Венесуэла. Первый номер по запасам нефти в мире, о чём говорят как доклады компаний, так и аналитика ЦРУ. Теоретически она могла быть богатейшим государством региона и одним из богатейших в мире. Так и было ещё 20-25 лет назад.

Сегодня Венесуэла находится в глубочайшем политическом и экономическом кризисе: добыча нефти падает, соседние государства формируют коалиции для того, чтобы влиять на политику официального Каракаса. Страна с 2005 года находится под экономическими санкциями США, при этом торгуя с Соединёнными Штатами нефтью.

Президент Мадуро вступил в должность 10 января 2018 года на фоне противостояния с парламентом, разрыва дипломатических отношений с рядом стран и падения лояльности национальных элит. Фактически, страна за 15 лет прошла путь от самого богатого государства Южной Америки до государства-изгоя, с проблемами в экономике. Группа власти — от всенародного обожания до глубочайшего политического кризиса. При этом крупнейшие в мире запасы углеводородов никуда не делись.

Путь Венесуэлы, шаги её власти удивительным образом напоминают путь Российской Федерации последних лет. Параллели провести чрезвычайно легко — они очевидны. Тем интереснее рассмотреть пример Венесуэлы для того, чтобы понять куда может привести политика Путина Россию и как действуют санкции экономически развитых стран.


Темы, поднятые в видео:

История взлёта и падения. Уго Чавес

История проблем. Мадуро не Чавес, США переходят к следующему этапу.

___________________
Для тех, кому более удобный текстовый вариант — предлагаю лонгрид, который вышел на «Лиге»
_____________________

Венесуэла. Первый номер по запасам нефти в мире, о чём говорят как доклады компаний, так и аналитика ЦРУ. Теоретически страна могла быть богатейшим государством региона и одним из богатейших в мире.

Так и было ещё 20-25 лет назад. Но сегодня Венесуэла находится в глубочайшем политическом и экономическом кризисе: добыча нефти падает, соседние государства формируют коалиции для того, чтобы влиять на политику официального Каракаса, правящие элиты более не являются монолитными и стремительно теряют поддержку населения.

На протяжении одного дня, 10 января, произошли сразу несколько событий, которые заставили внимательно присмотреться к происходящему в Венесуэле. В частности:

В результате 2019 год может стать для Венесуэлы годом смены политических элит и, вполне вероятно, годом отставки президента.

Как государство, которое могло быть более богатым, чем персидские монархии, пришло к такому состоянию? Давайте попробуем разобраться.


История политики и история конфликтов

Проблема Венесуэлы уходит корнями в начало 1990-х, когда богатая запасами нефти страна была разделена по подобию сегодняшней Украины (или ельцинской России) на зоны влияния нескольких олигархических кланов.

Уго Чавес, до этого пытавшийся совершить государственный переворот, пришёл к власти в результате выборов 1998 года. Первый его срок ознаменовался демонтажом олигархической системы и реальными экономическими проеобразованиями, которые открыли страну для прихода инвестиций. Начал стремительно расти нефтяной экспорт в США, что давало огромные доходы государственному бюджету. В Вашингтоне спокойно смотрели на «левые лозунги» своего экономического патрнёра, тем более, что экономическая политика страны была вполне приемлемой. Это позволило Чавесу провести конституционную реформу и снова избраться президентом, но уже с совсем другими полномочиями.

К тому времени уровень доходов граждан стремительно рос, как росли и поставки нефти в США, достигая пиков в 18% от общего объёма американского нефтяного импорта. В объёмах экспорта Венесуэлы рынок США составлял более 40%, 95% из которых составляла именно нефть.

На этом фоне правительство Чавеса реструктурирует национальную нефтегазовую компанию Petroleos de Venezuela, Sociedad Anonima, увеличивая в ней долю государстува. Следующий шаг — выдавливание иностранных нефтедобытчиков либо принуждение их создавать СП ради дальнейшей работы в стране. Причём доля государства Венесуэла в таких предприятиях не должна была быть меньше 51%.

Всё бы ничего, но речь шла об американских компаниях.

