Abstract
О белой королеве и чёрном короле, о солнечном затмении посреди кровавой бойни, а также о колоссе на рельсах
Любой гасконец с детства академик!
(с) к/ф «Д'Артаньян и три мушкетёра»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БОГОИЗБРАННЫЙ НАРОД
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НЕДОЛЮДИ КЕЛЬТСКОЙ РАСЫ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СТОЯТ ЛИ ЖИЗНИ СОТНИ НЕГРОВ СЛЕЗИНКИ БЕЛОГО РЕБЁНКА?
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. БРАТЬЯ ПРОТИВ БРАТЬЕВ
Сесиль проучился в Оксфорде всего один триместр и в том же 1873 году вернулся в Южную Африку. Бизнес не ждёт, тем более в такое благодатное время, когда один день может обеспечить благосостояние на десятилетия вперёд. Дело в том, что следующие два года рынок алмазов переживал падение из-за перепроизводства – слишком много камушков сразу выкопали из Большой Дыры, цены упали, и Нью-Раш, уже переименованный в Кимберли, погрузился в депрессию. Родс и Радд воспользовались моментом и скупили огромную часть участков разорившихся старателей – не для добычи, а чтобы устранить конкурентов. Их основной целью всё ещё оставался Олд-Раш, он же Vooruitzicht, он же «Участок де Бирс», названный в честь своих бывших владельцев. Доставка и установка насосов занимала много времени, но как только они заработали...
Убедившись, что дела в Кимберли идут в нужном направлении, Сесиль возвращается в Оксфорд, продолжать обучение, впрочем опять ненадолго. Не исключено, что одной из причин его поездки на родину было событие, которого он и его многочисленные сторонники ожидали уже давно: в 1876 году – королева Виктория наконец-то провозгласила себя императрицей, а Британию, соответственно, империей.
Дизраэли подносит королеве Виктории имперскую корону и получает корону пэра Англии в благодарность (карикатура тех времён)
Вернувшись на шахту в 1877-м Сесиль немедленно бросился работать... и доработался до второго инфаркта – теперь уже тяжёлого. Находясь на грани жизни и смерти, он, как и положено верному сыну Высокой Церкви Англии, позвал священника и душеприказчика, чтобы исповедоваться и оставить завещание. Исповедь внезапно превратилась в настоящий манифест.
Я утверждаю, что мы – первая раса в мире и что чем больше мира мы будем населять, тем лучше для человеческой расы. Как привлекательны те части, которые сейчас населены наиболее презренными видами человеческих существ; какие бы изменения случились в них, будь они приведены под англосаксонское влияние... Если есть Бог, т,о я думаю, что он хотел бы, чтобы я сделал британско-красной настолько большую часть Африки, насколько это возможно.
Сесиль выздоровел, хоть и не скоро. А пока он находился на грани жизни и смерти, вокруг начали твориться дела геополитического значения.
Раздел Африки. Проект португальской «розовой полосы» с востока на запад (на карте тёмно-зелёный) проиграл британской «красной полосе» с севера на юг
Если в далёкие травоядные времена Великого Трека глубинные земли, населённые бурами, неграми и гриква, интересовали британскую администрацию в Капской колонии исключительно с точки зрения престижа (ибо нельзя просто взять и уйти из-под британского присмотра в степь широкую), то с открытием величайших в мире залежей алмазов ситуация резко изменилась. Теперь, учитывая разгорающуюся гонку за раздел Африки, оставить такие земли нейтральными было равнозначно передаче их каким-нибудь менее брезгливым французам, немцам или даже, стыдно сказать, итальянцам. Кроме того, в Капской колонии, как-никак, было самоуправление и даже собственный парламент, в который входили уважаемые люди с определёнными интересами. Нет, не то чтобы они подкупали генерал-губернатора – Боже упаси! администрация Её Императорского Величества королевы Виктории не продаётся! – просто круг образованных и интересных людей колонии был столь узок, и от разговоров о том, «как хорошо было бы, если бы...», увильнуть было никак нельзя. А светский разговор джентльменов – он такой: бокал шампанского, шуршание дамских платьев, бридж за чашечкой чая – и ты не успел опомниться, как в полушутку обещаешь помочь британским подданным по оба берега Оранжевой реки... А на утро просыпаешься и читаешь в газете, что достоверные источники подтверждают давно ходившие слухи о...
