Предисловие от Хавра
Сразу предупреждаю, это не моя статья. Автор — довольно известный в узких кругах писатель-фантаст (известный под псевдонимом Андрей Валентинов), который успел за свою жизнь наступить на мозоль практически каждому из своих коллег, за что ими глубоко любим. Данная статья изначально была докладом на конвенте «Портал-2010», так что учитывайте 12-летнюю разницу. Но все основные тенденции внедрения фашизма через роzzийскую литературку были видны уже тогда. Сейчас мы наблюдаем ягодки на этом поле...
Текст специально оставляю без изменений.
З.Ы. Автор сейчас находится в Харькове. Выезжать отказывается принципиально...
Андрей Шмалько
Чего же ты хочешь?
отзвуки Второй мировой в современной отечественной фантастике
Вместо эпиграфа
А почему, собственно, «вместо»? Если уж эпиграф, то по всем правилам, чтобы и про фантастику было, и про войну, и не без морали.
Пожалуйста:
Особенно понравился комиссару лозунг «Бей фашистских жидов!». Комиссар даже объявил автору устную благодарность и предложил немедленно вступить в партию.
Андрей Земсков. «Порядок в танковых войсках».
Вот оно, значит, как… А поскольку война согласно нашим традициям всегда начинается с отступления, приступим, то есть отступим и мы.
Лирическое отступление на заранее подготовленные позиции
…Посреди нашего двора стоял танк'Тигр". То, что на самом деле битую железяку без башни, пушки и гусениц зовут
В детском саду, бывшей господской загородной даче, реквизированной "именем революции", из земли торчали пеньки.Воспитательница, старушка из гимназисток, объяснила – здесь росли ели, очень красивые, особые, "голубые". Их спилили немцы. Жалко…
…Для желающих хихикнуть. В те годы "голубые ели" означало именно "голубые ели". Это сейчас, в наступившем Счастливом Будущем, каждый третий… А тогда на каждом третьем доме чернели четкие графитти: "Проверено. Мин нет". И это означало именно "мин нет", а не а что-то иное. На самом деле мины были, и снаряды, и бомбы, только копни. Мой дядя ходил без двух пальцев – доигрался в детстве, а мы, малолетние недоумки,доставали из земли цинки с немецкими винтовочными патронами. Один из таких патрончиков я до сих пор показываю студентам.
Шестилетки в детском саду спорили, давно ли была война. Получалось, что не слишком, если не год-два, то лет пять назад – точно. На самом деле прошло уже почти два десятилетия, но слишком свежо все было, слишком рядом. В нашем дворе жил "полицай", которого все дружно ненавидели, поскольку "полицай" — это плохо. Потом оказалось, что'полицай" на самом деле — бывший майор внутренних войск. Но мы его все равно не полюбили.
Ветераны казались нам очень старыми, ведь им было по сорок, сорок пять, а некоторым и больше. Собирались часто, в том числе у нас дома – дедовы друзья, шумели, смеялись, пили водку за 2.90. Сталина никто не славил, его и не вспоминали, и уж тем более не вели дискуссии.Сталинисты сгинули – старые попрятались, новые еще не народились. Кстати,самого Сталина было полным полно, несмотря на та, что памятники уже успели снять: и на медалях, и в детских книжках, которые никто не изымал из библиотек,и в книжках для тех, кто постарше. А вот фотографии на ветровое стекло никто не вешал, это уже потом, на брежневском излете…
В День Победы не ходили на кладбище. Да и Дня Победы не было, обычный рабочий майский денек. По радио скажут, по телевизору "КВН" поздравят, вот и весь праздник. Зато 20-летие Победы впервые отметили как должно, до сих пор помню. Еще бы! В городе был салют, настоящий, из пушек. А деду медаль дали с изображением Солдата из Трептов-парка. Я очень гордился.
Развалины разобрали еще не все. И не все могилы на кладбище затоптали. Сколько их было тогда, военных могил,целые аллеи! Уже через десять лет пропало все.
Что еще? А еще самым страшным бранным словом у нас было "фашист". В те годы малолетки не матерились, не принято было. А вот "фашист"… Не дай бог в горячке выпалить!..
А теперь для очень многих ругательным словом стало "антифашист".
Все, кажется, отступать некуда.
1.