На попытки США повлиять на политику правительства Венесуэлы дипломатическим путём Чавес ответил резким изменением собственной риторики на резко антиамериканскую. Внешняя политика Каракаса так же меняется — налаживаются связи с государствами, которых в Вашингтоне воспринимают своими оппонентами либо противниками: Суданом, Кубой, Ираном, КНР, РФ.

Парадокс, но угрожая США «карой небесной», Уго Чавес продолжал им поставлять нефть, справедливо полагая, что быстрой реакции не будет — слишком большую долю на нефтяном рынке Соединённых Штатов занимали поставки из Венесуэлы. Согласитесь, занимательная параллель с сегодняшним позиционированием Российской Федерации в отношении ЕС и европейского нефтегазового рынка.

США действительно не собирались предпринимать резких шагов, стремясь обезопасить свой рынок. В Вашингтоне решили действовать постепенно, используя экономические рычаги под названием санкции и работа с соседями Венесуэлы.


История и логика работы санкций: параллели с российской траекторией

История санкционного давления на Венесуэлу началась достаточно давно — первый пакет датируется 2005 годом, когда под санкции, связанные с наркоторговлей и торговлей людьми, попали более 20 чиновников высшего ранга. Ограничения касались не только запрета на въезд, ареста счетов, но и поиск активов и связанных с данными лицами компаний. Чуть позже к 22 персонам добавились 27 компаний, зарегистрированных в Венесуэле, в том числе те, которые занимались экспортом нефти.

В cледующем, 2006 году, Венесуэла вновь пополняет санкционные списки своими гражданами и компаниями. На этот раз ограничения вводились в рамках закона о борьбе с международным терроризмом. Формальная причина: Венесуэла отказалась сотрудничать с США по данному вопросу. В первую очередь была запрещена продажа оружия Каракасу, но были наложены и ограничения на передачу технологий, в том числе тех, которые позволили бы Венесуэле создать промышленную инфраструктуру по выпуску товаров для нефтедобычи.

При этом США продолжали покупать венесуэльскую нефть и параллельно развивали свою добычу. И не забывали обновлять список венесуэльских чиновников и связанных с ними компаний в санкционных списках. В первую очередь в пакете SDNTK, который предусматривает арест активов.

И тут проявилась основная проблема системы, которую выстраивал Чавес — компании, которые занимались бизнесом, связанным с нефтедобычей либо продажей нефти (в том числе и сервисные компании), в той или иной мере были реально связаны с ближайшим окружением венесуэльского лидера. Как тут не вспомнить «клуб друзей Путина», — самбистов и пресловутые «дачные кооперативы»?

И тут случился 2009 год — первый обвал цен на углеводороды, когда нефть торговалось по 40 долларов за баррель. Венесуэльская — вязкая, сернистая нефть, — стоила и того меньше. Начались первые проблемы, но запаса прочности, денег, накопленных в предыдущие годы, пока хватало. Однако из Венесуэлы ушли сразу несколько крупных игроков (им там стало невыгодно), а технологий, позволявших провести модернизацию (и уменьшить себестоимости добычи) не было — помним про санкции 2006 года. Крупные транснациональные компании, которые остались в стране, не спешили вкладывать деньги в модернизацию процессов — угроза попасть под американские санкции для них много значила.

К 2010-11 годам цены на нефть снова поползли вверх, но объёмы нефтедобычи в Венесуэле начали стремительно падать. Меньше нефти — меньше доходов. Потенциальные союзники Каракаса из Москвы и Тегерана не были склонны помогать последователям Боливарианской революции, поскольку сами имели схожие проблемы — продавали вязкую сернистую нефть, которой было много на ограниченном по объёмам рынке.

