Есть нарастающее непонимание действий власти со стороны части соотечественников. Взрыв гранаты перед Верховной Радой и смерть людей – одно из проявлений этого непонимания. К сожалению, власть не научилась объяснять свои действия. И это плохо. У меня возникло желание объяснить это за нее. Точнее, за нее, я как раз объяснить не могу, поскольку во власть не вхожу и утечек оттуда не имею. Этот пост просто мое понимание того, в каких условиях власти приходится принимать решения и оценка этих решений.
Предупреждаю: это длинный, скучный и формальный блог. Он о сущностях. И хотя я старался писать о них кратко, суммарно, все-равно получился большой текст. Но уж какой получился.
«Гибридная война» — слышим мы каждый день. И мало кто задумывается над этим словосочетанием и его смыслом. Зато какая-то часть сограждан постоянно задается вопросом: Почему Порошенко трусит ввести военное положение и начать настоящую войну? Кто-то подозревает, что Порошенко хочет сдать Украину. Кто-то вообще уверен, что уже давно пора переходить в наступление.
Не буду задавать вопрос: «А нужно ли нам возвращать Донбасс силой?». Подозреваю, что при изобилии мнений, ответа на этот вопрос никто не знает? Попробуем разобраться в том, какова позиция Украины в гибридной войне.
Начнем с простого. Почему Украина не хочет переводить войну гибридную в войну традиционную? Я бы остановился на двух ключевых пунктах.
Пункт первый: Войну не выигрывает тот, кто больше хочет ее выиграть. Войну выигрывает тот, чья армия больше, чья армия лучше подготовлена и чья армия лучше оснащена. Год назад у нас все эти показатели были близки к нулю. Не было ни обученных солдат, ни реальных боевых генералов, ни средств связи, не было управляемости, не было даже касок и бронежилетов. За год с небольшим мы сделали прорывной рывок. Но этот прорыв хорошо смотрится только на фоне того нуля, которым была наша армия год назад. На фоне российской армии мы по прежнему проигрываем и по численности, и по оснащенности, и по вооружению. Наши шансы выиграть войну у России крайне малы. Стоит ли начинать войну, в которой мы вряд ли сможем победить? Здравый смысл говорит «нет». Ведь проигрыш в войне – это не просто слова. Это на порядки больше погибших и раненых, чем сейчас. Это рост оккупированных территорий, причем никто не решиться дать прогноз, где остановится оккупант: в Мариуполе или на левом берегу Днепра, получив контроль над Харьковом, Днепром, Киевом, Запорожьем…
Пункт второй: есть ли реальный запрос общества на «горячую» войну? Судя по сложностям с мобилизацией, такого запроса в обществе нет.
Есть и еще ряд причин почему эта война будет убийственной для Украины. Например, экономическая неготовность Украины к войне или неготовность индустриальная: мы просто не сможем обеспечить фронт всем необходимым в нужным объемах и в нужном качестве. Все эти причины, достаточно объективны. Их можно не замечать, только если не хочешь этого делать. Но реальная кровь и реальные смерти быстро отрезвят тех, кто считает, что мы победим, потому что правда за нами и по-другому быть не может. Увы, может, не смотря на правду, на правоту и на нашу убежденность в победе. А для тех, кто забыл, напомню, что до Иловайска Украина хотела и пробовала вести наступательную войну.
Теперь о войне гибридной. Гибридная — означает, что победитель определяется не только и не столько в бою, сколько вне его. Боевая часть войны для Украины сейчас сводится к двум задачам: максимальное укрепление вооруженных сил во всех компонентах и удержание существующей линии фронта. Усиления армии практически по всем компонентам не заметить невозможно. И похоже, что темпы ее укрепления со временем только растут. Что касается удержания линии фронта, тут не обошлось без потерь, но это военные потери, а не политические. И лично у меня, рука не поднимется осуждать фронтовиков, например, за Дебальцево или Аэропорт. С учетом разницы в классе армий, они сделали больше, чем возможное. Они сделали невозможное.
А теперь самая важная, как по мне, часть поста. Она не о военной составляющей гибридной войны. А об экономике и политике.
Гибридную войну пока никто не выигрывал. Поэтому почитать Клаузевица или нанять в качестве советника Богуна не получится. Их просто нет. Тактика и стратегия победы рождается прямо здесь и сейчас.
Начнем с целей, точнее с того, что должно считаться победой в такой войне.
Для нас цель-минимум понятна – возвращение под контроль оккупированных территорий. Но поскольку военный путь пока не возможен, то единственный способ сделать это – создать для оккупанта такие условия, при которых он экономически и политически не сможет удерживать эти территории.
