Харьковский городской совет проголосовал за переименование проспекта имени Петра Григоренко в проспект маршала Жукова. Такое решение депутаты приняли 19 июня. Председатель Харьковского городского совета Геннадий Кернес заявил, что переименование «возвращает историческое название проспекта маршала Жукова». И заодно осудил снос памятника «маршалу победы».
Когда-то, как теперь говорят в Украине, «до войны» и я считал, что воевать с памятниками прошлого глупо – чего махать кулаками после драки? И памятники Ленину в каждом селе, так же, как и названные именами советских палачей улицы в моем родном Симферополе, воспринимались как призраки прошлого, которые сами собой исчезнут, истлев и развалившись. Вот только все время кто-то заботливо подкрашивал да ремонтировал эти артефакты прошлого – не истлевали они. Да что ж в этом страшного, думал я – не травмировать же пенсионеров?
Внезапно выяснилось, что драка-то не прекратилась, просто поутихла и теперь возродилась с новой силой. А «привидения» советских лет, от которых, как казалось, остались только бюстики вождя и таблички с названиями улиц, вдруг ожили и с пылкостью комиссаров Гражданской воодушевляют новые полки поборников «русского мира». И в этих, из ниоткуда вроде бы возникших «русскомирных» подразделениях митингуют, а то и сражаются, не дряхлые ветераны-НКВДшники, а крепкие сорокалетние отставники и спортивные молодые парни, которые дальше своего Харькова или Одессы никогда не выбирались.
Как такое возможно?
И вот тут стоит остановиться на роли топонимических «призраков» в нашей украинской и, особенно, крымской действительности.
Эти топонимические «привидения», как в крутой компьютерной игре, живут сразу на нескольких уровнях – современном, советском, российском и вообще каком-то протоисторическом. И когда «привидение» из советского, а то и из дореволюционного прошлого, раскидав в этой виртуальной реальности других «призраков», вдруг прорывается в твой сегодняшний день, ты столбенеешь. Потому что в этот момент игра мгновенно переходит в действительность, и «привидение» тут же находит вполне осязаемого последователя, который с этим «привидением» в обнимку отправляется на вполне реальный митинг в защиту идей «привидения». Или, получив от кураторов «призрака» автомат, напяливает камуфляж с «георгиевской ленточкой» и начинает убивать твоих соотечественников. Во имя торжества идей все того же «призрака», пусть даже немного подгримированного.
Можно меня упрекнуть, что я, приведя как пример эту кошмарную аналогию, призываю загнать осиновый кол во все топонимическое наследие Украины – мол, вся топонимика, которая не на «мове» и не про УПА, заслуживает забвения как промосковская крамола. Но есть существенное отличие обычного исторического наследия от мин, заложенных под будущее.
«Призраки» от топонимики агрессивны. Они используются даже не в качестве листовок и лозунгов, а буквально в роли зажигательных бомб, которые нацистские бомбардировщики тысячами сбрасывали на города Украины во время Второй мировой войны. Причем пожары, инициируемые этими вроде бы виртуальными «бомбочками», ох как реальны – одесский Дом профсоюзов тому пример.
В Крыму после 2014 года вообще реанимируются «призраки», которые, казалось, похоронены навечно еще в советские времена – новые памятники Сталину, Николаю Второму и Екатерине Второй тому примеры.
И крымчане воспринимают это совершенно индифферентно. А ведь, называя улицы именами палачей или устанавливая памятники кровавым диктаторам, власть как бы признает их право на преступления и, соответственно, легитимизирует уже свое право на произвол и насилие.
Мы, крымчане, к ежедневному упоминанию кровавых палачей привыкли. И улица имени венгерского коммуниста Бела Куна, место прописки тысяч симферопольцев, кажется, только мне резала ухо своим названием, когда еще в украинские времена друзья диктовали свой адрес или водитель троллейбуса объявлял остановку. А ведь подобных исчадий ада надо еще поискать, даже в нацистской Германии подобных кровопийц было немного.
Но симферопольцы спокойно живут в домах, на которых написано имя человека, подписавшего в 1920-1921 годах более 80 тысяч (!) смертных приговоров прекратившим сопротивление деникинцам.
Зато тихонько произнеси в том же троллейбусе имя Бандеры – и весь салон поворачивал голову. Тоже привычка? Или аккуратно вбитая в голову смесь невежества, гулаговской психологии и советского навязывания истории, где Сталин – великий государственный деятель, СССР – передовая мировая держава, русский народ – старший брат, а Украина – лубочная околица все того же великого Советского Союза? И никаких других мнений, ведь «учение Маркса всесильно, потому что оно верно» (для молодых читателей – этой цитатой Ленина начинался обязательный для всех советских ВУЗов учебник «научного» коммунизма. И это не шутка – авт.).
В Украине законом о декоммунизации, наконец, прекращена длящаяся с обретения независимости акция «Палачи среди нас». По-другому назвать эту терпимость к кровавому прошлому не могу. Ведь каждый памятник Ленину, каждая табличка с надписью «улица Кирова» подсознательно воспитывает в нас, и особенно в наших детях, «толерантность» к насилию.
В каком-то российском боевике начала девяностых – когда шутить на эту тему уже было можно, а понимание, что это далеко не смешная тема, еще не пришло – персонаж, знакомясь с девушкой, шутит: «Как пройти на улицу Колчака?». Девушка не менее остроумно шутит в ответ про улицу Бандеры.
В России уже есть улицы адмирала Колчака, в Украине – улицы Степана Бандеры. Но пока с этих улиц можно свернуть на улицу Дзержинского или Калинина, эти улицы остаются тупиками.
В России уже, к слову, пошла обратная волна «советизации», по требованию «общественности» память о том же Колчаке опять убирается с улиц. Что, кстати, порождает очевидные ассоциации с последними решениями Харьковского горсовета.
Возвращаясь к упоминанию о фильме и шутке в его сюжете. Очень бы хотелось, чтобы на вопрос «Как пройти на улицу Ленина?» крымчане могли бы ответить только шуткой. Как уже отвечает большинство украинцев.