Кстати, есть ещё одна схожесть между упомянутыми странами. Для того, чтобы довести свою нефть до экспортного уровня, и РФ и Иран и Венесуэла вынуждены разбавлять её лёгкими сортами. В России есть небольшое количество своих источников, но она всё равно вынуждена докупать дополнительно азербайджанское сырьё. Венесуэла покупает лёгкую нефть у США. В Иране всё сложно — когда страна зажата санкциями, продавать ей нефть нужных марок не спешат, а иранские сорта не все пригодны для прямого экспорта. Таким образом Чавес, а позже и Мадуро, проехав по столицам «стран-союзниц» услышали примерно одно и то же: «денег нет, но вы держитесь».

Но, повторю, до марта 2012 цены находились на достаточно высоком уровне и правителство Венесуэлы хоть и видело надвигающуюся проблему, всё же надеялдось на то, что «пронесёт» — нефть будет подниматься в цене лет 5-6, за которые можно будет вернуть либо технологии, либо международных партнёров с технологиями.

Но в 2012 году случился резкий обвал, когда за пару месяцев стоимость «бочки Брент» упала со 125 до 75 долларов. В Венесуэле начался экономический кризис, стремительно переросший в политический. Этому способствовала и болезнь Уго Чавеса, у которого стремительно развивался рак. Победив на президентских выборах октября 2012 (при пике цен на нефть), венесуэльский президент умер 5 марта 2013, так и не приняв очередной раз присяги. По информации некоторых политиков, в частности, посла Панамы в ОАГ (Организации Американских государств), смерть мозга Чавеса наступила ещё 31 декабря 2012.


Мадуро, или Путь по наклонной

Мадуро не Чавес, удержать ситуацию, которая стремительно ухудшалась ему было сложно. Но давление Штатов на определённый момент ослабло: в Вашингтоне наблюдали за тем, что сделает новая власть (или старая команда Чавеса), будет ли политический дрейф. Ждали недолго — весь 2013 год Мадуро потратил на то, чтобы доказать себе и старым партнёрам правильность курса своего предшественника. На фоне кризиса он не придумал ничего лучшего, чем заявить, что империалисты ополчились против его страны и именно внешние враги виновны в ухудшении качества жизни. Правительство Венесуэлы обвиняет «Запад» в развязывании экономической войны против их страны. Как тут снова не провести параллели с Российской Федерацией — там ведь после 2014 года тоже говорят о вражеском окружении и недоброжелателях, которые не хотят видеть в РФ сильную державу, которая может себе позволить любые политические комбинации, агрессивное поведение в отношении стран, которым продаёт собственное сырьё. Риторика да и смысл тезисов, кстати, были схожи до безобразия — «они просто умрут без наших нефти и газа! Мы незаменимы!».

Но вернёмся к Венесуэле. В США решили, что подождали достаточно, и в 2014 году вводят новые санкции, уже напрямую направленные на государственные компании страны и топ-чиновников. При этом продолжали покупать нефть, но ещё больше ограничив возможности передачи технологий для Сантьяго-де-Леон-де-Каракас либо просто Каракаса.

В 2015 году — новый пакет, который касался уже не только нефтяной инфраструктуры, но и металлургии, добычи полезных ископаемых (например золота и алмазов) и промышленности. В это же время США снижает закупки сырой нефти, выходит на нулевой баланс по природному газу, что приводит к новому падению цен. В Венесуэле становится совсем плохо.

В 2015 году проходят выборы в Парламент, на которых побеждает оппозиция, а партия власти (точнее коалиция провластных сил) — Патриотический центр имени Симона Боливара — получают лишь 55 мест из 167. Штаты вновь берут паузу с усилением давления, ожидая, что же будет дальше.

Но Мадуро решил, что дальше править будет он. Точнее, решил не Мадуро, а его старое, ещё времен Чавеса, окружение. В результате родилась идея созыва Конституционной ассамблеи Венесуэлы — такого себе учредительного собрания страны, которое должно выработать новую конституцию и обновить политическую систему. Парламентские партии большинства (оппозиция к Мадуре) отказались принимать участие в выборах в конституционную ассамблею, организовав свой референдум (неофициальный) против инициатив президента. Получилась забавная ситуация: в выборах организованных Мадурой приняло участие по официальным данным 8 млн человек, которые прогнозируемо избрали провластное большинство.


