Три года назад я, на тот момент уже российский безработный украинского происхождения, впервые ощутил дыхание «русского мира» из разговора с коллегой. Он тоже, хотя и коренной москвич, остался не удел. Раньше мы вместе трудились на проекте журналистских расследований московского канала ТВ-Центр. Впрочем, эти расследования были так себе — части журналистов, включая меня, позволялось снимать так называемую социалку о всяких частных бедах (дольщики, тяжбы, уголовные преследования), а другая ворошила дела посолиднее, искала клиентов, попавшихся на взятке или должностном преступлении и теперь желающих хоть немного обелить своё имя за счет ТВ-ящика и, разумеется, за деньги. Потом меня уволили по причине отсутствия прибыли от моих репортажей. И я на кое-то время попал в совершенно в другую струю — освещал события с участием законодательных органов российской власти на канале Общественное телевидение России. Обстановка на тот момент была уже такова, что диссонанс между реальностью и мероприятиями, которые проводили эту структуры, был оглушительный. В Киеве бурлил Майдан, а на всяких заседаниях словно мантру повторяли слова о недопустимости «цветных революций под боком у России» или еще что-нибудь в этом роде. Поэтому за всё что делал и выдавал на экран, я, хотя бы частично, пытался реабилитироваться с помощью Facebook, писал туда всякие реплики по поводу увиденного и услышанного в Госдуме или Совете Федерации. В общем, в результате получил, что полагается — после окончания контракта руководитель программы выложила передо мной папку со скриншотами моих постов и посоветовала перестать вести двойную жизнь, то есть попрощаться с проектом. Но это я не столько к сути «русского мира», сколько к обстановке в которой оказался к моменту оккупации Крыма и первым диверсионным операциям России на Донбассе. А суть, опять-таки, в разговоре с бывшим коллегой. Он позвонил и со свойственной ему эмоциональностью начал делиться впечатлениями от происходящего. Зная его, я ничего другого и не ожидал: традиционный для него набор конспирологического бреда про заговор евреев и мировой закулисы во главе с США против России. Я минут пять слушал его возмущенную тираду относительно того, как несправедливо Россию обвиняют во всех украинских бедах, как приписывают действия «ополченцев Донбасса» её спецслужбам и т. д.... Под конец он всё-таки пожелал прервать моё терпеливое молчание и поинтересовался, что я думаю по этому поводу. Этим правом я и преминул воспользоваться, изложив то, что было очевидно любому нормальному человеку. Про диверсантов, входивших в города и поселки Донбасса и вооружавших местных люмпенов, про зеленых человечков, которые вежливыми и обходительными казались только под прицелами камер, а сами, едва отойдя в сторону, при поддержке того же люмпенского контингента штурмовали украинские воинские части... Короче, выдал. И услышал на том конце провода оглушительное молчание. А потом недоуменное:

- Ты, что и правда считаешь, что всё это дело рук ФСБ?

Мое категоричное «да» неожиданно приободрило его.

- Но если так, то я просто не ожидал, что они еще способны организовывать такие вещи. Я думал всё было похоронено на развалинах КГБ...

И тут же, словно спохватившись и вспомнив о главном, он негодующе спросил:

- Скажи, а если ты всё так оцениваешь и категорически не приемлешь этого, почему ты еще не уехал?

Тогда это прозвучало дико и невыразимо обидно: мою позицию и взгляды кто-то пытается связать с правом пребывания в стране. Сегодня этому уже никто не удивляется. Россия полна предателей и скрытых врагов. Правда, их количественный состав не в состоянии конкурировать с 86% тех, кто одобряет и поощряет проводимую Путиным политику. Именно поэтому я чувствую, как моё присутствие здесь становится всё более невыносимым. Никто меня не притесняет и не бросает в лицо «Убирайся в свою Хохляндию!». И в этом заслуга не столько царящей в стране атмосферы, сколько мой статус — из безработного я медленно, но бесповоротно переквалифицировался во фрилансера с полным набором функций человека-оркестра только применительно к тележурналистике — снимаю, монтирую, пишу... То есть, свое общение с представителями «большинства» я максимально ограничил. Но, увы, я не могу полностью отгородиться от того, что вижу и чувствую. У меня есть жена-единомышленник и она, приходя с работы, доносит до меня отголоски того страшного и дикого перевоплощения, а может и возвращения к своей сути, россиян из цивилизованных граждан в озлобленных и всеми гонимых «праведников». У меня есть сын, который учится и которому, если не уедет, еще предстоит найти своё призвание среди этих людей. Наконец, у меня есть личный постоянно обновляемый опыт, который рисует совершенно безрадостные перспективы. За последние три года я не только коренным образом поменял свое место в профессии, но и лишился круга общения. Просто выяснилось, что дружил и приятельствовал я не с теми. Не с теми, кто признает суверенное право Украины решать свою судьбу, определять на каком языке разговаривать её гражданам, в какие политические союзы и с кем ей объединяться... Всё это теперь выжженное поле былых контактов, френдов или мимолетных отношений. И вот, стоя на этом поле, я не могу не задаваться вопросом: а что собственно я здесь делаю, что меня здесь, кроме семьи держит и являются ли квартира и быт тем якорем, который может безвозвратно похоронить надежду на другую, более здоровую жизнь?