Мне всегда интереснее всего было наблюдать за технологиями в сфере массовой информации и пропаганды. И раз за разом убеждаться, что для людей с фантазией в сфере этих самых технологий нет буквально ничего невозможного.
Возьмём, например, баталии вокруг законопроекта о спецконфискации. Того самого законопроекта, который позволяет оперативно вернуть в страну пару-тройку миллиардов долларов, «спущенных» семьёй вечноживого-легитимного непосредственно из госказны в офшоры. (Чтобы не быть голословной — прямо сейчас «в очереди на спецконфискацию» стоят 1,8 миллиарда долларов, выведенные через «Нафтогаз» в офшор Белиза.)
Вообще волну протеста разогнать было нелегко. Тут я даже готова посочувствовать людям, на долю которых выпала эта задача. Потому что, как ни крути, а тренд в обществе очевидный: «Какого хрена деньги Януковича и окружения до сих пор не вернулись в страну!?». И несколько непечатных слов впридачу.
Вы давайте, попробуйте среднестатистическому человеку объяснить, что мало отследить деньги — надо найти доказательства, что они украдены, надо выяснить длинную цепочку проводок, поднять огромное количество документов, большую часть из которых поднять невозможно — они или сгорели в офисе Артёма Пшонки, или утонули в Межигорье, сервера грохнуты. На ваше «всё должно быть по закону» — получите взрыв негодования: «Да слышали мы это уже сто раз, по какому закону, воровали они что, по закону, от кого вы доказательств требуете — от нынешнего генпрокурора, а суда от кого — от нынешних судей, да там же клейма негде ставить, верните деньги и всё, а прочее — говорильня одна». И далее — снова неразборчиво и непечатно.
Можно долго обсуждать правовые аспекты такого подхода, но общественный тренд — «необходимо вопреки всему извернуться и отобрать украденные миллионы и миллиарды у „ростовских беженцев“. С этим спорить никак нельзя.
Более того, в вопросе „возврата украденных денег в Украину“ среднестатистическому гражданину, в сущности, плевать на закон. Он жаждет справедливости (имеет право) и полагает (не без подсказки некоторых СМИ и горластых политиков), что для возвращения награбленного в страну единственное, что нужно — „политическая воля“. Именно на отсутствие этой самой „политической воли“ хором сетуют среднестатистические граждане.
И вот — появился, наконец, законопроект, способный сдвинуть вопрос о возвращении украденных миллиардов с мёртвой точки, причём довольно быстро. И, как следствие, перед некоторыми людьми с фантазией встала задача: дискредитировать закон как можно ярче. Ибо речь идёт не просто о деньгах, а об огромных деньгах.
Понятно, что ситуация не та, чтобы кричать: „Граждане, внимание, деньги Клименко-Арбузова готовятся конфисковать!“. Внимание общественности этим, конечно, привлечёшь, но общественность скорее встанет плотным кольцом вокруг ВР, вооружась при этом шинами, чтобы ни одна муха не проскочила, пока нужный для конфискации законопроект не будет проголосован.
Поэтому была составлена методичка.
Номером первым в методичке — банальная и неприкрытая ложь. „Народ, представляете, эти идиоты хотят принять закон, по которому имущество гражданина Украины можно конфисковать без обвинительного приговора суда, следствия и без доказательств его вины, просто по решению судьи. Это уже за гранью, позор, докатились, до такого даже «папередники» не могли додуматься!“
Пишущий такое блестяще усвоил тезис Гюстава Лебона, специалиста по психологии масс: „Толпе не нужны рассуждения, толпе нужны утверждения“. В этом случае для подавляющего большинства сработает единственный фактор — авторитет „заявителя“. И да, все же согласны, что в Раде сидят идиоты, что власть жжот напалмом, что правовая система в стране шаткая. Значит, и по сути всё верно. Явно хотят принять что-то вредное и опасное для всех.
Никто не полезет читать законопроект. И плевать при этом, что „ровно ничего из того, что там написано, я не говорил“ (с), то есть — в законопроекте о спецконфискации предусмотрены и следствие, и суд, и юридические нормы, старательно скопированные из вполне себе европейских и правовых государств.
