратишь. Ще скильки сочных тёлочек вокруг! вон те две блондиночки вже мэне спытали, с кем тут москвич… подывись як воны выплясують, сучки!“. Нууу, в принципе-то, тру байкер никогда не против лёгкой групповушки, однако рыжая на танцполе была вне конкуренции, примерно как его Голда среди чопперов. Карабас независимо передёрнул плечами и демонстративно отвернулся, типа не больно-то и хотелось, чо я — тёлок не видел? Чувствовалась однако извечная мужская досада. Вот же сука, подумал он, что ж она так жопой-то крутит, если правда никому не даёт?…сие есть вечная загадка таинственной блядь женской души. По жизни у него была сердечная слабость к рыжим и длинноносым стервочкам, но недотрог он терпеть не мог, как впрочем и все байкеры.
Ну и как вишенка на торте – после салюта общее купание в море, где соблазнительные контуры так изящно окаймлялись фосфоресцирующими водорослями… ночью купальники никто не надевал, полнолуние не давало скрыть сколь-нибудь примечательных деталей, и маркетинг был уж прямее некуда. Местами на линии прибоя купание, судя по саунд-треку, уже плавно перешло в как бы и не совсем купание, и всё это смотрелось весьма и весьма заманчиво, но Карабас категорически не хотел попасть в какую-нибудь местную разборку, мало ли на кого тут у кого какие виды, только вот сцен ревности не хватало… чужой я на этом празднике жизни, лучше со стороны порадоваться за молодёжь, решил он и сразу сам себя запрезирал за возрастное благоразумие. Пойти что ли поискать тех блондинок, можт их ещё не доокучили, а то ведь так и уеду типа неотдохнувший, а сезон-то кончается, сука…- данунах весь этот рок-н-ролл, ответил он ехидному внутреннему голосу, ты вот щас уже гонишь, а? время-то уже второй час, завтра надо пораньше выехать, до Москвы 1300 км. Неее, по традиции крайняя сигаретка на мотике да и спать, надо блин уже как-то и меру знать в разврате, в моём-то преклонном.
……………
Однако мариупольская трасса оказалась вымощена благими намерениями, потому на ней походу и ям столько. Опппаньки, вот это поворот! место на Голде было уже занято, той самой рыжей зажигалкой, вольготно расположившейся в красивой заграничной позе на заднем сиденье, да вдобавок и с тонкой сигареткой. На переднем стояла небольшая спортивная сумка, как бы намекая.
- Э, чо ваще за приколы?? ты с какого района такая дерзкая, девочка? „Первое правило“ знаешь?
- Дядько, я уже была на байк-фесте, так что давно не девочка... ооо, правда накажешь меня?? ну и где же твоя плётка, Карабас-Барабас? я прям вся-вся уже мокрая!
Она показала язык так, что сердце сразу ухнуло куда-то вниз, но Антон лишь бросил неодобрительный взгляд и подбоченился. Следовало держать лицо, нельзя было сразу падать к этим длинным ногам.
- Может и накажу блин! посмотрю на твоё поведение, мелкая.
- Та скильки ж можно, целый вечер пялишься на мэне, уж испужалась, шо дырку прожгёшь!
Аххх, как песню ведь поёт, подумал Карабас, цепляет прям нипадеццки, щас пропаду ведь низагрош.
- Кто пялюсь, яя?? — но оправдываться в таких случаях глупо, напротив, вполне уместно подбавить брутальности, – нууу, у тебя вот жопа красивая, допустим. И волос внизу нет, всё как я люблю.
Нахальная хохлушка однако ничуть не смутилась, а лишь по-девчоночьи захихикала.
- Та ты шо?! ишь, як пробачил-то в темноте, глазастый?… а кажи мэне дядько, ты хоть презики-то маешь?
Карабасыч в некотором смущении поскрёб щетину на щеке. Вечер как-то вдруг перестал быть томным.
- Москали уси тормоза, чи тильки ты? Кто ж йидэ на байк-фест без гандонив?? Ладно, пийдемо, може щось знайдемо на мисци... Кстати, Юля! – она церемонно протянула ладошку.
- Антон я…ммм…Валентинович. Погоди, а всё-таки, почему я?? толстый, лысый, вдвое тебя старше, не олигарх…я ж бачив, яки гарны хлопци за тобой по пляжу бегали, вот с такими болтами наперевес! Не, ну понятно, что я офигенный кроссафчег, но всё-таки? – он не любил всяческих непоняток, хотя вопрос был по сути конечно дурацкий, и рыжая заслуженно состроила снисходительную мордочку.
