- Ты будешь пить свой яд, или нет? — раздраженно спросила Джульетта. — Я уже полчаса жду, чтобы заколоться.
- Я уже два раза пил! — невнятно ответил Ромео. — Не знаю, почему-то не действует. Может, у меня иммунитет крепкий. Ты колись, не жди меня. От клинка иммунитета нет, а я потом умру, над твоим телом, любимая. В рыданиях.
- А ну-ка, дай свой яд… — Джульетта ловко выхватила бутылку у Ромео и понюхала горлышко. — Понятно. Ты от этого яда умрешь лет через тридцать, от цирроза. В рыданиях.
Ромео икнул.
- Жюли. Ты что, меня в чем-то подозреваешь? Я же как сорок тысяч братьев…
- … пиздеть не могут, — закончила Джульетта. — Слушай, мы же с тобой договорились умереть вместе. Вот шо это за хуйня началась такая? Мы с тобой Монтекки и Капулетти, или шопопало?
Ромео встал, сделал три неверных шага, ухватился за виноградную лозу, оборвал ее и упал.
- Вот видишь, действует яд! — заволал Ромео, тяжко ворочаясь на плитках итальянского дворика. — Колись скорее! А то меня сейчас стошнит.
- Не-не, — сказала Джульетта. — Давай меняться. Я пью твой яд, а ты колешься.
- Мы же не так договаривались! — Ромео с трудом встал на четвереньки. — Договора нельзя нарушать.
- В договоре не было прописано, что ядом будет кьянти!
- Алкоголь — яд! — Ромео, шатаясь, встал на ноги. — Это тебе любой врач в международном суде докажет. Давай, колись ножом. Да какая нахуй разница, все умрем в свое время.
- Ой! — сказала Джульетта, — Я палец уколола. Ну как бы все, я закололась кинжалом, согласно договору. Но чудом выжила. А у тебя яд кончился. Хочешь, свой дам?
Джульетта достала маленький флакончик. Ромео в ужасе отшатнулся и оперся на стену. О ядах Капулетти в Вероне ходили легенды.
- Слушай, ну вот что ты начинаешь? — жалобно спросил Ромео. — Закололась бы и все. Ты дальше даже не знала бы ничего про меня. Тыц-пыздыц. Темнота. Все умрем. Какая тебе потом разница, когда ты заколешься? Шож ты, сука, такая принципиальная?
Ромео, пошатываясь, сел на бортик фонтана рядом с Джульеттой.
- Хорошо. С ядом не пролезло. Давай сначала заколешься ты, а потом я?
- Давай ты меня заколешь, любимый? Своими руками. — Джульетта разорвала платье. — Вот тебе мое сердце! Бей!
- Я шо, ебанутый? Тут видеокамеры на каждом столбе!
- Тебе-то какая разница? Ты же сразу после меня умрешь. По договору.
Ромео тяжко задумался, потом сплюнул на итальянскую плитку.
- Да. Подловила. Хорошо. Чо ты от меня хочешь? Только конкретно
- Алиментов
- Да ты охуела!
Джульетта вздохнула и потянулась рукой в разорванный ворот.
- Вот тебе тест. До двух считать умеешь? Между прочим, я несовершеннолетняя. Если ты сам не заколешься, тебя твой папа заколет. Или мой. Тут без вариантов, Ромка. Так что пей яд.
Ромео молниеносно трезвел.
- Слушай, а давай как раньше. Без самоубийства. Одна семья, один народ…
- И умрем вместе в один день, — насмешливо подхватила Джульетта. — И будем трахаться самозабвенно, пока нас не разлучит смерть, когда ты накапаешь мне яд в борщ. Нет, так не пойдет. Что сделано — то сделано, плод греха есть, и мне его придется вынашивать. Или выкинуть. Но тебе за это придется платить. Не образно, а в прямом смысле — деньгами. Я тебя любила, но ты оказался поц.
- Почему это? — вскинулся Ромео. — Мы — одна душа! Один язык!
- Потому что в любом кабаке я платила поровну, — холодно ответила Джульетта. — Даже когда ты заказывал мне газ по полтишку за кубометр. Извини, но юношеская любовь кончилась. Короче, ты будешь яд пить?
Ромео встал, и поднял с плиток брошенный клинок.
- Сука. Готовься. Блядина.
- Обернись, — так же холодно ответила Джульетта.
В арке, ведущей во двор, метались лучи фонарей.
- Это городская стража. Я знала, и вызвала через папу. И тебе пиздец. Снимай берет с пером, в тюрьме такое не понимают. Спа-а-аси-те! На-а-аси-илуют! Мала-ле-е-етку! Бух-о-о-ой с ножо-о-ом!
Лучи тактических фонарей тут же синхронно свелись на Джульетте с разорванным декольте, и на Ромео с клинком в руке. По дворику загремели берцы городской стражи, расходясь по директрисам.
- Стоять, не двигаться, — гаркнул мегафон. — Бросить оружие.
Нож брякнул о плитку.
- Слушай, Ромео, и не перебивай, — торопливо сказала Джульетта. — Яд тебе кладу в руку. Или сейчас быстро и все, или тюрьма. Если выпьешь — извини, я не зарежусь. Я бы зарезалась, но у меня ребенок. Твой. Ребенка я выведу в люди. Скажу, что из-за ревности, или еще какую-то хуйню придумаю, чтобы память о тебе не пачкала родных. Я тебя любила, черт. Уйди достойно как Монтекки!
- А сколько мне дадут, — тоскливо спросил Ромео. — Говорят, что через две трети срока, если хорошо себя вести, можно выйти по УДО?
- Вот ты пидор, — ответила Джульетта, и выбросила яд в фонтан.