В общем, в 1877 году, идя навстречу пожеланиям не-граждан, британский секретарь по делам местных племён Капской колонии сэр Теофил Шепстон объявил об аннексии Грикваланда и Трансвааля. Теперь их население становилось подданными Её Величества, а территория – частью Британской империи на правах субъектов южноафриканской федерации (да, идеи, увлекшие Сесиля Родса, добрались уже и до министерства по делам колоний). Время было выбрано очень удачно, потому что ни буры, ни полукровки-гриква не могли сражаться на два фронта – против британцев и зулусов.
Да, дело в том, что как раз незадолго до того, в 1872-м, Кетчвайо, младший и нелюбимый сын старого правителя зулусов, наконец-то дождался смерти отца и стал официальным инкоси – королём. Фактически он правил страной уже 11 лет, но всё же следовало соблюдать некоторые приличия, а теперь его не сдерживало ничего в его стремлении make the Zulu great again! В смысле, вернуть времена великого Шаки и указать белым на их место. Кетчвайо не просто увеличил размер регулярной армии до 40 000 человек, но и возобновил уже призабытую традицию обязательной военной службы для всех мужчин младше 25 лет. В дополнение к этому он организовал специальный полк, вооружённый огнестрельным оружием, и даже кавалерийский отряд.
Инкоси Кетчвайо в 1875 году. Ну разве не настоящий король?
Новый инкоси изгнал из своей страны всех христианских миссионеров, а потом захватил Лесото, королевство народа басуто в Драконовых горах, находящееся между британским Наталем и всё ещё независимой Оранжевой республикой. Теперь, учитывая аннексию Трансвааля, британцы имели с Зулуландом больше тысячи километров общей границы и от силы 6000 регулярных войск, чтобы её защищать. Сэр Шепстон, как ответственный исполнитель по расширению Империи в южной Африке, обратился в Лондон с просьбой прислать подкрепления, но получил самый страшный из возможных ответов: «Денег нет, разбирайтесь сами. P.S. Под Вашу личную ответственность». Дело в том, что Дизраэли, находившийся в тот момент на пике своей популярности, по уши увяз в вопросах устройства вице-королевства Индии и русско-турецкой войне. Британские броненосцы требовались в Проливах, а знаменитые «варёные раки» – в Радже, и отсылать силы в южную Африку означало просигнализировать на весь мир, что Империи не до защиты полудобитого «больного человека Европы».
Карта южной Африки перед началом англо-зулусской войны
Целый год губернатор Фрер и инкоси Кетчвайо усиленно делали вид, что не хотят войны, пока в январе нервы у британцев не сдали и они не выставили ультиматум: распустить войска, вернуть миссионеров, принять британского эмиссара, вступить в южноафриканскую федерацию и выдать сто коров мистерам Смиту и Дейтону, почтенным скототорговцам из Форта Бакингем. Вероятно, именно последнее стало решающим доводом, ибо выставлять инкоси, чьи стада покрывают всю степь, такой мелкий счёт было откровенным оскорблением. 11 января 1879 года, не дождавшись ответа, пять колонн во главе с главнокомандующим британскими войсками в Южной Африке генерал-лейтенантом лордом Челмсфордом перешли границу с Зулуландом.