- Хлопци строем пошли дрочить, как обычно, вот не стоит у меня на них, прикинь – она опять захихикала. — Ну не вдвое, конечно, раза в полтора, но мерси за комплиман! Если серьёзно — понимаешь, в этом болоте одни и те ж лягушки уж который год, перетрахались давно по кругу. Всё про всех известно, как в Санта-Барбаре, вплоть до размера. И примитивно ведь всё до ужаса, достали уже этим вашим дебильным „Села – дала“, чисто як диты малые, к сиське всё тянетесь. К тому ж один раз дашь местному, завтра весь Донбасс будет обсуждать, кому сколько раз и в какой позе. Байкеры ж сплетники хуже баб… короче, считай просто женский каприз, вот мопедка у тебя красивая шо пипец, всегда мечтала на Голде проехаться. Небось тёлки гроздьями вешаются?
- Типа того! сама ж видишь, не успеваю сгонять... льстишь однако, проказница, – Карабас не стал отрицать очевидное — А ты вообще каким боком здесь, цивилка или как? И почему одна, такая красотка, наверняка ведь парень есть?
- Сам ты цивилка, R6 ласточка моя щас дома в Енакиево в покраске стоит сохнет, поцарапала на неделе, всё сюда двинули, ну и тоскливо чёта стало, друзья подбросили на машине. А парень мой... – она помолчала, но глаз не отвела. — …хотя тебе всё равно Скворчиха расскажет, конечно. В общем, убрался он с донецкой трассы, полетел на своей долбаной Бусе в края вечного мотосезона. На тебя похож был, такой же увалень неуклюжий, пока до дела не доходило… Ладно, мы тут так и будем трепаться у всех на виду, чи як, Валентинович? Я меж прочим продрогла вся, пока тебя с блядок ждала!
В номере, на ходу сбрасывая символическую одёжку, она сразу проскочила в душ, не закрыв за собой дверь, завизжала, попав под ледяную струю…»…ну чего ты идёшь, Карабасыч, или сиськи будешь мять?? грязный ты мэне не трэба!..." деваться было уже особо и некуда. "Ух ты какой толстый правда… зарядку не пробовал делать, бегемотина? Щас мы нашего мальчика помоооем, нашего лентяйчика…", и одним гибким слитным движением опустилась на колени.
…….
Утро было великолепным, хотя поспать удалось не больше пары часов, на рассвете неугомонная девица опять принялась за своё, вернее за его: "…та лежи вже спокойно, дурний, я усё сама зроблю…". Потом был типа семейный завтрак на веранде, яичница с ветчиной и помидорами отполировалась кофе, рядом за столиками сидели соседи по корпусу и все как один улыбались в их сторону. Карабас пустил колечко дыма и решил, что самое время позанудничать по-стариковски.
- Ты чо вопила-то так ночью, Рыжая, как мартовская кошка? Весь корпус перебудила блин.
- Правда? я и не помню. Та нэхай завидуют, не парься.
Она лениво потянулась, действительно как сытая мурка, и он еле удержался, чтоб не почесать её за ухом.
- Слушай, а вот вообще, я тебя не очень…ммм…скомпрометировал? Я-то уеду, а тебе тут жить.
Глаза её были скрыты за тёмными очками, но улыбка была бесстыдной до невозможности.
- Ишь, озаботился наутро моей репутацией, милота какая. Знаешь, вот так щас хорошо, что уже посрать, если честно. Весь сезон из себя целочку строю, давно пора было как следует сука скомпроментироваться. Забей, короче… вчора бачили мои оченьки шо купувалы.
Потом пошли купаться, повалялись ещё часик на песочке… кажется, весь пляж наблюдал, как Рыжая выгибалась и мурчала, когда Антон намазывал её кремом от солнца, и это тоже был рок-н-ролл, да ещё какой. Уже дома она стала переодевать купальник, и как-то само собой вышло, что опять завалились в постель, и только нерешительный стук горничной, пришедшей в полдень принимать номер, отвлёк сладкую парочку от неотложных занятий. Антон сам не ожидал о себя такой прыти, а Рыжая вытворяла с ним такое, что он потом всю дорогу краснел и улыбался, вспоминая детали.
