представьте, что вы интеллектуальный русский националист в 1917 году.

Я сейчас дам общеизвестную цитату Скоропадского, а дальше начну жизнеописание,

Картина такая: приезжает измученный человек из коммунистического рая на Украину… По приезде молчит, спит, пьет и ест — это первая стадия. Вторая — хвалит, находит, что Украина прелесть, и язык такой благозвучный, и климат хорош, и Киев красив, и правительство хорошее, все разумно… Недели через две входит в третью фазу. Еще весел и любезен, но вот он ездил на извозчиках, они уж очень плохи, и мостовая местами неважна, «Да позвольте, — говоришь ему, — Вы вспомните, что в Совдепии было, мы ведь всего месяца два как работаем, разве можно теперь думать об извозчиках и мостовых, благодарите Бога, что Вы живы». — «Так-то так, но все же», — уходит и на довольно долгий срок. Я уже понимал, что для него наступила четвертая фаза. Обыкновенно его встречаешь или на улице, или же где-нибудь в театре. Прекрасно одетый, сытый, румяный и чрезвычайно важный. «Знаете, что я Вам скажу, Ваша Украина вздор, не имеет никаких данных для существования, несомненно это будет уничтожено, нужно творить единую неразделимую Россию. Да и украинцев никаких нет, это все выдумка немцев»
Итак, вы популярный журналист, пишете в газетах о погромах (спутников еще нет), настоящее имя Василий меняете на псевдоним Васиссуалий. Живете в один в восьми комнатах (арендованных), доходов хватает и на это, и на горничную с интимом. Любите театр и покушать.
Тут к власти приходят большевики. Газету закрывают, домовладельца расстреливают (денег нет, но за квартиру платить не надо). Все ценное (золото и валюту) конфисковывают, в 7 комнат кого-то заселяют. Жрать нечего. Выносите на рынок какие-то шмотки сменять на мерзлую картошку (шмоток на рынке много, картошки мало, но ваши от крови отстирывать не надо, получилось)
После убийства Урицкого вас берут в заложники, собираются расстрелять, но Горький идет к Ленину, и вас и еще десятка два литераторов отпускают.
С голоду уже собрались подыхать, но тут выяснилось, что гетьман Скоропадский договорился с Лениным менять интеллигенцию на зерно ("гетьманские поезда"). Вас выменивают примерно на сто пудов пшеницы (примерно 100 рублей дореволюционных, вы столько официанту на чай могли по пьяни дать чтоб голову горчицей намазать).
Приезжаете в Киев. Отъедаетесь. Устраиваетесь в газету, писать театральные рецензии и гадости про большевиков. Дохода на 8 комнат не хватает, только на 3. Зато перебирается в Киев горничная, ее как эксплуатируемый класс отпустили и так. Работать согласна за еду, правда беременна от неизвестного матроса, ну это решаемо.
Первое, что начинает бесить — это население. Город русскоязычный, но русских очень мало. Полгорода евреев, поляки и украинцы. Говорят с дикими акцентами. О великой русской нации разговор не поддерживают, за единую россию воевать не хотят. Дальше начинает бесить все, и гетьман в первую очередь.
Тут капитулирует Германия, Петлюра свергает гетьмана. Вы умом понимаете, что про великую россию сейчас лучше помолчать, но Петлюру ненавидите, хотя в принципе ничего плохого он вам не делает.
И тут в город входят красные. Начинается традиционный ад, вы, как опытный человек, сваливаете сразу к другу-Булгакову на дачу и вместе с ним прячетесь.
Через полгода город захватывают белые. Вы радостно их встречаете, пытаетесь устроиться в газету. Однако, таких желающих переизбыток, вас пытаются мобилизовать. Друга Булгакова забирают, вы уклоняетесь и прячетесь у него на даче.