О грядущей Второй мировой фантасты стали писать загодя, лет за двадцать. Почти никто не угадал — не только детали, но даже общий ее ход. О войне же настоящей, реальной, начали сочинять практически сразу. Чем же была для фантастов тех лет Вторая мировая?
Как и следовало ожидать, прежде всего – фоном, знаком времени. С войны возвращаются герои Ефремова, чтобы искать динозавров, ее последствия лечат с помощью тополя быстро растущего персонажи Немцова. На самой войне тоже есть место фантастике. Классический сюжет: военный инженер капитан Петров (гауптман Шульц) изобретает нечто очень нужное для фронта (следует подробное описание агрегата), но мерзкий шпион фон Штампс (отважный разведчик Богатырев) уже торит путь к столь полезному изобретению… Знакомая и опробованная схема, разве что "ихний" агрегат столь же отвратителен и опасен, как и сам Третий Рейх. В качестве типичного примера можно вспомнить роман Александра Насибова "Безумцы". Изобретение, позволяющее диверсантам очень долго находится под водой, порождает не просто опасных врагов, а персонажей Джорджа Ромеро. Сравните экранизацию романа (фильм'Эксперимент доктора Абста") и "Ночь живых мертвецов". Естественно, будь изобретение "нашим", акценты расставлялись бы совсем иначе.
Саму же войну никто из авторов не пытался изменить или отменить. Причин тому много, но главной была не цензура ине отсутствие традиций "прогрессорства" в нашей литературе, а невозможность отстраниться от того, что являлось частью жизни — днем вчерашним, но все еще длящимся.
Зато именно тогда фантастика представляла собой истинный рай для "железячников". Изобретение следовало описать, да еще чертежик приложить для пущей достоверности. И психологизма никто не требовал.
Возможен был также "облегченный'вариант. Изобретение, оно же научная тайна, присутствовало, но было лишь условностью, допуском, позволяющим закрутить лихой сюжет. Вспомним замечательную повесть русскоязычного чеха Александра Ломма "Ночной орел". Не так и важно, благодаря чему обреченный на гибель советский десантник научился летать. Главное, что из этого получилось.
А попаданцы как же? Какая военная фантастика без них, родимых? Встречались, понятно, но несколько иные, чем в наши дни. Прежде всего, их было немного — мало кто из переживших хотел бы вернуться "туда". Это сейчас, когда Курская битва для наших вьюношей стоит где-то рядом с Куликовской, совершить мысленный "прыжок" ничего не стоит, р-р-раз – и там. Для тех же, кто оставил позади смерть, могилы друзей, гарь сожженных домов, даже на бумаге такое почти невозможно. Но иногда все-таки выбирались.
Приведу два примера. Сергей Абрамов "В лесу прифронтовом". Начало прямо как из современного опуса,выловленного в омутах Самизадата. Воинское подразделение при оружии и транспорте через непонятный "провал" попадает в иное время – и принимается всех крушить. Проблема в том, что "попаданцы"-то из Вермахта, а крушат они нашу колхозную глубинку времен Юрия Гагарина. Все кончилось хорошо, супостатов уконтрапупили, только не совсем понятно, зачем сие написано. Впрочем, причину указал сам автор: нынешняя (образца 1960-х) молодежь в случае необходимости покажет себя не хуже, чем их родители. Но если так, выходит, сомнения все-таки существовали?
Сам же рассказ не слишком удачен:и завязка откровенно надумана, и приключения не вызывают особого доверия. Будь ты даже из отряда космонавтов, много ли навоюешь без оружия? Это в наши дни выросло поколения спецназовцев по переписке.