Сборы были недолги, собственно закинул в боковые кофры обе сумки, и медленно вырулил на центральную аллею, ну и конечно врубил на полную "Рушнык", была у него такая давняя традиция. Вокруг народу было полно, все уже паковали вещи, и столько поднятых больших пальцев и восхищенно-завистливых улыбок он не видел ни до, ни после этого дня. Но у ворот пришлось всё-таки приглушить музон и слезть с мотика, пообниматься напоследок со Скворчихой и Богданом.
- Подывися, Танюх, от жеж наглючий твий москалюга, саму найкращу дивчину отжал сэбе!
Антон понурил повинную голову и как бы виновато заморгал.
- Выбачайте колы шо, громадяне. Не корысти ведь ради, голдоводам такое положено, по уставу нашему!
- Ото ж бачу, шось тоби положено… ну, ровной дороги, брат! Приезжайте с Рыжей на фест в мае, у нас тут классно в это время!
За воротами он вдруг осознал, что понятия не имеет, куда соппсна едет-то.
- Слышь, Рыжая, ну и где тут твоё Енакиево?
- Прямо пока держи, на Т-образном налево на трассу. Блиннн, на дорогу смотри, ямы же! хватит мои коленки лапать, итак всю уже исцарапал своими колючками, медведь! У вас там все москали такие маньяки?...
- Практически все, но я самый злой и сексуальный, вишь как повезло-то тебе, глупая селянка… а далеко твоя деревня-то?
- Что, правда про Енакиево не слыхал? сам ты деревня! родина нашего Янука, между прочим! Козёл конечно редкостный, но зато нам дороги сделали просто автобаны, увидишь. Ой, а можно похвастаюсь? Я считаюсь лучший частный стоматолог в городе, ко мне все местные крутые в очередь стоят, и менты, и СБУ, и бандюганы, и вовсе не из-за красивой жопы, ну вернее не только. Кстати, тебе 14-ый, 15 и 16 зубья надо ремонтировать, когда ещё приедешь – так и быть, сделаю скидку как ветерану сексуальной революции, раза в три будет дешевле, чем в вашей Московии…ну или задержись на денёк, нет? а шо мы тошним-то сотню, как чоперасты какие, втопи вже трохи!
За такой светской беседой и старинной "Металликой" в динамиках дорога пролетела быстро. Голда солнышко не подвела ни в чём, понимала ответственность момента, и даже пластик сзади перестал дребезжать на кочках. Останавливались только на заправках, пили кофе и целовались, и даже разок доцеловались до того, что пришлось свернуть на грунтовку в лесополосу. Широкое сиденье Голды прекрасно приспособлено для любви, но в разгар процесса мот завалился на песочке, оба перепачкались в траве, пока из-под него выбирались, и вместо романтики получилось сплошная ржака. "Первое правило забыл?! слезай уже с меня и по-бырому женись давай теперь, бегемот!! Чё, слабо, слабо, да??". Что характерно, отмазываться было особо нечем. "Та лан узбагойся, не очкуй, булки-то расслабь. Нужен мне такой старикашка?.."
До Енакиево успели доехать до темноты, заскочили к Юльке домой переодеться и душ принять, потом ужинали в местном рыбном ресторанчике с живой музыкой, и танцевали под "Океан Эльзы", слившись в одно целое… даже когда музыка кончилась, долго стояли обнявшись, так что саксофонист не выдержал и опять заиграл что-то лирическое. И была ещё одна волшебная ночь, ему не встречалась такая безбашенность в любви, несмотря на весь опыт, и только раз, когда она в очередной раз улетая в небо, простонала "Витенька, коханий мий", но Антон ваще не загрузился, а только погладил по мокрой горячей щеке, — всё ж так понятно было.
Утром его разбудил раздражающий запах из кухни, и щекотание пятки.
- А ну хватит храпеть, бегемот, завтрак стынет! Тааак, руки принял живо, у меня через час уже запись, и тебя дома поди ждут не дождутся, кобелину клятого. Не, ну ты правда маньяк конченый, раздавишь же! Аааа, мамочки, спасите!!! – под халатиком у неё конечно ничего не оказалось, кроме горячего, гладкого и упругого. И пальцы сами собой скользнули туда, где уже было скользко.
