Для того чтобы преодолеть преграду тревоги можно сделать страх из вытесненного осознанным, т.е. испугаться. Жить с пониманием, что страх есть и признавать его присутствие в своей жизни — это реальный путь освобождения от страха. Другое дело, когда человек перестает бояться, например, бояться умереть. В этом случае страх смерти физической воплотится в смерти психической и мы уже будем видеть перед собой бога, который преодолел смерть, т.е. умер незаметно для самого себя.
Страх смерти разный, он не только про тело и душу, он про все вообще, и можно не только бояться смерти и умереть, можно еще и жить с мертвым, не признавая этого для себя.
Пованивает, дамы и господа, пованивает.
Я думаю, что процесс смерти и умирания, это про то, что делает нашу душу и тело живым, это про то, чем мы отличаемся от неживой части мира. Для меня лично, это про дух. Про дух, которым одухотворяет отец, и про дух оживляющий жизнь, который мы убиваем в себе отвергая и отрицая отца в себе и в своей жизни. При этом жизнь становится «пресной» лишенной радости и глубины чувствования. Как будто держится она при этом исключительно на материнских энергиях, которые поддерживают огонь в очаге, но при этом сжигают постепенно дом, в котором горит очаг жизни. И когда не останется уже ничего что можно бросить в пламя, тогда,человек шагнет туда сам. И вот этот образ птицы Феникс, которая должна возродиться из пепла тут уже не встречается, т.к. птица сгорела в огне, навсегда сгорела, т.е. дух погиб в этой праздной жизни.
В этом месте я вижу различие между осознанным страхом смерти и между реальной смертью души. Когда мы хороним в себе страх и не обращаем на него внимания, мы хороним себя, хороним в одиночестве, без оплакивания, без ритуала и без права на завершение похорон.
Отец мог бы спасти, но...
Не каждый может стать отцом будучи папой. Не все могут чуять запах горелой плоти и чувствовать боль.