Второй пример куда интереснее. Автор тот же, вернее, почти тот же: Александр и Сергей Абрамовы "Хождение за три мира", глава "День в прошлом". И опять нечто знакомое до боли: был герой здесь, в нашем мирном Сегодня, р-р-р-раз! – и аккурат в осень 1942-го. Правда, на этот раз все замотивировано серьезно: изобретение, технологии из будущего, научный эксперимент. Итак, классический попаданец, причем без гранатомета, зато под конвоем. Непросто пленный, а еще и на пути в гестапо. Современные авторы, ну! Как героя выручим? Каратэ и нинцзюцу отпадают – герой попал в свое собственное тело из 1942-го, изрядно исхудавшее и ослабевшее на лагерной брюкве. И времени мало, сейчас парни папаши Миллера в оборот возьмут…
Как герой выкрутился, желающие могут прочесть сами во всех подробностях. Если коротко: удачно применил "послезнание" о близком Будущем. Можно сказать, классика, способ, который еще Янки из Коннектикута использовал. Но применил успешно, даже гранатомет не понадобился. Читается же эта история куда лучше, чем нынешние опусы про наших "там". Веришь – хотя бы потому, что храбрый экспериментатор сам родом "оттуда", он прошел войну, немцами в фельдграу его не удивишь и не напугаешь. Он знает, что наши победят, немчура же для него — не более чем злобные зомби из фильма Ромеро. Они уже мертвецы, пусть и очень опасные. Вот нынешнему офисному хомячку на его месте пришлось бы туго, даже если его с "абаканом" под мышкой заслать. Не тот жизненный опыт — и порода не та.
Как видим, истоки современной попаданщины налицо, только Историю пока никто не меняет. Разве что по мелочам, чуть-чуть. Помянутый ветеран и сам бежал, и спутникам побег устроил. Глядишь, меньше похоронок домой пришло, пусть всего на одну-две. На нечто более масштабное те, кто прошли войну, не замахивались.
Эти примеры почти исчерпывающи. Да, порой были и другие варианты. Помню рассказец (автора из принципа называть не стану), про штукарей из Будущего, вытянувших на несколько часов в свое "прекрасное далеко" смертника, ожидающего казни в немецкой тюрьме. Кофием напоили, вручили орден (тот, что посмертно), и обратно к нацистам отправили – помирать. Чтобы, значит, Историю не слишком тревожить. Я бы этих умников в той камере бы и оставил. Раз уж такие принципиальные, так хлебните из чаши, какую человеку преподносите. А еще один попаданец из далекого Послезавтра явился в оккупированный гансами Крым с лучеметом наперевес. И тут такое началось!
Как видим, вывихи у авторов и тогда случалось, пусть и редко.
Была еще "Попытка к бегству" братьев Стругацких. Но там война – не более, чем символ Ада. Заменить ее, скажем, на колымские лагеря (как авторы вначале и планировали), много ли изменится?
Такая вот она, Война в старой Фантастике. В целом, и бедновато, и мало. Причины тому могут быть разные, но одна очевидна. Сейчас для большинства Вторая мировая – интересная страница Минувшего. Тогда же значительная часть потенциальных читателей, и тем более писателей, воспринимали войну, как еще не ушедшую реальность, которую не слишком хочется вспоминать, а уж тем более использовать ее, как творческий "полигон". В качестве аналогии вспомним жанр военной комедии, который у нас таки не прижился. Слишком много стоила тому поколению Вторая мировая.
Вместе с тем, в тогдашней фантастике, как и во всем обществе, никто не сомневался в том, что:
- Мы победили.
- Наше дело было правым, а вражье наоборот, причем "фашизм" (национал-социализм предпочитали не поминать) — это абсолютное зло.
- Наши друзья во время войны – это наши союзники по коалиции (при всех их недостатках), иvice
- Полицаи и прочие власовцы – предатели и негодяи по определению.
Даже в самой смелой фантастике никто и не пытался пересмотреть и тем более изменить одну из этих констант — ни с помощью попаданцев, ни конструируя альтернативные "сценарии". Вопросы же "большой" политики, в том числе пресловутый "культ личности", в произведениях фантастики почти не отражались. И дело опять-таки не столько в "цензуре", сколько в самом восприятии военного Прошлого. И военное и послевоенное поколение смотрели на Войну, как победители. Одолели супостата – и ура! О чем еще размышлять, в чем сомневаться?
С нашей точки зрения такой подход может показаться излишне упрощенным, как и тогдашняя "военная" фантастика. Остается уточнить, какова она, наша точка зрения.
2.
В покойном СССР достать хорошую книгу, в том числе и по истории Второй мировой, было мудрено. Зато теперь, в нашей Пост-Советии!..
