- Ку-ку, — сказал Вержбовски, вывалив дверь «сортира» вовнутрь. — А почему нельзя по-человечески в помещение заходить, а надо обязательно лазить по вентиляциям? И где мой свинтус? И где этот ниггер Эйпон?

- Стал чернее черного, — мрачно ответила Рипли, шаря по по темному потолку прицелом в поисках мордатого кокошника. — Обуглился. Курил в неположенном месте. А свинтус твой вон, перегружается.

Бибс пошатался на копытах, переписывая из архивов «черного ящика» последние части полного протокола, затем откачал нейротоксин из мандибул, защелкнул пасть, опустил бронемаску и подошел к инструктору. Поднялся на задние лапы и ткнулся в плечо Вержбовски лбом.

- Знаю, поросяка, — тихо сказал Вержбовски.- Я тебя на ладонях держал, полосатеньким, когда ты только родился. Но за работу, свинопехота. Ищи. Фас.

Боевая свинья метнулась по периметру темного помещения, затем подняла голову, и развела три когерентных луча лазерного прицела в белый прожектор. С потолка, уцепившись за газовую трубу на десантников смотрела нарумяненная Матушка-Россия.

- Ого, — сказал Дрейк, активируя ротор гранатомета. — Крупная дама. Вы не из Невады, случайно? Там тоже очень габаритные леди.

- Я из Отовсюды, — ответила Матушка, — Росссия не имеет границ. Везде, где есть русские — там Россия.

Затем матка оторвалась от желтой газовой трубы, и шурша хитиновым сарафаном поползла по стене вниз.

- Бекки, быстро на Бибса и в броневик.Раздевайтесь мистер Бибс, без панциря вы пройдете по вентиляции. Ничего, не простудитесь.

- Не можу, мамо, — ответила сверху Бекки, — я опісялась. Лячна якась ця Росія.

- А ну бігом! — рявкнула Рипли. — Війсковий дощовик виводить вологу назовні. І ще мені побалакай — місяць без мультіків і без тіліфону.

Бекки послушно полезла вниз, а мистер Бибс расстегнул сегменты панциря, обнажив армированную углеволокном задницу.

- Окорочок, — ласково сказал Вержбовски. Бибс негодующе заверещал в инфразвуке.

- Да ладно, все мы знаем как тебя в школе дразнили. Давай, бери малую и уметывайтесь на броню. А мы работаем. Поехали, Дрейк. Только по очереди, чтобы прицелы не перехватывать. Я не успел рассинхронизировать «роторы». Они новенькие, в смазке и на заводских установках. Давай, я в головогрудь, ты по ногам. Бум-бум!

- Бум-бум! — ответил Дрейк и развернулся к чудовищу, уже спустившемуся с газовой трубы на пол. Навел невидимый луч прицела на колено монстра и надавил на триггер. Реактивная граната выплюнулась на безопасное для стрелка расстояние, подожглась и метнулась вперед. «Ротор» провернулся, подавая следующий заряд.

- Ой блять! — сказала Матушка Россия, присев на колено. — Не-е-ет, русские не сдаются.

- Да нахуй ты нам в плену нужна, — ответил Вержбовски, и поднял свой «ротор». — Просто сдохни, тварь.

***
- Как живот болит, — сказал Вержбовски, в трудом доставая из бэкпака новую обойму для гранатомета. — Чертова сука Васкес, это ж надо так в пузо попасть, хорошо хоть не по яйцам.

- Не называй ее «чертовой сукой», — серьезно ответил Дрейк. — Она тебе уже не может ответить. А я могу.

- Прости, бро. Это я так, к слову. Ты знаешь, мы все ее любили. Она была реальным мужиком. То есть, я не в том смысле, ну ты понял. Давай вторую серию. Рипли ты как?

- Гружу, — прошипела Рипли, колдуя над телом Хадсона и линкуясь с тактик-блоком Бекки Джордан, нацепленным на предплечье капрала. — Чертовы русские штатские тактики. В них мова целиком не помещается, памяти не хватает, выдает какую-то «русскоязычную челюсть». Приходится архивировать. Вы работайте, ребята.

- Работаем, — ответил Вержбовски и развернулся к Матушке, поднимая «ротор». Дитрих в коридоре методично отстреливала из импульсника упорно лезущих по потолку и стенам россоморфов. Это была уже новая версия мутантов, «преторианцы» в камуфлированных модельных пиджаках и галстуках-бабочках на небритых кадыках.

- Работа не волк, в лес не убежит, — отозвалась Матушка-Россия, поднимаясь с колен. — От работы кони дохнут. Дурак работает, умный богатеет. Отожмите мне крым несколько раз, я кончить хочу.

Матушка со скрипом подняла обосранный сарафан, обнажила свой крым, натужилась, и испустила отуда десятипальцевых беженцев, побежавших по стенам. Которых четко отщелкала Рипли из правой полупары «Пара-600». Бэкпак Элен пискнул, показывая последнюю подачу припаса и догрузил последние патроны в «пара». Из тактических перчаток Рипли выскользнули и спрятались обратно вибрирующие лезвия «Страйдер-Коваль». Рипли опять вернулась к Хиксу.


При каждом попадании реактивной гранаты чудовище пятилось на несколько метров, но упорно перлось вперед.

- У меня все. — сказал Дрейк, опуская оружие. — Только рукопашка. Разомнемся

- Велика Россия, а отступать некуда, — прогремела матка. — Позади Москва!

- У меня еще одна, — отозвался Вержбовски, и выпустил последнюю гранату, попав в нарумяненную морду. Тварь сделала один шаг назад, наступила на проржавевшую решетку, и с визгом провалилась на дно «сортира».

- Уважаю, — сказал Дрейк. — Это было бинго. Идем хоть на эту «Москву» посмотрим.

***
Из ямы смердело невыносимо. Десантники синхронно опустили маски и перешли на внутренние каналы. Вержбовски активировал химический анализатор тактика.

- Оливье и говно, — задумчиво сказал Вержбовски. — Альфа и омега. Вход и исход. Рождение и смерть. Но почему это в одном тазике? Почему, чтобы родиться, надо кого-то убить? Это что, местная религия?

- Не знаю, — ответил Дрейк, — Давай уходить. Она в говне и оливье активно восстанавливается. Тебе хорошо, у тебя славянские корни, тебя мова хорошо иммунизирует. А у меня в голове уже крутится какой-то «мурманский сортир» и битва томагавков с говнотанками. Доставай свою бомбу.

Оба морпеха вытащили ультрапластовые мины и свели их в один блок, чтобы устройства набрали критическую массу для слияния и амплификации. Дрейк активировал таймер.

- Десять минут?

- Двадцать, — отозвалась Рипли, фиксируя на шее Хикса медицинский инъекционный горжет. — Нам еще капрала на себе тащить. Командующего.

- М-м-м, я сам пойду, — ответил с пола Хикс, вяло помахивая рукой. — Какая гадость эта ваша заливная рыба. И что вы вообще делаете в моей квартире?

- Заебали коня ебать! — рявкнула Дитрих, заглядывая в дверь, — Вам шо тут, Анталия с дисконтом? Шезлонг нашли? Три минуты и на выход! У меня батареи винтовки садятся.

Блок взывчатки булькнул в говно и оливье, в котором тяжко ворочалась матка Чужих, пытаясь встать на костяные лабутены.