На референдуме оппозиции проголосовали 7 млн.

В 2016 году оппозиция собирает 1,85 млн подписей за референдум с вопросом об отставке Мадуро. Но власти вначале пытаются «забраковать» 70% подписей, а потом президент заявляет, что на референдум «нет времени».

В ответ страны-члены Mercosur (торгового-политического союза стран Южной Америки) голосуют за приостановку членства Венесуэлы в Альянсе. Несколькими месяцами позже в Лиме собираются лидеры десяти стран Южной Америки, Мексики и Канады (позже к ним присоединились Гана и Сент-Люсия) которые принимают совместное обращение к Каракасу, в котором заявляют о непризнании конституционной ассамблеи, подтверждают признание парламента, требуют коррекции политического курса, освобождения политических заключённых и разрешения на доставку гуманитарной помощи населению Венесуэлы.

В августе 2017 года США, видя, что в Каракасе не понимают намёков, выдают на гора новый пакет санкций, который затрагивает бизнес и активы значительной части членов кабинета Мадуро и ещё больше ограничивает технологическое сотрудничество с Венесуэлой. Так же вводится запрет на операции с новыми облигациями правительства и нефтяных компаний этой страны. Работа со старыми долговыми обязательствами (в том числе облигациями государственных компаний) ставится под контроль, их продажа ограничивается. Накладывается запрет на выплату дивидендов на ценные бумаги, находящиеся в собственности венесуэльского правительства. На этом фоне в 2018 году Мадуро выходит на президентские выборы, на которых одерживает победу на фоне обвинений в массовых фальсификациях. Политическая «победа» вроде как в кармане, но реальная ситуация весьма печальна.

Но самый мощный удар вновь пришёл из Вашингтона. В 2018 году экспорт нефти из Венесуэлы в США в 2018 году падает ещё на 15% по сравнению с 2017 годом и достигает самого низкого уровня за последние 30 лет.

При этом Соединённые штаты готовы применить ещё один мощный рычаг — ограничение или запрет на экспорт в Венесуэлу своей лёгкой нефти, которой разбавляется тяжёлая, вязкая и сернистая венесуэльская для доводки её состава до экспортных кондиций.


Что же дальше?

Вернёмся в день сегодняшний — с разрывом дипломатических отношений Перу и Венесуэлы, ультиматумами, которые выдвигает Мадуро странам «группы Лима», глубочайшим экономическим кризисом.

Несмотря на громкие заявления президента, позиция официального Каракаса весьма шаткая:

К этому можно добавить уменьшение поддержки Мадуро в армейских кругах, что констатируют аналитики даже дружественных венесуэльскому режиму государств. На этом фоне Национальная Ассамблея (парламент) Венесуэлы избирает спикером 35-летнего оппозиционного депутата Хуана Гуайдо, который в первой же своей речи говорит о политических заключённых, критикует президента, заявляет, что его второй срок не является «легитимным». На следующий день призывает Вооружённые Силы страны не подчиняться президенту, а граждан — собраться на митинг протеста, который должен начаться в 11 часов по местному времени (17 часов по Киеву). Страна вступает в новый год в состоянии глубокого внутреннего конфликта и слабеющих позиций политических наследников Чавеса.


Позиция США

Соединённые Штаты Америки, несмотря на свою резкую позицию по отношению к официальному Каракасу, вряд ли напрямую будут вмешиваться в события в Венесуэле. Это противоречит логике поведения, которую демонстрирует окружение Трампа — отдавать решение локальных кризисов на «аутсорсинг» — коалициям дружественных региональных игроков. Вашингтон активно уходит из целого ряда конфликтов (взять, например, сирийский) и формирует местные коалиции без своего прямого участия.

То же самое происходит и вокруг Венесуэлы. США не вошли в состав «группы Лима», хотя в её работе принимают участие и Мексика, и Канада. Вашингтон работает в координации с другими игроками, но преследует свои цели.

В случае с Венесуэлой идёт давление на политический режим и, параллельно укрепляется проамериканская коалиция государств в Латинской Америке. Таким образом США пытаются получить контроль над процессами на целом континенте, не затрачивая при этом собственных ресурсов.