Вот, скажем, прилавок с книжками "про войну", весь заполнен, места свободного не осталось. Слева – про СС, каждой дивизии – по книжке. Чуть дальше "мурзилки" рядами – про танки немецкие, про немецкие же самолеты, про эсминцы с подлодками. Вот мемуары: "Я был в Сталинграде", "Я воевал у Роммеля", "Я стирала носки Гитлеру"…
Справа же про нас, про победителей. Вот вам "Правда Виктора Суворова", вот его же "Неправда…", каждая в десяти выпусках. Вот "Нам не в чем каяться", а вот "Нам есть в чем…". Но это лишь подножие Эвереста по имени СТАЛИН. "Полководец Сталин", "Стратег Сталин", "Зачем Сталин начал войну", "Зачем Сталин не начал войну". Рядом с Эверестом – Монблан с простой русской фамилией Власов. "Анатомия предательства", "Апология предательства"…
Совсем сбоку – про янкесов с томми и прочих камикадзе. Плюрализм – так плюрализм.
Я чего-то упустил? Упустил я невеликую толику толковых книг, что исследований, что мемуаров. Не по злобе, а потому, что не сразу заметил. Искать их приходится – между Гитлером и Сталиным.
Вот от этого плюралистического многоцветия и танцуют авторы нынешней "военной" фантастики. Отсюда и все фигуры Марлезонского балета.
Если же чуть серьезнее…
До середины 1990-х отечественная фантастика была, как Сатурн в старой книжке про шпионов – почти не видимой. Одной из первых книг-ласточек, широкой взмахнувших страницами, стала эпопея Василия Звягинцева "Одиссей покидает Итаку". "Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин"…Отправляя своих героев прямиком в 1941-й, Звягинцев застолбил магистральное направление, по которому двинулись десятки его последователей, желавших "переиграть" несчастливое начало войны. Однако у Звягинцева новой была форма, но не содержание. "Смысловое ядро" оставалось традиционным, в либеральном духе конца 1950-х. Злобный Сталин, страшный Берия, безвинно пострадавшие генералы, тупые энвкаведисты… Такой книге следовало выйти в 1960-е, в крайнем случае на десять лет позже, теперь же ретро в духе ХХ съезда с трудом воспринималось всерьез. Кстати, именно Василий Звягинцев первым подарил товарищу Сталину гранатомет. Ну, железяка, это ладно, автор замахнулся на нечто более серьезное. Немцев ему разбить показалось недостаточно, захотелось еще и перестроить страшный сталинский режим. Смысл же перестройки, если отбросить эмоции, состоял в максимальном ослаблении верховной власти СССР. И это в самый разгар войны! Ох, либералы, либералы!...
Направление, указанное Звягинцевым, действительно оказалось магистральным, но последователи нашлись не сразу. Сама же "военная" фантастика именно в это время двигалась весьма странным зигзагом, что вполне отражало великое смятение умов, охватившее постсоветское общество. Чуть ли не в первую очередь это коснулось взглядов на Вторую мировую. Сказать, что в обществе проснулся коллективный Власов, было бы натяжкой, но… Вы не забыли груду книг про СС и Вермахт?
Жгучий, иначе не скажешь, интерес к поверженному врагу в середине 1990-х быстро перешагнул границы разума. После того, как ушел из под ног СССР, заколебались и привычные константы. Мы победили? Почему же так плохо и страшно живем в отличие от тех же немцев? Фашизм – абсолютное зло? Тогда отчего так ругают сталинский режим, ставя его наравне с гитлеровским? Союзники – наши друзья? Разве послевоенные годы не доказали обратное? Власовцы – предатели? Но если сталинизм не лучше нацизма, не правильнее ли искать третий путь?
На эти невеселые вопросы каждый отвечал по-своему. Наиболее простой ответ, ответ слабого и подлого человека, сводится к старому анекдоту: "…Пили бы баварское пиво". Зачем было вообще побеждать? Замирились бы с немцем на Волге, глядишь бы, в Полдень
Появились даже идеологи. Не хотелось бы в очередной раз поминать Переслегина с его "моделями", "кодомами" и планами взятия Москвы, но куда денешься? Как и образцовый по качеству и размаху "макет" такого варианта истории, выстроенный в произведениях Андрея Лазарчука.
