Я лежала посреди россыпей и мириад звезд, мерцающих вспышками на моих запястьях. Космическое одеяло было удивительно похожим на сатиновые пододеяльники, что при всей своей нежной прохладности и легкости, согревают теплом.
Откуда прохлада берет себе тепло? — промелькнуло в моих мыслях, что атомами разбрелись по пустоте пространства. Моя голова лежала где-то между владениями Лиры и Цифеи, наблюдая за их геометрическими преображениями, что вытягивали ровные формы и линии четырехугольников, создавая на мирозданном полотне новые силуэты. Кассиопея, сидя на золотом троне, любовалась своим отражением в зеркале, совсем не замечая мои глаза, наполненные удивлением и детским любопытством.
- Как я сюда попала? – спросила я.
- Ты летишь, — ответили звезды в один голос тусклыми мерцаниями, и лишь Дракон, пролетающий вдоль горизонта, повернул огромную красную голову и впустил поток огня в наш разговор:
-У каждого есть свое место в потоке! — прорычали его огнедышащие ноздри, грива растянулась километрами осколочков звезд, что через мгновение оторвались от черно-фиолетового холста и полетели вслед за ним.
- Он всегда летает со своей свитой? – поинтересовалась я.
- Конечно, Дракону не гоже летать без гривы! – опровергла суть вопроса Лира, — это же абсолютно очевидно! – добавила она, греясь в отголосках солнечных лучей прошедшего дня. Ее панцирь переливался зеленовато-желтыми кругами, а черные огромные глаза были прикрыты от удовольствия.
- Для меня здесь все удивительно, — вдруг добавила я, совсем не обидевшись на умничанье мудрой миллион летней черепахи, и с интересом переспросила, — а что еще здесь очевидно?
- Как думаешь я быстрая? – переспросила Черепаха, и не открывая глаза, словила еще пару вспышек от солнечных лучей.
- Думаю, не очень, — вежливо ответила я, желая очень деликатно высказать свое мнение, что черепахи н-у-у-у-у-у очень медленные.
- А вот и очевидность, что не все такое, каким ты его знаешь, — улыбнувшись своим старческим ртом ответила Черепаха, и отвернулась от меня. Ее панцирь теперь приобрел голубовато-неоновое свечение, что на фоне черного затягивающего одеяла неба выглядело как небольшое овальное озеро. Я поняла, что черепаха не очень-то хочет поддерживать разговор, отвечая на мои неместные вопросы, и я с сожалением вздохнула. Крайняя звезда на Цифее зашевелилась, и все его платье превратилось в занавеску, развевающуюся в дождливый день на белой раме.
- Очевидно, что ты новенькая! – высказался Цифей, поправляя свое платье. Рама с окном ищезли и ничто более не напоминало мне о дождливом дне, — Очевидно, ты не знаешь, что в потоке, все есть бесконечная взаимосвязь, — договорил он, бережно поправляя прядь волос, вдруг выбившуюся из-под короны на голове.
- Здесь есть некая очевидность того, что для меня не совсем очевидно, — про себя подумала я, и все близ лежащие звезды захихикали. Мне стало так неудобно, что мои мысли слышат и что, я не понимаю все и сразу, и что мне вовсе не очевидно, что здесь происходит, зачем я здесь?
- Очевидно, что ты здесь не случайно, — произнесла гордая Кассиопея, вытирая зеркальце белым накрахмаленным носовым платочком с вышитыми инициалами С.К., — все случайности не случайны, и это очевидность! Все звезды снова захихикали и зааплодировали Кассиопее.
-Очевидно! Очевидно! – поддакивали они, и мне вдруг показалось, что все они похожи на лягушек в черном болотце, квакающих оркестровыми песнопениями, управляемыми дирижёрской палочкой из зеркальца Кассиопеи.
- Очевидно, что ты не знаешь кто здесь главный, раз подумала на меня, — громко засмеялась Кассиопея, и звездный оркестр подхватив ее смех, разнес эхом его по всем вихрям вселенных и миров.
- Как вы делите вещи на очевидные и не совсем очевидные? – набравшись храбрости, переспросила я отважным голосом. Правда, одна звездочка на моей пятке заискрилась красноватым свечением, выдавая мои личные неудобства в чрезмерном любопытстве.
-Очевидность вне Потока, — спокойно произнесла Ящерица, и пробежала по моему звездному одеялу, отчего мне стало щекотно, и я засмеялась. Оркестр звездных лягушек эхом разнес мой смех по межгалактической тишине.
- Очевидно ты слишком шумишь, — добавил коронованный Цифей. Он был такой важный, и очень походил на главного, хотя у меня были сомнения на этот счет, — очевидно, ты не прочла свиток правил перед тем как сюда прилететь.
-О, извините, — произнесла я, чуть смущенно, — но мне никто не выдал правил, и я не могла их прочита…
-Очевидно, кто-то любит притворяться – не дав мне досказать, произнесла Кассиопея, и от ее слов мне стало грустно и неприятно, отчего на лице появилось грустное и недовольное выражение.
- Незнание Законов не освобождает от ответственности, — тихо произнесла Тишина, и все звезды и отблески покорно поклонились в знак принятия этой Очевидности.
- Очевидно, даже Тишина разговаривает, — поумничала я, гордо подняв подбородок и прищурив глаза, ожидая, что наконец сейчас меня похвалят за мою смекалку.
- Это вовсе не очевидность. Тишина – это тишина, не более, — услышала я прямо у себя над ухом. Ящерица фыркнула и побежала дальше, задевая хвостом отдыхающие звезды.
- У вас какая-то очевидно невероятная очевидность или неочевидность, — разозлилась я, и махнула головой в знак протеста. Тишина накрылась черной волной, потянув картину из видимой неупорядоченности звезд на юго-восток, Кассиопея схватилась за золотой трон, чтобы не упасть, ящерица слетела с лужайки прямо на голову Черепахи, что, впрочем, не отвлекло эту древнюю красавицу от принятия ее солнечных угасающих ванн. Дракон перемешался с Малой Медведицей, превратив горизонт в лунные сияния.
- Тише! Тише! – зашептали все звезды, удерживая соседей от стекания в черные дыры полотна, — Помни о Потоке! Все связано!
Цифей подал руку Кассиопее, и она снова удобно умостилась на троне, достала зеркальце и заглянула в дыру возможностей в круглом отражении вариантов. Ящерица аккуратно переползла поближе к Кассиопее, разместившись возле самого большого куста, что создавал такую прелестную и приятную прохладу после прогретой солнцем космической тишины. Дракон отлетел на несколько километров вглубь спирали галактики, вытянув по частям осколки-звезд из созвездия Малой Медведицы. Малышка медвежонок, глазами нашла Маму Медведицу и довольно носом начала нюхать черно-фиолетовую ткань мира.
- Очевидно, ей нравится, — подумала я, глядя на маленького медвежонка, довольно нюхающего что-то недалекое.
- Это вовсе не очевидно, — донеслось меж звезд, вернувшихся на свои неупорядоченные с виду места.
Я посмотрела на свои запястья, звездные отблески моих бело-розовых огоньков сияли нежным пламенем посреди Тишины.
- Очевидно, так задумано, — подумала я, и в этот раз все промолчали.
Я неслась в Потоке Созвездием Лебедя.
Автор Марина Олейник
13.02.2018
