Знакомая по Фейсбуку, молодая красивая женщина, работает менеджером гостиничного комплекса в довольно унылом уголке Крыма – западное побережье чуть южнее Николаевки, там, где речка Альма впадает в Черное море.
Замусоренная полиэтиленовыми пакетами степь, заболоченная миниатюрная дельта Альмы, которая не что иное, как настоящий инкубатор комаров, мутное от осыпающейся с обрыва глины море, запущенные пляжи шириной с ладонь.
И посреди этой заброшенности внезапно возникает вылизанный кусок берега протяженностью в сто метров, с которого открывается какой-то просто мальдивский вид – бассейн, бунгало, шезлонги, морская гладь и никакого крымского колорита. Создатели этого курортного феномена поступили гениально и просто — терраса с бассейном спроектирована прямо над морем.
И теперь в фейсбуке моя знакомая все время постит снятые телефоном картинки, достойные обложки глянцевого журнала. Как сидит она на краю бассейна, свесив стройные загорелые ноги в воду, с бокалом мартини в руке, и мечтательно смотрит на противоположный бортик, через который куда-то вниз переливается отфильтрованная морская вода нежно-бирюзового оттенка.
И зрителю кажется, что вода из бассейна падает прямо в море, бескрайнее и синее. Ну, и подписи к этим фотографиям соответствующие, мол, какой кайф этот уголок Вселенной и как странно, что остальные люди не живут такой жизнью.
А на самом деле ближайших ста метров морской акватории, мутно-желтой от принесенного речкой ила, а также размытого пляжа, покрытого слоем вонючего местного мусора и усеянного огромными обломками бетона с торчащими из них ржавыми сваями старого пирса, на фото не видно. Потому что находится вся эта красота в мертвой для фотокамеры телефона зоне, как раз под замечательным бассейном. А вправо и влево бросить взгляд с террасы не дает увитый плющом трехметровый бетонный забор.
Главное, оказавшись в том раю, не подходить к краю и не заглядывать вниз, за бортик.
Общаясь с крымчанами, с теми, которые все еще пытаются остаться «над схваткой», возникает ощущение, что значительная часть жителей полуострова расположилась в шезлонгах вдоль этого маленького бассейна и мило любуется закатом, тыча пальцем в наполовину погрузившееся в море солнце. А противоположный бортик можно считать границей хоть времени, хоть пространства – все равно никто не встанет и не сделает десяток шагов, чтобы поинтересоваться, пусть хотя бы только из праздного интереса, а что же там находится? Ну там, не за горизонтом, а за углом, в пяти метрах? Или что произойдет через пару месяцев, которые пролетят мгновенно?
Кто-то догадывается о том, что же может оказаться за «поребриком», кто-то знает это наверняка. Но все делают вид, что за кромкой вымощенной голубым кафелем террасы все так же хорошо и пристойно, как под тростниковым навесом бара.
И плевать, что там, за бортиком, и есть настоящая действительность, в которую крымчанам все равно придется вернуться. Действительность, с которой нужно будет считаться и, главное, в которой будут расти наши дети. Настоящий мир там, а не здесь, на террасе, этот мир сегодня полон смертельных угроз и требует наших немедленных осмысленных действий, иначе — беда.
Но мы опять делаем вид, что Ойкумена заканчивается бортиком бассейна.
Ведь в Крыму сейчас так хорошо! И здесь, в шезлонге, под журчание воды, с бокалом мартини в руке, кажется, что наш фантастический отпуск никогда не прервется…