Что касается будущего самой Венесуэлы, то Соединённые Штаты не рассматривают вариант дезинтеграции этой страны, наоборот — иметь предсказуемого партнёра с колоссальными запасами нефти и газа полезно не только для своей экономики, но и для влияния на страны ОПЕК, другие нефтедобывающие государства. Таким образом, решив проблему Мадуро, Трамп может усилить свои позиции в Персидском заливе и даже в пикировке с Китаем, поскольку Поднебесная нуждается в поставках углеводородов по приемлемым ценам.

Именно поэтому Соединённые штаты не стимулируют модернизацию своих НПЗ, значительная часть которых имеет технологический процесс, настроенный на переработку вязкой сернистой нефти из Венесуэлы. То есть вопрос блокады покупок не стоит — Вашингтону нужен крупный поставщик, но с предсказуемым политическим режимом.

А дальше — имея собственные запасы нефти и газа, венесуэльский нефтегазовый ресурс, — Вашингтон может напрямую влиять на цены на рынке углеводородов, в том числе добиваясь лучших позиций в диалоге с РФ и Ираном, которые торгуют тяжёлой, вязкой и дешёвой нефтью.

Все эти обстоятельства свидетельствуют о том, что 2019 год будет чрезвычайно тяжёлым для Мадуро. Отставка президента Венесуэлы в ближайшие 12 месяцев выглядит более чем вероятной. Но вопрос заключается не столько в сохранении поста действующим президентом, сколько в возможной смене элит при власти и, как следствие, изменении внутренней и внешней политики.

При этом речи о демократизации и высоких идеалах не идёт. Старые элиты могут сохранить влияние (что весьма вероятно), и Мадуро может сохранить свой пост (что сомнительно), может даже сохраниться революционная риторика властей. Ключевой вопрос — насколько элиты Венесуэлы продемонстрируют договороспособность и желание сотрудничать по важным для США направлениям. Вашингтону, как бы там ни было, не нужен долгий переходный процесс и период хаоса на территории одного из ключевых поставщиков сырья для своей экономики. Реальная политика с изрядной долей цинизма вновь становится модной.


Кейс Венесуэлы и кейс РФ

Как вы заметили, в противостоянии Венесуэлы и США очень много общего с пикировками по оси Вашингтон-Москва. Общая логика Соединённых Штатов заключается в игре и постановке целей на 10-15 лет вперёд и планомерному уменьшению потенциала своего оппонента.

Санкции, которые вводят США, направлены на будущее, а не на «сегодняшние интересы». Венесуэлу начали ограничивать в технологиях ещё в 2005 году, давление усилили в 2014. И лишь когда ресурсная база государства уменьшилась до критического минимума, началось по-настоящему мощное политическое и экономическое давление.

Логичный подход: зачем ввязываться в бой, пока твой противник силён? Пусть он вначале измотает себя лишними движениями, беготнёй, а уж потом можно приступать к обсуждению вопросов по сути.

То же самое происходит и Российской Федерацией. Те, кто рассчитывает на многовенное действие санкций США, мягко говоря, тешат себя иллюзиями. Санкции действуют, но их действие рассчитано на будущее. РФ тратит ресурсы на дорогие военно-политические проекты (к которым, к нашему несчастью, относится и агрессия против Украины), а Соединённые Штаты ждут.

Опыт показывает, что от момента запуска действенных пакетов санкций до первого их серьёзного воздействия проходит не менее 10 лет. Это значит, с одной стороны, что РФ уже прошла большую часть пути. С другой стороны, нам, увы, не стоит ожидать кардинального изменения баланса сил по крайней мере ближайшие 2-3 года. А вот дальше будет очень интересно, — хотя, при всех раскладах, ни США ни ЕС, увы, не допустят развала России. Пока эта страна важна как определённая функция, работа на подрыв её ресурсной базы будет идти, как и работа по стимулированию смены элит (либо смены политики), но целенаправленной работы по её дезинтеграции не будет.