О целях Путина мы можем догадываться с той или иной степенью достоверности. Наиболее вероятными являются две цели: развал Украины изнутри и раскол для последующего ослабления стран Запада, которых Путин считает врагами и могущества и единства которых боится.
Поэтому, сугубо к нашим целям, можно добавить еще два признака победы над путинскими планами. Во-первых, это укрепление Украины, а во вторых – сплочение Запада для противостояния гибридной агрессии.
Укрепление Украины должно происходить и политически и экономически. И о том, что мы имеем в багаже на данный момент нужно рассуждать подробно. Но при этом оба эти вопроса настолько объемны, что я постараюсь написать об этом отдельный блог. Пока ограничусь своим ощущением: в этом вопросе у нас скорее все плохо, чем все хорошо. Но при этом, не безнадежно.
Теперь о треугольнике Запад – Украина – Россия.
Начнем издалека. В 2008 году, когда в августе случилась война между Россией и Грузией, Запад не решился занять, чью либо сторону. Он поторопился с огнетушителем и погасил войну. Остальное его мало интересовало. Грузия осталась с оккупированными Россией территориями, а России просто простили эту «шалость».
К нашему счастью в этот раз все пошло по другому сценарию. Тому есть много причин.
Во-первых, и в отличие от Абхазии и от Осетии, наши Крым и Донецк сохраняли вплоть до начала оккупации и де-факто и де-юре полную легитимность украинской юрисдикции на своей территории. И российская агрессия то, что называется, вероломно нарушила равновесие, которое очень ценится Европой.
Во-вторых, Россия провела агрессию в очень наглой форме: захват парламента, «безымянные» зеленые человечки, издевательство над правом в виде референдума. Таким образом, Россия нарушила «правила». А правила в Европе возведены в статус религии. Соблюдение процедур – это тот кит, на спине которого стоит мир современной западной демократии. И совсем добило Запад присоединение Крыма к России. Простить это для Европы не возможно в принципе. В 1975 году Европа в Хельсинки закрыла все территориальные вопросы, которые висели миной замедленного действия на теле послевоенного мира. Хельсинки закрепили политические и территориальные итоги Второй мировой войны, чем поставили точку на потенциальных конфликтах с попытками вернуть те или иные территории различными странами. Аннексией Крыма Россия выпустила этого страшного джина из бутылки.
В третьих, Европа реально ощутила страх перед Россией. Последние десятилетия Европа жила расслабленно, наслаждаясь своими экономическими успехами. И вдруг пришло осознание того, что у них есть реальных враг, который предпринимает абсолютно реальные усилия, чтобы разрушить их уютный мир. И с этим врагом у них общая граница. То есть он значительно ближе, чем хотелось. Придя в себя, Запад обнаружил, что Россия занимается финансированием западных политических партий, что она ведет пропаганду на ее территории, что она забивает клинья в отношения между западными партнерами, что она подталкивает отдельные страны к внутриевропейскому бунту. И при этом всём, Запад позволил себе стать зависимым от этой страны в фундаментальном вопросе – энергонезависимости.
Вот так, агрессия России против Украины, заставила Запад очнуться, рассмотреть в России реального врага и создать с нами коалицию. Для нас эта коалиция стала спасением. Победить Россию на поле боя или экономически в одиночестве мы не способны. И без коалиции, Россия вряд ли бы остановилась под Мариуполем и Волновахой.
Теперь о том, как работает эта коалиция и почему многие не понимают в чем ее смысл. Начнем с простого – с непонимания смысла. Многие ожидают, что в коалиции все ее участники должны иметь одинаковые роли. И самая ожидаемое роль, в том, что все игроки команды должны помогать решать Украине военные вопросы. А это не так. Как раз из-за неправильного понимания этого важного вопроса, масса людей и возмущена пассивностью наших партнеров. А зря. Дело в том, что коалиция сильна как раз распределением ролей. Это как в футболе. Не выходят на поле 11 нападающих. Чтобы выиграть в команде должны быть и защитники, и полузащитники, и нападающие, и вратарь. Так что роли распределены и не стоит удивляться, что они у всех разные. Какие? Об этом чуть ниже.
На минутку вернемся к целям. К нашим целям, потому что наши цели и цели Запада отличаются. Как нам избавиться от маниакальной навязчивости России и послать ее куда подальше в свой медвежий угол? Это можно сделать только в одном случае, когда содержание оккупированных территорий станет непосильной ношей для России. Эта задача решается двумя путями. Путь первый – это постоянно повышать стоимость содержания Донбасса и Крыма. Путь второй, выбивание из под российской попы трона, чтобы исчезло ощущение самонадеянности, которое сидит в каждой поре российской элиты и российского обывателя, а на его место пришел страх за будущее, а вместе со страхом и понимание ответственности.