- Давай-давай, ори громче, щааас соседи мусоров вызовут — я первый заяву на тебя накатаю, что ты меня старика всю ночь насиловала в извращённой форме, угрожая притом физической расправой, вот закроют тя — будешь тогда знать в следующий раз, сссучка рыжая!
- Ну Антошенька, ну пожаааалуйста, у меня там пицца подгорает, ну миленький!…
Растрёпанная и ненакрашенная, она смотрелась совсем девчонкой, Антон прям даже застыдился своих педофильских устремлений, и ограничился контрольным поцелуем в маленький твёрдый сосок, вдохнув ещё раз запах сонного тела.
Он уже завел мот, когда Юлька вышла на крылечко, зябко кутаясь в синий халатик, с пакетиком в руках.
- Это сырнички с изюмом на дорогу, горячие ещё, и колбаска домашняя, батя сам делает, у нас такое "тормозок" называется, кофе же будешь пить на заправках. И… спасибо тебе, милый. Ты даже не представляешь, что для меня сделал, просто к жизни нормальной вернул, я уж и забыла, что так вообще бывает. Ты умеешь, как никто тут не умеет, мужики-то дикие у нас в этом смысле, хотя не в этом дело… ну не только в этом, – она всё-таки чуть покраснела — Ты добрый очень и нежный, я ж сразу врозумила, хоть и косишь под злого байкерюгу, и даже не повёлся вчера на других тёлок, прям на удивление, тебе ж там любая бы дала. Короче, найдёшь меня в Одноклассниках – спишемся. И приезжай на следующий сезон, Антошик, зубья чинить, правда буду ждать.
- Да куда ж денусь теперь-то, хорошая моя? Если только войны не случится, цунами или землетрясения, хех.
- Не кажи такое, – она приложила теплый пальчик к его губам – Боги завжди посылают то, чего мы больше всего боимся, уж я-то знаю. Всё! ни гвоздя ни жезла, мий толстый москаляка... всё-всё, езжай уже, а то не отпущу ведь!
Он ещё увидел в зеркало, как она мелко перекрестила его в спину, а потом домик под красной черепичной крышей пропал за поворотом. К обеду он уже проехал границу, над которой хмуро ходили медленные пузатые тучи, и было до отвращения очевидно, что сезон сука кончился.
.……
До зимы они переписывались почти ежедневно, строили планы, как поедут в Коктебель на джаз, обязательно на Тараску, на фесты к Шоне в Ужгород, в Одессу к Гоблину, к Сироте в Донецк… а потом вспыхнул Майдан, и Юлька стала комментить у себя в ленте антиукраинские посты, по-женски ехидно, а потом всё более злобно. Антон сначала пытался что-то доказывать, а потом просто отписался от её новостей, чтоб нервы не портить. А в конце концов и вообще удалил из друзей, говорить уже было совсем не о чем, да и встреча стала практически нереальной, в Дыру он бы не поехал ни за какие коврижки, а Юлька по слухам попала в базу "Миротворца". Где-то в Сети он увидел стихи в тему, про явившийся ночью призрак давно погибшего друга: "Я жив, ты мертв – о чем нам говорить? Бывай, передавай привет из ада…". Это была очень болезненная потеря, но лишь одна из длинной череды. Много его старых друзей, укушенных взбесившимся телевизором, превратилось в конченых ватников.
Было потом ещё много всяких дорог и встреч, и хороших, и не очень. Но ещё долго, долго ему снилась сумасшедшая луна над Азовским морем, тоненький юлькин силуэт в каёмочке из светящегося планктона, волшебная улыбка, запах и вкус её тела, вот только цвет глаз он никак не мог вспомнить, как ни старался. Тогда он спускался вниз к мотоциклу, тихонько включал "Видпусти", под которую они танцевали медляк тем вечером в Енакиево, и курил сразу пару сигарет подряд. Домашние уже знали, что трогать его в такие моменты нельзя, хотя к счастью не знали, почему. А потом она перестала приходить к нему и в снах, и лицо совсем стёрлось из памяти, как это и бывает всегда, но тот удивительный сентябрь 2013 остался чистой высокой нотой в общей мелодии жизни, до самого её обрыва под вылетевшим на встречку КАМАЗом, на том последнем участке М4 под Каменском-Шахтинским, где пока всего две полосы и нет отбойника посредине.
Но это тоже ведь рок-н-ролл, парни! отличная байкерская смерть, между прочим.
