Живая и мертвая мать.
Живая и мертвая мать как часть живого и мертвого во мне. Невозможность запустить процесс своей психологической жизни через оральную агрессию по отношению к матери (первичному объекту), в том числе среди всего прочего, через возможность ощутить как мать контейнирует агрессию, и как что-то в этот момент просыпается во мне теплое и живое по отношению к ней.
Получается, что выпадает целый пласт цельного процесса зборки психического и живая мать может превратиться в мертвую, через ощущение чего-то мертвого во мне.
«вкуси плоть и кровь мою» говорил некогда тот, кто вел человека к спасению (оживлению) души его.
Но сейчас, я вижу, что невозможность проявления оральной агрессии и столкновение с последствиями этой, еще даже не произошедшей, агрессии в виде разрушенной (мертвой) матери, толкает человека, напуганного и захваченного тенью всесилия, к безубийственному способу агрессирования. Возможно, это проявляется в виде вегетарианства и веганства, возможно, в виде компульсивной навязчивости чистоты и порядка, всего такого, что разрушает какую-то кажущуюся нармонию спокойствия и вносит элемент проявленного ужаса смерти.
Таким образом человек сразу переходит к этапу наслаждения от «вкушения плоти» минуя такой страшный и запретный период разрушения значимого объекта для добывания этой самой плоти (удовольствия от своей собственной жизни). Вместе с проскакиванием этой стадии человек теряет и доступ к своей части «творца» плоти и того удовольствия, которое можно получить от контакта с плотью, т.е. от контакта с собой через прикосновение к Другому. Хотя, и тут можно скомпенсироваться прикрывшись чемто-то высокодуховным или безграничным отсутствием стыда и отвращения.