Фредерик Аугустус Тезигер, барон Челмсфорд (1827–1905). Рисунок, сделанный во время зулусской войны
Постулат о том, что белый человек во всём превосходит низшие расы, уже утвердился в голове офицерского состава, поэтому британцы, сопровождаемые белыми добровольцами и союзниками-неграми (составлявшими 60% войска), шли вглубь Зулуланда нагло и самоуверенно. Время было выбрано самое неудачное – сезон дождей, и обоз замедлял движение колонн, но решение командующего обсуждению не подлежало (а знающие люди прямо говорили, что Челмсфорд спешит с войной, чтобы успеть одержать победу до выборов в Британии). Укреплений не строили, даже возы не организовывали в лаагер, как было предписано уставом (причём устав писал сам лорд Челмсфорд), разведку вели для проформы. Поглядев на это, часть белых добровольцев, в большинстве своём буров и скаутов-ветеранов многочисленных приграничных конфликтов с зулусами и басуто, присвистнула и поспешила вернуться назад. Как в воду глядели.
Через десять дней после пересечения границы Челмсфорд, ведущий основную колонну, решил разделить войска, чтобы быстрым марш-броском, не обременяемый обозом, захватить врасплох основные силы зулусов и разбить их в чистом поле. Уже далеко после полудня его нагнал гонец из лагеря с депешей: оставленный за главного заместитель просил немедленной помощи для отражения вражеской атаки. «Что за бред? Я оставил в лагере тысячу ветеранов,» – сохранила история ответ Челмсфорда. Повернувшие было назад (по инициативе непосредственных командиров) части остановили. И тут чёрная тень прошла по жаркой летней саванне – это было солнечное затмение. Генерал не был суеверным, но что-то заскребло в его душе – и он всё же отдал приказ возвращаться.
Было слишком поздно. Авангард застал лишь полностью сгоревший лагерь и полторы тысячи трупов, из которых 1300 были британцами, солдатами и офицерами регулярных частей, лежавшими целыми кучами, в основном в тех местах, где бой уже перешёл в штыковую после того, как закончились патроны. Немногие выжившие (зулусы получили приказ «убивать всех, кто в красном», поэтому уцелели обозники и даже некоторые офицеры, носившие синие мундиры) дали противоречивое, но ужасающее описание произошедшего.
Через три часа после того, как основные силы покинули лагерь, разъезд скаутов напоролся на главный лагерь зулусов, которые стояли прямо за холмом от британцев. Да, 20 000 недолюдей, глупых черномазых, обошли колонну Челмсфорда, подошли к противнику незамеченными и отрезали их от ушедших вперёд батальонов. А как только их вскрыли – не дожидаясь приказа бросились в атаку на ошеломлённых «красных раков». «Тонкая красная линия» стояла несколько часов под постоянными атаками, пока зулусы не обошли их с обоих флангов. От жары скорострельные винтовки начинало клинить, боеприпасов не хватало, потому что ящики, во избежание воровства, были закручены шурупами, и интенданты не позволяли вскрывать новые боксы, пока не заканчивались патроны в уже открытых – потому что отчётность. В конце концов британцы дрогнули и стали отступать, по-прежнему соблюдая боевой порядок, но в этот момент наступил перелом – момент затмения ознаменовал начало пожара в лагере, и дальше отстреливаться было уже нечем. Разведчики, имея возможность ускакать, оставили коней и остались умирать рядом с товарищами. Зулусы, потеряв как минимум вдвое больше людей убитыми, вырезали всех «красных» и негров из враждебных родов, после чего ушли, забрав с собой более тысячи новейших винтовок, 2 орудия и 40 000 единиц боеприпасов.
Романтизированная версия «последнего боя» из фильма «Заря зулусов»
Едва увидев поле битвы, опередивший остальное войско лорд Челмсфорд приказал немедленно отступать в Наталь, чтобы армия не была деморализована видом павших товарищей. Позже его критиковали за то, что он не решился навязать зулусам, ослабленным сражением, битву, но командующего можно было понять: кроме шока от того, что представители низшей расы могут уделать англосаксов и в тактике, и в стратегии, был ещё и фактор припасов... точнее их отсутствия, ведь лагерь был сожжён. Деревня, возле которой произошла бойня, носило название Изандлвана, и эта битва стала самым огромным позором за всю историю британских колониальных войн.