Опять приходят большевики, потом поляки с украинцами. Пытаетесь устроиться к ним в газету, но выясняется, что надо знать мову. Оскорбленно уходите голодать. Когда большевики их выбивают, белых уже не существует. Здравый смысл подсказывает валить, но денег нет, а бесплатно поляки вывозить не хотят.
Остаетесь при большевиках. Устраиваетесь в газету, пишете агитматериалы, скрутив дулю в кармане (впрочем, вся редколлегия такая. Красноармейцы хавают, а партруководство понимает, но терпит, ибо других нет). Паек хреновый, но с голоду уже не умрешь.
Начинается НЭП. Вы что-то пишете, вам что-то платят. Но это ничтожно, вы с ненавистью смотрите на открывшиеся рестораны и нэпманов, гуляющих в них. Денег хватает на еду.
Вокруг украинизация, и чтобы печататься, приходится выучить мову. . Начальник еврей. Мир отвратителен.
НЭП и украинизация заканчиваются. Вместе с ними удивительным образом заканчивается еда. Зато открывается русскоязычная газета. Но там заставляют хвалить большевиков. Вы женитесь на бывшей горничной, которая поступила на службу. И живете некоторое время на ее содержании. Но потом ей это надоедает, она уходит к инженеру.Вы решаете, что большевики меньшее зло чем украинцы, и вообще- они за единую и неделимую.Во время индустриализации вас гоняют по стройкам, общаться с мерзкими, грязными пролетариями. Часто приходится жить у них в бараках (другого жилья просто нет, а руководство к себе вас не селит).Начинаются репрессии. Бывших коллег-украинцев вместе с начальником-евреем арестовывают и расстреливают за украинский национализм, вы радостно потираете рученки и совершенно искренне пишете статью с призывами больше расстреливать, но тут приходят за вами.Мой традиционный еврей-следователь выбивает вам зубы. Вы уже все готовы подписать, но тут его выдергивают к начальству, и по возвращении он предлагает вам подписку о сотрудничестве. вы радостно соглашаетесь, пару месяцев поработали камерной наседкой, а потом вышли с задачей вести откровенные и задушевные разговоры. Сначала вы мучаетесь укорами совести, но выясняется, что завербована половина культурной среды, и откровенные и задушевные разговоры ведутся обеими сторонами именно с целью написать отчет. Более того, выясняется, что эти доносы никому не нужны, их никто не читает, а когда кого-то надо посадить, сажают и так.

Как-то доживаете до 1941. Приходят немцы, расстреливают еврее, коммунистов и украинских националистов. Предлагаете им свои услуги. Как жертву большевиков принимают. Отправляют в Локотскую республику заведовать газетой.
Когда начинается драп, бежите вместе с немцами.
Удается отбиться от армии и уйти в тыл. Там встречаетесь в последний раз с гетьманом Скоропадским, он вас даже угощает обедом и снабжает критически нужной гражданской одеждой (иначе могут и расстрелять как дезертира).
И в завершение — цитата гетьмана.
...Я очень хотел бы видеть теперь тех русских патриотов, которые с таким остервенением терзали мое имя на всех перекрестках за ту идею Украины, которую я проповедывал, теперь вымаливающих крохи всяких подачек от иностранцев, когда раньше Украина широко раскрывала дверь всем несчастным, давала денежные субсидии всем, кто хотел помочь в борьбе с большевизмом, когда Южная, Астраханская и Северная армии и Дон требовали миллионы и миллионы и Украина никому в них не отказывала, когда Украина была накануне выступления и уже формировала свои армии из великорусских элементов для той же борьбы.

про еврея-чекиста и горничную.