Так вот, первая задача целиком лежит на нас. Мы должны делать все возможное, чтобы содержание оккупированных земель полноценно легло на плечи оккупанта. С Донбассом это получается более-менее. Гривны там уже почти нет. Россия полностью финансирует социалку из своего бюджета. Хотя нам еще предстоит решить ряд проблем, например, с Ахметовским бизнесом на оккупированных территориях или проблемы с контрабандой. За контрабанду взялись, только после того как Порошенко персонально поручил эту задачу волонтерам. С Ахметовым сложнее. Похоже, Украина «держит» его для того, чтобы через него выстроить коммуникацию с Донбассом после его освобождения. Не хочу сейчас обсуждать хорошо это или плохо. Но, в любом случае, эту роль мало кто потянет. С Крымом все значительно хуже. Мы почему-то не торопимся с блокадой. Почему? Вопрос отдельный и емкий, а этот пост и без Крымского вопроса все растет и растет в числе букв.
Роль Запада в нашей коалиции, в первую очередь, сводится к выбивания трона из-под Путина. Мы эту задачу точно не в состоянии решить. А Запад может. Нарастающие санкции, усиление военного присутствия вдоль границ России, игра на понижение цены нефти и газа, снижение доли газа в европейском энергобалансе, провокация России на новые расходы и прочее. Внутри Запада тоже есть распределение ролей, но важно, что они приняли игру Путина. Путин последние годы положил на то, чтобы ослабить Запад. Теперь и Запад в ответ готов играть на ослабление России.
Нужны ли мы Западу в его игре? Ответ: нет. В укрощении Путина наша роль минимальна. Но поскольку наши с Западом цели совпали, то коалиция Украины и Запада состоялась. И мы от этой коалиции имеем больше выгоды, чем Запад от коалиции с нами. Мы просто послужили катализатором тех объединительных процессов, которые и позволили ему создать внутреннюю антипутинскую коалицию. Поэтому нам нужно осознать эту реальность и научиться ее ценить.
И вот тут мы дошли до главного: насколько эта коалиция жизнеспособна и на чем она держится? Я уже обращал внимание, что Запад построен на процедурах. Это основа его основ. В качестве базовой процедуры для охоты за монстром были выбраны Минские соглашения. Они сформулировали рамки, выход за которые чреват наказанием. С их появлением появилась процедура, которая позволяет Западу единым строем или принуждать агрессора к миру или, также единым строем, усиливать свое давление. Без этой процедуры Западу очень сложно было бы достигать внутренних компромиссов с лояльными Путину странами. Теперь же усиление давления жестко связали процедурой. Говоря образно, минские соглашения, стали аналогом забитого в землю кола, вокруг которого на цепи может ходить любой из его подписантов. Ушел слишком далеко, и строгий ошейник впился в твое тело. Не станет соглашений – исчезнет шкала измерения. Нет шкалы измерения – нет формального повода для усиления санкций. Нет санкций – нет перспективы разрушить трон.
Остается последний вопрос. Может ли Украина позволить себе остаться без союзников в противостоянии с оккупантом? Для меня ответ очевидный: для нас это станет катастрофой. Что нужно делать Украине, чтобы не потерять союзников? Для меня ответ также очевидный: беречь те процедуры, без которых Запад станет недееспособным. И не так важно нравятся кому-то минские соглашения или нет. Значительно важнее другое: без них мы остаёмся один на один с Россией. Исчезает весь смысл держать нас в составе коалиции. Ровно как нет никакого смысла продолжать играть в футбол против сильного соперника, если с поля, прямо во время матча, ушел вратарь. И если мы выйдем из минских договорённостей, все остальные игроки нашей команды также уйдут с поля.
И совсем последнее. У нас в обществе принято сильно упрощать все процессы: захотим – выиграем войну, захотим – победим коррупцию, захотим – расцветет экономика. Да, конечно, без желания ничего этого не случится. Но одного желания недостаточно для победы. Желание – это не триггер: переключили и все стало зашибись. Желание – это только выстрел стартового пистолета, после которого начинает реализовываться сложный сценарий, на каждом этапе которого возможна критическая ошибка. Успех – это сложный процесс. И успех Украины — это сложнее, чем сложить кубик Рубика. Ведь про складывание кубика написаны сотни алгоритмов, а как достичь конкретной Украине конкретных успехов никто учебники не писал. Есть только общий вектор.
И на закуску, как компенсация моего скучного поста, бонус. Понаблюдаем за сложным и нестандартным процессом, который, в конечном счете, приводит к успеху.
