Бобби Аксельрод (Дэмиэн Льюис) — рок-звезда от мира оскорбительно больших денег. Он перед завтраком делает сотню миллионов, а во второй половине дня выселяет из исторического нью-йоркского здания семью аристократов, только потому, что их некрасивая фамилия плохо смотрится на фасаде. Разумеется, Бобби не любят как коллеги по цеху, так и представители закона. Вторые, во главе с прокурором Чаком Родсом (Пол Джаматти) затевают расследование — и не всегда в рамках охраняемого ими закона — чтобы подвести Аксельрода под суд. Бобби, в свою очередь, тоже кое-что может. И Уолл-стрит, затаив дыхание, делает ставки, что из этого выйдет.
«Миллиарды» — сериал, который выкручивает кран «контраста» до кипятка. Волюнтарист и самодур на работе Аксельрод (при ближайшем рассмотрении — улучшенная версия Дональда Трампа), в домашних условиях оказывается уютным тихоней. Жесткий и беспринципный в кабине Родс, за его пределами балуется БДСМ с супругой, где он — раб. Бобби легко может обанкротить близкого друга, если это в его финансовых интересах. Чак гоняется за крупными экономическими преступниками, хотя его отец — биржевой воротила.
В сущности, «Миллиарды» ориентированы на создание контраста. Вот Бобби с друзьями летит в Квебек на единственный в Северной Америке концерт любимой Metallica (да, камео еще весьма бодрых ветеранов; ну и live Master of Puppets легко украсит сериал, справедливо решили сценаристы), но пропускает почти все шоу, так как деньги не берут перерыва на обед. А вот похожий на продавца кухонной техники Чак (совершенно, к слову, демоничный тут Пол Джаматти, которому отныне дорога в злодеи киновселенной Marvel), заставляет прохожего с собакой спичем про закон и порядок убрать фекалии за животным, причем — голыми руками.
В этом ориентире нет ничего удивительного. Мир финансов, пожалуй, максимально наглядный с точки зрения контрастов. Здесь даже принято быть лицемером: «искренне» желать хорошего дня человеку, а затем слить в прессу на него компромат. Сценаристы Брайан Коппельман и Дэвид Левин в этом неплохо разбираются: за их плечами весьма заметные хиты про деньги — «Шулера', «Девушка по вызову', «Ва-банк» и «Тринадцать друзей Оушена».
Тем не менее, деньги — это надводная часть. «Миллиарды» замахнулись на философию объективизма, которая, собственно, и построила весь этот Уолл-стрит. Они перелистывают «Источник» и «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд, задавая в Бобби Аксельроде рациональный индивидуализм Рорка-Галта-Реардена-Таггерт, а в Чаке Родсе персонифицируют конформистскую систему из закона, потребления и ручного тормоза прогресса. И это выглядит закономерно в концепции контраста.
Только не совсем понятно, что мимикрией под объективизм «Миллиарды» хотят сказать. У Айн Рэнд все было прозрачно: парадигма модернизма требует индивидуальностей, где человек-творец возводит на викторианских мощах прошлого высокотехнологичный небоскреб будущего. Но сегодня, в эпоху позднего постмодернизма, индивидуализм вытеснен толерантностью, транснациональными корпорациями и системой глобальной безопасности, которые культивируются поп-культурой. Где Бобби Аксельрод не движет общество вперед, он, скорее, его банально грабит. А Чак Родс притворяется принципиальным законником, хотя с удовольствием сменил бы прокурорское кресло на дыбу для девиантных игрищ. И вот такой контраст в «Миллиардах» куда честнее.
Возможно, «Миллиарды» про притворство. Где западное общество потребления лишь притворяется степенным хранителем человеческих ценностей, но втайне желает быть разнузданной рок-звездой, поэтому ненавидит всех тех, кто может себе это позволить. С другой стороны, «Миллиарды» могут просто казаться метафорой. Тем самым, оставаясь в парадигме постмодернизма с его привычкой пастиша — от обращения к прошлому до цитирования чужих идей.
Впрочем, если в «Миллиардах» время от времени будет появляться Metallica — оно того стоит.