Nthsingwayo kaMahole (не знаю, как правильно перевести) – командующий армией зулусов при Изандлване
Через несколько дней пришло известие о том, что колонна №1, шедшая вдоль побережья Индийского океана, оказалась отрезана от линий снабжения и теперь сидит в осаде. Война обернулась полной катастрофой. Горькую пилюлю, конечно, подсластили вести о сражении при Роркс-Дрифт, где полк зулусов-резервистов нарушил приказ (как так, все режут «красных», а нам не разрешают!) и напал на сапёрную роту, охранявшую перевалочный склад на границе с Зулулендом. Потеряв более тысячи человек, зулусы предпочли удалиться – но даже такая демонстрация силы духа и боеспособности британцев не могла исправить последствия катастрофы при Изандлване.
Англо-зулусская война 1979 года, первая стадия
Внезапно для Челмсфорда поражение стало поводом для метрополии отправить в Южную Африку не шёлковый шнурок, по доброй османской традиции, а 10 000 королевской линейной пехоты, чтобы показать зулусам, кто в краале хозяин. Дизраэли руководствовался логикой, понятной любому пацану на районе: ни в коем случае нельзя показывать слабость, иначе остальные пацаны тебя опустят. Вдобавок, скоро выборы, и входить в них с поражением на совести... Так что теперь победа над зулусами стала вопросом политической жизни и смерти для консерваторов.
Правда, для самого Челмсфорда хорошие новости на этом заканчивались, поскольку надёжные источники быстро донесли, что вслед за новыми войсками в колонию прибудет и новый главнокомандующий. Ясно было, что карьера почтенного лорда загублена, но он не хотел уходить на покой, оставив по себе лишь позор Изандлване. Времени у него оставалось мало...
Военная фортуна всё ещё не могла выбрать, на чьей она стороне. Зулусы, распробовавшие вкус британской крови, нанесли «красным ракам» ещё несколько существенных поражений, потом потерпели несколько не менее обидных поражений. Решительным ударом Челмсфорд сумел разблокировать осаждённую Первую колонну, а потом, перед самым наступлением зимы (на всякий случай напоминаю очевидную истину: в южном полушарии зима начинается в июне) возобновил наступление по всем фронтам. В этот раз всё делали по инструкции: укреплённые лагеря, оборонительная тактика, массированный прорыв к столице – и уже через несколько недель Улунди пала, а Зулуланд прекратил своё существование как политический субъект, превратившись в часть южноафриканской федерации.
Правда, успешный ход событий омрачило досадное происшествие политического характера: Эжен Наполеон, сын покойного Наполеона III, служивший простым офицером в колониальных войсках, по-глупому погиб в случайной стычке с зулусским патрулём, похоронив надежды бонапартистов на реванш и заставив многих политиков попотеть, доказывая всему миру, что нет, это не заговор, принц просто погиб на войне – так, знаете ли бывает.
Отправились, значит, в патруль, остановились передохнуть, не выставили часовых... А тут зулусы! Принц пытался вскочить на своего коня, но тут лопнула подпруга... Он зацепился за ремень, и лошадь протащила его несколько десятков метров, но потом и ремень не выдержал. Принц вскочил и начал отстреливаться, а когда закончились патроны, стал отбиваться ассегаем одного из Когда подоспели товарищи, на теле принца было уже 18 ран
Победа не спасла ни Челмсфорда, ни Дизраэли. Выборы 1880-го принесли уверенную победу либералам во главе с Гладстоуном. Месседж Гладстоуна был прост и доступен даже среднестатистическому избирателю: Британия должна нести в мир добро, братство и равенство и получать за это прибыль, а не размахивать своими... винтовками перед никому не интересным неграми и доказывать, какие у них большие... орудия. Всё! Наигрались и хватит. Теперь дружба, жвачка и айфон по коммерческой цене всем, вне зависимости от цвета кожи. Всемирная англосаксонская империя... пфф... выдумали ещё...
Дизраэли умер, а Челмсфорд был отправлен в отставку. Без позора и разжалования, но... Губернатор Фрер тоже был отозван, а секретарь министерства по делам местных племён, естественно, ушёл после смены правительства. Новое руководство колонии попыталось было откатить всё на предыдущие позиции, но было поздно – исчезновение империи зулусов означало полное изменение баланса, в которой могло быть или сильное британское правление, или война всех со всеми.