В виду того, что еврей-чекист сразу вызовет неадекватную реакцию с обеих сторон, уточняю — все, что касается еврея, относится к дореволюционному периоду. Чекисты одинаковые, национальность определяла причастность к клану (там вплоть до Берии явные землячества, после — скорее всего не явные). Еврей он только по сюжетной линии. Биография взята у обоих персонажей из биографии Бабеля, произведений его, Багрицкого, Ильфа.Итак, девушка Варвара. Родилась через 7 месяцев после брака, мама — бывшая гувернантка у генерала, папа — мелкий чиновник, после свадьбы получивший денежное место. На вырученные деньги начал пить, играть в карты, шляться по бабам, и через несколько лет помер.Мама бросилась к генералу, получила пенсию (которой вообще-то не полагалось), а дочку устроила как сироту в Смольный (только не к благородным девицам, а к мещанкам, их отдельно учили, на специальность гувернанток).Проучилась она там до 18 лет.Безусловно, барышни выходили в город, и там общались с молодыми людьми. С приятными и симпатичными вполне можно были сходить в кафе или на каток.Один раз начал приставать маленький солдатик со смешной еврейской внешностью (очки и бритая голова очень диссонировали). Приставал отвратительно, начал хватать за плечо и со смешным акцентом рассказывать о своей любви. Чуть не закончилось скандалом и вызовом городового.Образование закончила в 1916 году. Выяснилось, что надо или замуж, или искать работу (пенсия мамина обесценилась из-за войны). Из активов — образование и большая белая грудь.Замуж оказалось без приданного нереально. Небогатая интеллигенция вся на фронте, мужчин повыбивало, за оставшихся конкуренция безумная.Начала искать место. Гувернантки.В семьях мужья сразу обращали внимание на большую грудь, а жены на реакцию мужей. После этого в месте отказывали.Холостые мужчины тоже обращали внимание на грудь, и сразу предлагали расширить обязанности.Наконец, с 5-й попытки, она пришла устраиваться к известному журналисту (он же русский националист). Тот тоже на грудь поглядывал, но ничего не предлагал, хотя шел красными пятнами.Снимал он квартиру 8 комнат, она руководила хозяйством, кухаркой и конюхом.В общем, устроилась. Месяц к ней не приставали, второй. Стало обидно. Кроме того, был тайный план про замуж.Короче, после очередного приезда пьяным она нанимателя трахнула, обставив утром это так, что он над ней надругался (благо он не сильно помнил что было).Замуж не получилось, но жалованье стало просто огромным. Она считает, что у них роман, он — что все оплачивает.В общем, 17-й год начинался просто прекрасно.Молодого человека, который к ней неудачно приставал, звали Иосиф Коган.Родился в Одессе. Дедушку Шойла убили во время погрома в 1905 году, его спрятали христиане.Дядя после этого уехал в Австро-Венгрию, стал во Львове управляющим банка. Папа, мелкий торговец, остался. Иосифа учили Талмуду, но это было невыносимо. Попытался поступить в коммерческое училище (в гимназию было вообще нереально), выдержал все три экзамена на пятерки, но оказалось, что мест для евреев нет (скорее всего кто-то подкупил и прошел с меньшим результатом). После обжалования удалось все-таки поступить.Съездил к дяде-банкиру во Львов. Произошла идиотская история — подрался с украинцем из-за слова "жд". В России из-за него полагалось драться, а тут — объяснил дядя — слово не несет ничего обидного. И вообще, мы в Австро-Венгрии такие же граждане как все. Ни погромов, ни черты оседлости, ни процентной нормы.Был призван в армию. Повоевал, был ранен. Выбрался в Питер, за взятки задержался в тыловых частях (там ВСЕ задерживались за взятки. Питер был переполнен тыловыми частями).В казарме почитывал газеты со статьями русского националиста, с призывами всем на фронт и гнобить евреев. Пару раз даже встречал его в парке, в красивой форме земгусара. На фронт отправляться тот явно не спешил.