Позиция почти непробиваемая – как и у каждого среднестатистического полицая. Аргумент: не баварское бы ты пил, а пеплом поле удобрял, не действует, ибо полицай твердо надеется именно на пиво, а не на печь. К тому же наше время предоставило новые аргументы. То, что "Сталин плохой", и тогда поминали, но появился довод куда более весомый. Если все пойдет, как в реальной истории, то победим вовсе не мы, а проклятые американцы, а вместе с ними "тайное мировое правительство", "масонерия", "всемирный Израиль", "фашисткие жиды" и далее по списку. Лучше уж до Урала все отдать, глядишь, вернем когда-нибудь. Главное, "пиндосам" и прочим врагам не обломится.
Попытки возразить и объяснить встречали дружный ответный вой. Вся ситуация сильно напоминала октябрь 1941-го, когда многие уверились, что Союзу таки капут. А раз так, почему бы не порассуждать о баварском пиве и Русской державе за Уралом?
Неудивительно, что все попытки разубедить поколение "новых полицаев" оказались безнадежны — таких следует убеждать не словами. Те, что в октября 1941-го рассуждали о баварском пиве, года через два дружно прониклись советским патриотизмом и, посрывав полицайские повязки, резво побежали в лес, к партизанам. И на этот раз ситуация изменилась достаточно быстро. Уже в начале нового века на большей части бывшего СССР был взят официальный курс на создание государственного культа Победы.
Полицаи принялись срывать повязки…
3.
Критикуя, как мне кажется за дело, Переслегина и тем более Андрея Лазарчука, я прекрасно отдаю себе отчет, что они обладают и талантом, и тем, что называется творческой индивидульностью. Но вот потный легион их последователей, кинувшихся, окучивать тему…
Анализировать "это" — невеликая радость, особенно пересказывать похожие, словно замерзшие трупы на сталинградском снегу, опусы про попаданцев. Посему спрячусь за цитату, неплохо обобщающую данное направление.
"Попаданцы в довоенный период дружными толпами бегут к Товарищу Сталину, несут ему планы и чертежи, образцы оружия, разоблачения врагов и геополитические прогнозы. Они обязательно умиляются эффективным менеджером Берией и жестоко примучивают Хрущёва. Промышленность и наука совершают бешеный скачок. Сталин прозревает, реабилитирует ученых, вводит элементы хозрасчёта в народном хозяйстве и борется с крайними проявлениями культа личности. В результате советская страна входит в июнь 41-го обновлённой. Гитлера ожидает жестокий сюрприз.
Попаданцам в начало войны уже некогда прогрессорствовать, они сразу проваливаются со своими танками и самолётами, автоматами и бомбами, пейнтбольными пукалками и каратистскими приёмами. Этот вариант отличается максимальной задействованностью попаданца непосредственно в ведении боевых действий. Штучные попаданцы непременно создают партизанский или разведывательно-диверсионный отряд, водят фрицев за нос как детей, крадут немецких генералов и секретные карты пачками, выходят целыми из любого окружения… Они также регулярно ходят на приём к Товарищу Сталину, дают ему ценные геополитические советы и получают награды… В случае же массового переноса, для целого воинского подразделения всё отличается только масштабами, и фрицев ждёт неминуемый и скорый разгром. Собственную линию воинское соединение гнуть не пытается, дружно поддерживая Любимого Вождя."
(Alexpi - http://community.livejournal.com/alterhistory/)
Попаданцы с засланцами, несмотря на их явное преобладание, не единственный вариант. Имеется и "чистая" альтернативная история с разными точками, извиняюсь за выражение, бифуркации. А вот иные варианты достаточно редки. Практически сгинули гениальные изобретатели (их заменили все те же попаданцы с гранатометом под мышкой). Встречаются искатели магических "артефактов", борцы с Аненнербе и прочие шамбалисты, но по сравнению с предыдущим десятилетием их ряды заметно поредели. Порой авторы работают на стыке направлений, соединяя "военную" фантатистику с мистикой и даже фентези. Но это все маргиналии, вернемся в "мейнстрим".
И в книгах про попаданцев, и в альтернативках авторы меняют Историю. Как – в принципе ясно, но вот зачем? Если Историю меняют, значит, она кого-то крупно не устраивает? А если меняют историю выигранной войны, то поневоле крепко задумаешься.
Действительно, зачем?
Ответ самый простой: война, как ни крути, была выиграна большой кровью, и результаты ее оказались скромнее, чем хотелось (и до сих пор хочется) многим. Хорошо бы это изменить, в лучшую, понятно, сторону.