Кстати о зулусах. Британцы думали, что устраняют проблемы для себя, но получилось, что они поработали тем самым котом Ратоном, что доставал для хитрой мартышки каштаны из огня. Ведь зулусы мешали не только им, и стоило убрать их из расклада...
– Ой спасибо! – сказали буры и немедленно подняли восстание против британцев.
Точнее, никто специально не восставал – оно само так получилось. Началось всё, как всегда, с неуплаты налогов, потом слово за слово – и за три недели драка в суде богом забытого Потчефстроома перерастает в кошмар колониальной администрации, в котором все немногочисленные гарнизоны, раскиданные по обширному Трансваалю, оказываются в осаде, а появиться при свете дня в красном мундире и пробковом шлеме автоматически означает подписаться на пулю в голову, пущенную неизвестным стрелком с ближайшего пригорка.
Спешно брошенные на разблокирование части из Наталя потерпели поражение ещё более позорное, чем два года назад под Изандлваной. Там хотя бы можно было списать всё на ошибки командования и внезапность нападения, да и зулусов с собой на тот свет британцы прихватили изрядно, а тут... Что сказать, 92-й Хайлендерский полк, шотландские горцы, элита королевской пехоты, закалённые недавней войной в Афганистане, вынуждены сложить оружие и согласиться на безоговорочную капитуляцию после потери половины личного состава на протяжении какого-то получаса. Это при том, что потери чёртовых буров составляли от силы десяток человек. (Этот бой известен ещё и как «последний парад красных мундиров», поскольку именно после него британских солдат стали массово одевать в знаменитое хаки).
Когда вести об этом поражении дошли до Лондона, позиции сторонников империи пошатнулись ещё сильнее. Вот спрашивается, зачем тратить десятки тысяч фунтов и рассылать по всему миру своих парней, если их могут безнаказанно расстрелять какие-то фермеры? Нет, если бы мы побеждали, ещё можно было бы понять и простить, но с таким цирком...
В общем, вначале Трансвааль получил назад своё самоуправление и был формально исключён из южноафриканской федерации (которую вскоре и вовсе распустили), а в 1884, три года спустя после первой англо-бурской войны, и вовсе был признан независимым государством, хоть и без права международных отношений (впрочем, на это ограничение буры очень скоро положили бур).
Командиры бурских отрядов самообороны ("коммандос") в первой бурской войне
Сказать, что Сесиль Родс был в бешенстве, было не сказать ничего. Они, не жалея собственной крови, совершая подвиг за подвигом, строят Империю, а эти слабаки в тылу наносят им удар в спину! Неблагодарные скоты! Куда катится величие англосаксонской расы, если эти людишки больше доверяют деньгам, чем оружию! Ну хорошо, хотите власть денег – будут вам деньги...
У Сесиля был ещё один очень серьёзный повод для депрессии. В 1879 году, когда в Зулуланде кипела война, его брат Герберт погиб. Нет, не на войне, а во время поездки далеко на север, в Ньясаланд, Центральная Африка. Свидетельства смерти разнились: то ли по его хижине по ошибке открыли огонь охотники, то ли оно загорелось, когда Герберт гнал джин для торговли с дикарями, а уголёк из его трубки пролетел слишком близко от поверхности эфирсодержащей жидкости (что ещё раз напоминает нам о важности соблюдения правил ТБ в лаборатории). В общем, глупо всё получилось.
Теперь Сесиль остался практически один. Герберт хоть и был не самым способным бизнесменом, но всё же на него можно было положиться. А тут и сердце, и брат, и восстание в Трансваале, и предательство со стороны Родины...
Из депрессии его вывел давний деловой партнёр и по совместительству депутат южноафриканского парламента Джон Мерримен:
– Мистер Родс, теперь, когда метрополия фактически отреклась от своих подданных за пределами островов, у нас остался только один выход. Если мы по-прежнему желаем утверждения Империи... – он дождался, когда в глазах Сесиля зажжётся огонёк интереса, и продолжил, – ...нам нужно получить власть самим.