Там же в парке заметил красивую гимназистку. Долго поглядывал из-за угла, боялся подойти и познакомиться. потом все-таки подошел (это было первое ухаживание). Все закончилось скандалом. Девушка видимо была еще и антисемиткой.В декабре 1917 устраивается в ЧК переводчиком, но в акциях все равно участвует (первая, запомнившаяся — реквизиция мешочников на вокзале, их потом отвели в сторону и были слышны выстрелы, но расстреляли или попугали неизвестно)Итак. Февраль 1918. Квартира русского националиста, 6 утра.Протяжный, мерзкий, непрерывный звонок (электричес кий, только поставили). Одновременно стук в дверь, такой, будто ее сейчас снесут.Варвара в ночной рубашке бежит открывать. На пороге стоят двое — он, в лаковых ботинках с верхом из черной замши, и английском костюме. Лицо маленькое, оскаленное, дерзкое, ужасное. И она — очень красивая, в кожанной куртке. За ними какая-то серая масса в шинелях. Предъявляют ордер ЧК на обыск, с треугольным штампом. Выворачивают квартиру вверх дном, выносят все ценное (включая подаренную мамой брошку)Вечером звонок повторяется. Среди обыскивающих — Иосиф. Его трудно узнать (волосы отросли, кожаная форма), но она узнает, он ее тоже. Выясняется, что утром чекисты были ненастоящие, их просто ограбили. Настоящим чекистам брать нечего, уходят в ярости. Впрочем, тут же заселяют 7 комнат из 8 какими-то людьми, им оставляют одну. Домовладельца уводят, больше его никто не видел.Газета закрылась, жрать нечего. Выносит на продажу на базар вещи, покупает еду. Мясо, говорят, лучше не брать, китайцы из чека расстрелянных продают.Убивают Урицкого. Интеллигента забирают в заложники (Иосиф повадился, видно, напросился сам)Варвара находит какого-то приятеля Горького, соблазняет. Тот просит Горького, Горький просит Ленина. Интеллигента освобождают, более того -обменивают у Скоропадского на зерно. Она остается одна, без средств к существованию. Советы ненавидела бешено, вся жизнь пошла под откос.Познакомилась с тремя евреями (жизнь русского националиста слишком ценна, чтобы ею рисковать), создающими антибольшевистскую сеть (Семен Рабинович, Петр Камбала (скорее всего кличка) и Моня Бриллиант). Конспиративная квартира была у генеральши Клеменц.Иосиф в это время делал карьеру в ЧК. При его непосредственном участии были пойманы и расстреляны князь Констатин Эболи де Триколи и Франциска Бритти (это они грабили под видом чекистов). Начали его брать на обыски, где обнаружилось, что писать и читать из всей толпы может только он и его начальник-поляк (но тот по русски читал с трудом). Более того, выяснилось, что сдать ценности — все равно что подарить начальству, потому как однажды утром выяснилось, что вместо колечек с брилями в камере хранения позолоченные самовары по весу.В общем, то, что они с поляком нашли у князя, оставили они себе. А его за раскрытие сделали помощником районного комиссара.И получил он как-то от стукача наводку, что у генеральши упомянутые евреи строят заговор. Ломанулись и повязали.Варвара в это время спала под одеялом, проснулась от грохота. Иосиф ее там и обнаружил, в ночной рубашке естественно. Выгнал всех из комнаты. Почему-то решил, что она проститутка, а она не стала разубеждать (ибо в ЧК не хотелось совсем). Дрожащим голосом сказала "Не надо денег", и он ей оставил брошку (случайно оказалось, награбленную князем у нее).Брошка пригодилась крайне. За нее удалось добраться до Киева, где нашелся русский националист. Он уже разжился, отъелся, взял к себе. Оказалось, что беременна (скорее всего от Иосифа). Пришлось делать аборт. Националист начал посматривать с отчетливой брезгливостью.Тут гетьмана свергают, и сытые дни националиста заканчиваются. Всякая власть, кроме белых — против него, а белые пытаются мобилизовать (от чего он уклоняется). Брезгливостью уже не пахнет, он живет на доходы от ее службы.