Самым ярким примером такого решения может служить одна из книг цикла Федора Березина "Красные звезды". РККА, действуя малой кровью и на чужой земле, в конце концов оказывается на подступах к Австралии. Читается лихо, однако следует помнить, что книга Березина откровенно сатирична, автор явно не воспринимает этот "великий поход" всерьез. Увы, иные, вроде незабвенного Герантиди, пишут о таком без тени иронии. Подобные опусы напомнают не столько подражание давно забытому Шпанову, сколько фанфики по произведениеям столь проклинаемого многими Виктора Суворова. Вот если бы Сталин начал первым…
Некоторые варианты еще более "альтернативны". Россия, начавшая войну, оказывается "белой" — либо оная война ведется в союзе с Рейхом. Это еще что! У нашего западного коллеги Тертлдава учстникам Второй мировой довелось воевать с марсианами...
Всерьез обсуждать эти Илиады не имеет смысла, тем паче написаны они, мягко говоря, без особого художественного изыска. Однако уже в этих простеньких опусах проскользывает нечто любопытное. Немцев-перцев-колбасу рубят и режут с легкостью необыкновенной, даже не останавливаясь, и… И победоносная РККА наконец-то находит себе Главного Врага – западные демократии. Вот и их-то, по мнению, авторов должно уничтожать со всей серьезностью. И, конечно же, средоточие зла — не Франция, и даже не столь нелюбимая многими Великобритания, а сам Большой Сатана – Соединенные Штаты Америки.
Произошла подмена основного врага. Германия и ее союзники в качестве таковых уже не рассматриваются, их заменили те, кто в реальной войне являлись нашими союзниками. Почему? Да потому что авторы, переигрывая Вторую мировую, на самом деле стремятся изменить итог совсем иной войны – Холодной. Давний страшный враг таковым уже не кажется, он замещен теми, кто ближе и опаснее. Именно над ними следует брать реванш.
Интересно, что именно в этом ключе написана не только немалая груда макулатуры, но и чуть ли не лучшая "альтернативная" книга последних лет – "Вариант "Бис" Анисимова. Автор с огромным удовольвствием бьет, топит и сжигает мерзких англо-американцев. Но книга не была бы лучшей, если бы автор вовремя не остановился. Итог для ревашиста печален: с англосаксами воевнули, крови им попортили, но Европу все равно пришлось делить, а в 1991-м Союз распался со всеми известными последствиями. Реванша не получилось.
4.
Не все стремятся дойти до пустынь Австралии и африканских саванн. Ничуть не меньше авторов ставят перед собою менее масштабную, но, пожалуй, более серьезную задачу. Речь идет о "варианте Звягинцева" — попытке изменить катастрофическое для Красной армии начало войны, "переиграть" 1941-й год. Легко было первопроходцу! Раздал Василий Дминтриевич гранатометы личному составу, Берию придушил, Рычагова из узилища выпустил – и дело сделано.
Многие нынешние авторы решают задачу еще проще. Если Звягинцев хотя бы ставил вопрос о политическом строе и задумывался о "человеческом факторе", то его последователи решают проблему исключительно двумя способами. Первый – это наращивание "железа", использование современных технологий вплоть до ядерного оружия. Второй: форсирование методов силовых, от обязательного истребления Хрущева до создание всяческих "спецназов". Сами попаданцы постоянно с немалым удовольствием вершат личное правосудие, исстребляя не только захватчиков, но и всяческих "врагов народа", причем своею собственной рукой.
Интересно наблюдать, как меняется состав помянутых "врагов". Кроме предателей и "плохих" бюрократов, исстребляемых с целью улучшения управляемости, прогрессорская пуля находит "либералов", западных украинцев, эстонцев, а в последнее время – грузинов. Вновь перед нами типичный "перенос", время "то", "враги" же вполне современные. В каждой второй книге анафеме предаются "демократия", "права человека", "правозащитники" и, само собой, их заокеанские покровители.
