Очень прикольная манера пресекать все дискуссии ударом по еблу. В эдаком имперском духе. Но она работает до тех пор, пока не появляется кто-то более подкованный в подобном дискурсе, и по еблу не получаешь сам. На твою ухоженную капуанскую виллу вламываются вонючие немытые галлы, братьев которых ты держишь в твоем эргастуле, и которые понимают латынь в пределах «дочька своя давай сюда, жина тоже давай, и сам штаны снимай».
Вот тут появляется желание поговорить цивилизованно, но разговор уже как-то не клеится.
Так что надо понимать: удар по еблу – это тоже аргумент и часть дискурса, не меньший, чем аллюзии, аналогии и прочие парафразы.
Кафедра неоднократно писала об уважении к солдатне. Пушечному мясу, шинельной сволочи, батальонных заборах – и как только не называли их охуевшие от ложного чувства собственной безопасности люди на диване, с пивом и футболом.
***
Больше всего люди в армии страдают не от прыжков с парашютом, а от побудок. Когда в казарму вламывается дежурный и орет страшным раммштайном «ротападъем!»
Дело в том, что мы по природе дневные загонные хищники, хотя и потомки мелких древесных приматов. И в принципе не способны просыпаться одновременно по сирене. Наш удел – это закончить четвертый цикл сна, пожмуриться, потянуться, выгнуть спину, зевнуть, оскалив белозубую пасть, и неспешно идти на охоту.
Сорок километров миграционной трассы в день. Это нелегко, это требует треть времени жизни отводить на хр-хр-хр. Надо выспаться, чтобы бегать быстрее лошади. По количеству эритроцитов в крови, позволяющему нам делать такие вещи, с нами сравнимы только волки – тоже нехилые загонщики. Именно поэтому появился союз человека и собаки, существ, способных бежать вровень.
Кто-нибудь знает – сколько спит волк? Все время, пока не жрет. Посмотрите на свою собаку. Она дрыхнет. Солдат, с этой точки зрения, тоже собака. У него норма – сорок километров пробега в день.
В принципе войны так и велись раньше. Король Джон и король Джек в восемь утра выстраивали по свежему утречку полки, взмахивали носовыми платками, и «поехали»! А как только темнело – расходились, вежливо приподняв шляпы.
А ниндзи, которые ползали с нехорошими намерениями и сюрикенами в зубах по крышам ночью, уж точно не будились сержантом.
Индустриальный принцип устройства военного дела оказался эффективным в целом, но вывел процент неизбежных потерь. Это как бизнес, какое-то количество убытков ты закладываешь сразу, безоговорочно. Ну вот на учениях, например, три процента убытка считается нормальным.
Подорванные в REM фазе сна люди испытывают ощущения, сравнимые с ударом молотком по голове. Это и психоз, и сонный паралич, и остановка сердца. Але шо делать – война не цацки.
Не будите солдат.
***
Однажды я ехал в купе с солдатом, воином Украины, ему уступили нижнюю полку. Он стеснялся и не хотел, тогда тетка с нижней полки решительно залезла на его верхнюю, и сказала, что не слезет оттуда . Це була украиночка.
Однажды я садился в поезд, а у солдата сканер не читал QR код на билете. Поезд задержали на двадцать минут, пока україночки бегали в кассу, чтобы подтвердить оплату. Это был правильный, львовский жыдобендеровский поезд, и он стоял по стойке смирно, пока украиночки выправляли воину билет.
Однажды на станции метро «Вокзальная» мудаки из офиса Петромолитена на КПИ решили устроить полугодовой ремонт эскалатора, закрывая станцию дважды в день, с особым цинизмом, в час пик – утром и вечером (нармальные метровские пацаны ночью спят, они же не солдаты) – и это станция с максимальным пассажирооборотом по городу. Ну, им похуй, они на метро не ездятся, они с него кормятся. Перед открытием станции скопившаяся тысячная толпа ломится туда, и украиночка на кассе машет группе растерянных пацанов в камуфле из Жашкова, Ровно, Харькова или Кицмани – проходите сюда без очереди, проходите за так!
Метро не обеднеет.
Или мы будем за него платить в четыре раза больше, как платят в Москве. Против которой именно и стоят пацаны в камуфляже.
***
Не хочу нагонять брутальный военный пафос Розенбаума и Кобзона, но солдат нам сейчас нужен.
Чисто технически – если он как волк не будет спать свои восемь часов, то не пробежит сорок километров за день и упадет. А потом упадем мы. Кача пока плывет только над ними. Потом она поплывет над нами.
Уступите нижнюю полку, улыбнитесь и скажите «честь», пропустите вне очереди на кассе, подскажите, как доехать, увидев официальные знаки различия на форме, угостите кофе или подвезите бесплатно, если вы мажор с тачилой.
Они не все охуенные небесные витязи, с белыми крылами и блистающими мечами, там всего в достатке, и скама в том числе. Но других у нас точно нет. А враг у нас точно есть.
Пусть солдаты немного поспят.