– Что вы предлагаете? – срываясь, как это часто бывало, на фальцет спросил Родс.
– Пришло время вам, мистер Родс, идти в политику...
И вправду, став частью южноафриканской федерации, Грикваланд, к которому теперь вполне официально относился Кимберли, получил право отправлять в местный парламент шестерых депутатов. И во всём округе не было никого, кто рискнул бы составить конкуренцию хозяевам шахты "Де Бирс".
И вправду, львиная доля капитального строительства в городе, о которой я говорил раньше, была так или иначе связана с самым крупным игроком в алмазном деле, принадлежа если и не ему целиком, то хотя бы в долях с прочими, сходными в мыслях и желаниях представителями большого бизнеса. Выходцы из Старой Европы строили себе на другой стороне земного шара свою собственную Европу, в которой их власть никто не мог оспорить, а значит все новейшие достижения науки и технологии немедленно появлялись в Кимберли. Да и вообще, этот ещё недавно невзрачный городок становится центром финансовой активности в колонии, в частности, здесь в 1881 году открывается первая в Южной Африке фондовая биржа.
В 1880 году Сесиль Родс становится депутатом южноафриканского парламента (а после скорого роспуска федерации – Капской колонии) и остаётся им уже до самой смерти. Поначалу он представляет интересы своего округа – то есть интересы свои и своих компаньонов – но через некоторое время нацеливается и на более высокие вершины.
Строительство Империи было для него не пустым звуком, он стремился нести цивилизацию в дикие края, и его видение цивилизации было исключительно технологическим. Империя утвердится лишь там, где пролягут железнодорожные пути – и в 1885 году, не в последнюю очередь через лоббирование Родсом, Кимберли соединяется железкой с Кейптауном на юго-западе и Порт-Элизабет на юге. Он не доверят неграм, считая их неспособными к высокотехнологическому труду, поэтому на строительство дороги тысячами привозят индусов (эта политика станет для колониальной администрации постоянной, и многочисленные индусские общины станут отличительной чертой всех заморских владений Британии от Африки до островов Полинезии – приблизительно как в США строительство железных прочно ассоциировалось с возникновением чайна-таунов). Естественным продолжением этого дела является запуск в 1887-м и трамвайной линии, пока что конки.
Состояние железных дорог Южной Африки на 1882 год. Кимберли – к западу от Оранжевой республики
Но это всё – лишь первые шаги. Железная дорога не должна заканчиваться в Кимберли, она здесь лишь начинается. А дальше – на север, через всю Африку, аж до Александрии. Трансконтинентальная магистраль станет основой величия белой англосаксонской британской колонии, и США от зависти позеленеет и запросится обратно в Империю... Да, Сесиль не мелочился. А то, что некоторые земли по дороге пока что не принадлежат британской короне... ну что ж, это пока что. Империя будет там, где угодно Родсу, не просто депутату и не просто бизнесмену, но визионеру, мечтателю и вершителю судьбы Империи!
Родосский колосс (игра слов детектед), знаменитая карикатура 1892 года в журнале "Панч"
Как мы помним, ещё в 1870-е правительство Дизраэли, воспользовавшись ослаблением Франции после франко-прусской войны, приобрело контрольный пакет акций Суэцкого канала. Вскоре после этого Египет, находившийся под властью безвольных потомков великого Муххамада Али, добровольно-принудительно (под присмотром британских эмиссаров и канонерок) подписал с Британией ряд соглашений, фактически ставивших его экономику и внешнюю политику под контроль Лондона.
Владения Египта на юге доходили до самого озера Альберт. Ещё каких-то 3500 км на юг через джунгли и горы – и вы уже на границе Трансвааля. Надо всего лишь поднажать, показать миру смелость и трудолюбие белого человека, британца! Итак, Родс берёт на себя южный участок, а на севере...
Упс...
продолжение следует ЗДЕСЬ