Насчет грузинов товарищ Сталин явно бы не одобрил, а вот все остальное — это "чисто" сталинские методы. Техники – побольше, врагов – поменьше. Именно в данном направлении Отец Народов и действовал, готовясь к войне. 1941-й год показал, что этого явно недостаточно. Сталин выводы сделал, а вот нынешние авторы продолжают рассуждать в "довоенном" духе. Еще больше "железа", еще страшнее террор…
Поможет ли? Неужели кто-то до сих пор верит, что катастрофа 1941-го произошла из-за нехватки качественного "железа" и уж тем более из-за мягкости режима? Можно передать Сталину чертежи лучшего истребителя, но что делать, если в стране не хватает алюминия и высокооктанового бензина? В реальной истории нас здоровы выручили столь нелюбимые нынешним поколением "пиндосы". А если в альтернативном 1941-м мы еще и с ними поссоримся? Сталин союзниками не разбрасывался.
Некоторые авторы, понимая, что "железо" все не решит, пытаются через своих героев не только насытить фронт гранатометами, но и "улучшить" государственный и общественный строй СССР. Не слишком радикально, в духе Звягинцева, введя нечто вроде "мягкого" коммунизма бухаринского образца. Делать это приходится исключительно через все того же товарища Сталина, открыв ему глаза на не слишком отрадное Будущее. Однако следует помнить, что в реальной истории этот деятель был мало склонен к либерализму. Да, угроза предстоящей гибели СССР, пусть и через полвека, заставила бы Отца Народов действовать, но едва ли его методы понравились бы даже самым агрессивным попаданцам.
Однако есть вещи еще более серьезные. Почему-то никто из пишущих не задумался: а не станет ли хуже от нашего вмешательства? Еще хуже. В 1941-м все висело на волоске. О толщине этого "волоска" можно долго спорить, но очевидно, что в худшую сторону изменить ситуацию было не так сложно. Любое серьезное вмешаетельство неизбежно "расшатает" Историю, и… И – что?
Лучшее, из написанного о "наших в 1941-м" — это, без сомнения, роман Буркатовского "Завтра была война". Автор счастливо избежал большинства штампов. Его герой – не десантник-афганец, с ним нет контейнера с образцами оружия, да и не стремится он спасти мир. Однако факт "попаданства" меняет Историю, и в результате немецкие войска входят в Москву. Да, автор не позволил Рейху победить, но лучше ли стало?
Позволю себе один допуск, вполне в духе того, что сейчас пишется. Тогда, в первые месяцы 1941-го, очень многое действительно держалось на Сталине. И тут – попаданец со своими "байками из склепа". Сталин – тоже человек, причем немолодой и не слишком здоровый. Послушал, поверил, закручинился – и схлопотал инсульт. А немцы как раз Минск взяли.
Что дальше?
Именно об этом почему-то мало кто задумывается – об опасности воздействия на Время. Всерьез об этом написал разве что Олег Курылев, но его очень хорошие книги, к сожалению, прошли малозамеченными.
А теперь – выводы. Значительная часть нынешней "военной" фантастики, посвященной Второй мировой, по воле авторов, или против всякого их желаниях, но ставит под сомнение почти все составляющие прежнего, советского взгляда на Войну.
1. Мы победили? Если победили, зачем нужен такой десант попаданцев и засланцев? Зачем искать альтернативы? Выходит, если и победили, то как-то не так.
2. "Фашизм" — абсолютное зло? Нет, западные демократии куда хуже, они – истинный враг. И бывшие "братья" по Союзу, эстонцы с "хахлами" хуже, и всякие демократы с правозащитниками. Значит, не с теми воевали? Так было ли наше дело правым?
3. Наши друзья во время войны – союзники по антигитлеровской коалиции? Нет, это и есть самые опасные враги. Значит, хоть с чертом, хоть с Вермахтом, но против "Запада".
4. Власов и полицаи – предатели? Только в этом пункте мнение не сильно изменилось, но только внешне. Если судить по обилию литературы про Остлегионы и "Локотские республики", мы еще увидим "Иное небо".
Таковы итоги. А вот окончательный вывод даже делать не хочется. Скажу лишь, что деды и прадеды тех, кто сейчас пытается, пусть и виртуально, играть с историей Второй мировой, такого отношения не заслужили. Они воевали с самым опасным врагом, который только приходил на нашу землю – и победили. Остается спросить у нынешнего "продвинутого" автора:
- ЧЕГО ЖЕ ТЫ ХОЧЕШЬ?