Иосиф делает карьеру в ЧК. Раскрывает реальный заговор в Одессе (братья Катаевы готовили десант белых, он выявил и спровоцировал смотрителя маяка. Предложил ему огромную сумму денег, а тот — согласился бесплатно)Вместе с Буденным берут Киев, наступают на Польшу. Участвует в реквизициях и расстрелах, встречает дядю. Тот просит отмазать каких-то местных — да пожалуйста.Когда поляки начинают наступать, попадает в плен. Но дядя тут уже отмазывает его.Побыл в продотряде. Продотряд махновцы вырезали, его взяли живьем. Когда конвоир повел на расстрел, предложил бежать, по бегущей мишени промахнулся и тяжело ранил. Иосиф отлежался, добрался до своих и случайно встретил среди пленных этого конвоира (Опанас звали, оказалось). Того расстреляли правильно и до конца (Багрицкий очевидную хрень написал имхо)Гражданская война заканчивается.У Иосифа выгодная должность (борьба с контрабандой). Начался НЭП. Накопленное вкладывается в бизнес через подставных лиц.Он даже заказал знакомому главреду-еврею свою героическую революционную биографию, которую дали писать русскому националисту (хорошо излагает, собака).НЭП неожиданно заканчивается. Подставное лицо (его фамилия Корейко) пропадает вместе с деньгами.С другой стороны, Ягода становится наркомом и начинает продвигать евреев. Человек он незлобный, дает жить. Контрабандой для него занимается он, не забывая себя.Русский националист в это время женится-таки на Варваре, и живет на ее доходы. Работать отказывается, потому как не знает языка.Варвара служит у него в подчинении (нашел и устроил, любовь все-таки). Он своим положением пользуется, но не часто.В конце-концов Варвара наигралась в любовь и от националиста ушла. К инженеру. В это время открылась русская газета, и Иосиф по ее просьбе устраивает националиста туда.Более того, отдает ей свой пропуск в спецраспределитель конфискованных вещей, где можно приобрести замечательные вещи по смешной цене. Варвара туда ходить брезгует, а обносившийся и оголодавший националист — нет.Ягоду свергают. Половину евреев-чекистов, при нем поднявшихся, расстреливают. Пришедший Ежов — опасный псих, устраивает невиданную ни до того, ни после мясорубку.Иосифа понижают в должности, теперь он в подчинении у Варвары (та своим положением воспользовалась один раз, но по полной). Его назначают следователем-выбивалой, что ему, человеку образованному, отвратительно, но вариант — расстрельный подвал.За два года проходит масса народа. В его обязанности входит вырывать по одному зубы для получения признания. НО. Он человек незлобный, и зубы выбивает обычно с одного удара рукоятью револьвера.Дядю своего попавшегося даже не бьет. По родственному объясняет, что вышак по любому, тот подписывает. Из благодарности называет некоторые счета в Швейцарии, все равно в семью.Русского националиста вербует с полоборота, чисто для плана.Соседа Варвары по коммуналке сажает и расстреливает исключительно из джентельменства, чтобы организовать ей отдельную квартиру.После расстрела Ежова опять чудом спасается, его переводят начальником оперчасти в ГУЛАГ, в Норильск. Начальник лагеря — чекист, просидевший в этом лагере 10 лет зэком, а потом сразу назначенный его начальником. Начальник начальника — зам.Берии Завенягин, имевший оббитую броней дверь и чудную привычку стрелять на выходе в затылок человеку, чей доклад ему не понравился.Пересиживает он там войну, а после достается ему важная миссия — конвоировать на процесс в Токио бывшего императора Пу И."где проявлял грубость и мат, обзывал его свиньей, присвоил выделенные деньги (из 30 тыс. иен потратил только 5), кроме того, украл картину из гостиничного номера'Он еще после этого трудился зам. нач ОЧО УПВИ Московского округа, а выгнали его только в 1950 за злоупотребления (уж даже не знаю что он сотворил)