Номером вторым идут длинные и совершенно не относящиеся к делу реплики, усыпанные юридической терминологией. Расчёт в этом случае идёт на то, что не-специалист просто увязнет в этой массе непонятных слов, скользнёт глазами и не станет читать. Но останется осадок: вон там чел очень авторитетно объяснял, что не так с законопроектом.
Номером третьим - специально для западно-ориентированных граждан — заявления с отсылкой в Высшим Инстанциям. В роли высшей инстанции выступает Европейский суд по правам человека. „Все эти Клименки-Арбузовы-Януковичи ведь пойдут потом в ЕСПЧ и всё взад отсудят, а-а-а-а!“, „Законопроект позволит Януковичу легализовать награбленное, а-а-а-а-а!“
Эту тему муссируют на удивление тщательно, при этом неловко упуская из виду тот факт, что первое, о чем спросит ЕСПЧ — это происхождение денег. Да и страна Украина в искомом законопроекте предусматривает время для обжалования. Любой арбузов может прийти (даже после решения о конфискации), принести справку о происхождении денег, продемонстрировать, что с этой суммы уплачены все налоги — и получить своё барахлишко назад.
Прекрасной иллюстрацией „пункта третьего методички“ является, например, статья, появившаяся на днях в весьма популярном украинском СМИ — о „заявлении представительства ЕС“. В самой статье, впрочем, никакого заявления нет, а есть редакционная заметка с вкраплениями самого заявления. Причём из цитат заявления приведены общие фразы с призывом придерживаться европейских норм, зато в авторской „подводке“ звучит и „одиозный закон“, и „нарушает статью конвенции“. И все – под видом „заявления“. Просто классика манипуляций.
Четвёртым номером — ещё одна блестящая разработка данной конкретной методички: так называемые „пустые реплики“. Это когда приходит человек в дискуссию о законопроекте и пишет: „Да бросьте, закон явно плохой, он не пройдёт, волноваться не о чем“, „Не смогут они такую тупость принять“, „Такой бред даже нынешние депутаты не проголосуют“. Если вы попробуете у автора подобного комментария спросить, а в чём, собственно, подвох законопроекта, ответа не дождётесь. „Пустые реплики“ создаются не для того, чтобы развивать дискуссию, а для того, чтобы создать информационный шум повторениями тезиса „закон плохой, закон плохой, закон негодящий“.
И, наконец, „хит сезона“: „Вы поглядите, как хитро они придумали, проведут закон, чтобы набить карманы всяких типов вроде Пашинского, всяких Шокиных, судей и прокуроров!“.
Отличный пример — сразу несколько пунктов „методички“ всего в трёх предложениях.
Не знаю, в курсе ли авторы подобных вбросов, что никакого списка в законопроекте уже нет, а даже когда был — список этот совпадал с лицами, попавшими в Украине под санкции (это, на минуточку, решение РНБО, и при чём тут Генпрокуратура?). Но толпе, как мы помним, не нужны рассуждения. И если чего наш человек хочет больше, чем возврата денег, украденных у страны кооперативом „Януковощебаза“, так это того, чтоб ни один судья или прокурор не набил, не дай бог, карманы. Так что всплеск народного возмущения в стиле „да как они смеют!“ — гарантирован.
И ведь вроде ничего такого хитрого. Немного денег и хорошая организация. „Опинион-лидеры“ завели песню, а дальше добросовестных идиотов, которые будут петь её бесплатно — ну просто завались. А цель при этом — достигнута. Во-первых, среднестатистический гражданин решительно не понимает, „об чём весь спич“, но явственно осознаёт, что „там что-то сомнительное“. А во-вторых, и самое главное, у депутатов во вторник будет отмазка: „Ну да, не проголосовали за спецконфискацию, но стрёмная там какая-то тема, вот посмотрите, как народ неоднозначно реагирует, и вон эксперты говорят, и непонятно, как это потом с ЕСПЧ согласуется...“
И смотрю я на всю эту вакханалию со стыдом за некоторых „опинион-лидеров“ и неприкрытой печалью за всю страну. С одной стороны — совершенно „слизанный“ из международных, европейских правовых норм закон, позволяющий незамедлительно вернуть в страну огромные, даже в масштабах нацбюжета, деньги. А с другой — немного денег, методичка, неплохая организация и куча добросовестных идиотов.
Ужасно не хочется думать, что идиотизм и технологии победят и в этот раз. Вот просто ужасно.
