Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними.
Несколько раз начинал писать этот текст. Очень не хотелось, чтобы разговор снова свелся к тому, сколько миллионов человек убили нелюди и ради чего. Вообще, тому, кто считает, что ради построения железной дороги или канала можно зарыть в землю тысячи людских жизней, лучше этот текст не читать. Мы с ним с разных планет. И аргумент «зато он принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой» я аргументом не считаю.
Лучше сразу скажу, в качестве вводной, что страна, в которой люди существуют для государства, это плохая страна. Я не хочу в ней жить. Страна, где личность ничто, а а государственная машина — всё, плохая страна. Я не хочу иметь с ней ничего общего. Мне не нужны великие достижения, если они оплачены жизнями рабов, а не энтузиастов. Мне не нужны обширные засранные территории только для того, чтобы гордо их демонстрировать на карте. Я за то, чтобы права личности в идеале главенствовали над интересом государства и категорически против того, чтобы под государственными интересами понимались интересы чиновников и пришедшей к власти «элиты». Уж поверьте, интересы узурпаторов никогда не совпадают с интересами подданных, а именно модель «узурпаторы — подданные — рабы» мы благополучно потребляли с 1917-го по 1991-й. Да и то, что было получено после 1991-го оказалось далеким от совершенства, впрочем, это все же было лучше, чем прошлое рабство — нечто непонятное со вкусом надежды, а вкус надежды делает удобоваримым даже несъедобные блюда.
Я не буду делать обширные исторические экскурсы — это лишено смысла. В принципе, существуют две секты, которые никакие доказательства не воспринимают.
Одна секта — это свидетели СССР, которым бессмысленно указывать на на то, что не нравится второй секте — секте антисоветчиков и, соответственно, наоборот. На стороне антисоветчиков всего один, но убойный аргумент — все хорошее, что было построено в мире за последние 100 лет, было построено в антисоветском мире, а СССР своим существование показал, как делать не надо. Советы не только проиграли экономическую гонку, они феерически продули соревнование идеологий. Но... Это не значит, что проигрыш был осознан последователями коммунистической модели развития. Они живы, здоровы и продолжают готовить реванш. На месте всего остального мира я бы не проявлял беспечности — обещания отнять и поделить уже бросали в хаос не одно зажравшееся, потерявшее нюх на опасность общество.
Многие ошибочно считают меня либералом. Увы, я не такой. Я, господа и дамы, умеренно правый, признающий право на насилие со стороны государства, и право на насилие со стороны личностей, если государство ставит себя превыше всего, приверженец теории влияния личности на историю, хотя, объективности ради, вне контекста исторических процессов, подобное не рассматриваю. Я не могу с гордостью повторить пафосное изречение по поводу «слезы ребенка», хотя мне жаль детей, которые плачут. Но между бесчестьем и войной я всегда выберу войну, а гуманизм никогда не перепутаю с призывом «сдаться».
В общем, если я либерал, то Ясир Арафат — правоверный еврей.
Сегодня я буду говорить только о любви. О любви большой. О любви загадочной, потому что большая, настоящая любовь всегда загадочна. Глубокие чувства трудно объяснить, он не имеют под собой определенной причины — они просто есть. Мне хочется поговорить о совершенно необъяснимом, глубоком, выдержавшем проверку временем, чувстве — о любви советских людей ко своим палачам.
Обратите внимания, я не сказал «русских людей» или просто «русских». Предмет разговора актуален вне национальных особенностей, образовательных факторов и возраста. То, что заставляет людей любить тех, кто их унижает, уничтожает, мучает и низводит до животного состояния, скорее результат некой общественной мутации — она называется гражданин СССР. Стругацкие в романе «Обитаемый остров» описали подобное и им не пришлось ничего выдумывать, практически, писано с натуры, просто настоящая крамола со страниц старого романа дошла до многих только сейчас.
Любая империя жестока. Жестоки были ассирийцы, греки мало уступали им, римляне не отличались кротким нравом. Византийцы, испанцы, португальцы, англичане, голландцы строили свои колониальные империи не гнушаясь ни убийствами, ни грабежами, ни работорговлей. Жизнь человеческая не стоила ничего, но это была жизнь чужака. Свои — граждане империи — находились на привилегированном положении, получая часть добычи, новые земли, новые возможности за счет угнетаемых народов. Да, они были воины и гибли на полях сражений, но в мирной жизни им доставалась слава, почет, земельный надел и часть добычи.
Российская империя не жалела ни своих, ни чужих — главный бонус доставался мифическому зверю — Державе, на алтарь которого без колебаний бросали как угнетаемых, так и самих угнетателей. Такова была любовь страны к своим гражданам — до смерти. Старинная поговорка «бьет — значит любит» была и остается слоганом целой страны.
Что приходит на ум, когда вспоминаешь Ивана Грозного? Кемь взяли? Или опричина, рыжая морда Малюты Скуратова? Письма Курбского из изгнания? Нет, чужих били, конечно, куда ж без этого! Но как вдохновенно мочили своих! С какой фантазией! Изобретательно, с огоньком! Даже сына не пожалел, как не анекдотично это звучит.
Великий Петр, при котором Московию стали называть Россией и Империей, несомненно личность неординарная. Реформатор, чуть ли не европеец, правда? А сколько людей похоронено под сваями Петербурга? Кто их сосчитал? Да, фараоны возводили свои пирамиды силами рабов, не огорчаясь потерями, но это было 3000 лет назад! Но называть европейцем царя, вымостившего болота трупами... Я бы поостерегся. Однако, Петр Алексеевич, как и Иван Грозный, занимает достойное место на постаменте великих деятелей. Велик, однако, автор пыточного уложения. Понимаю, мне сейчас кажут — нельзя было иначе, воровали. Народ был темен, не хотел перемен... Так народ и сейчас темен, сановники воруют, а перемены... Это дело такое... Кто их хочет? Особенно за свой счет? Да, никто.
Мне вот интересно, любил ли народ Ивана и Петра? Думаю, любил. А чо? Крутые мужики, однако! Железною рукою страной правили!
Еще раз обращаю ваше внимание — я говорю не о бунтах стрельцов и их подавлении, не о казнях восставших, не о убийствах по необходимости. Я говорю о строительстве в мирное время, я говорю о том, что люди вне военных действий, свои собственный народ, был расходным материалом. И неважно, сколько в действительности людей там полегло — более 100 тыс. как писали современники-иностранцы или менее 50 тыс., как утверждали историки 150 лет спустя, кто их считал тогда? Кто их пересчитает сейчас? Важно, что что в устье Невы был поставлен город согласно воле царя. А люди? Что люди... Время такое было. Война... На этой территории война не прекращалась никогда. Когда ее не вели с чужими, ее вели со своими, чтобы клинки не ржавели.
Амстердам было построить не легче, чем Петербург — насыпные земли, болота, сваи, — но Амстердам строили свободные люди, они же в нем жили, и это ощущается с первой же минуты. А Петербург был построен рабами для господ — он красив, но чрезвычайно тяжел для жизни. И тому, наверное, есть причина, и она не только в климате.
Почему я начал с Петра да Ивана? Потому, что именно Сталин начал использовать легенду о царях-государственниках, чтобы укрепить свою собственную власть примерами прошлого. Надо же народу объяснить, что он не первый тиран в Российской истории, надо же рассказать о царях, правивших Россией твердой, хоть и окровавленной рукой. Царь — в положительных героях? Да вы шутите? Но, говорят, заказ на романы и фильмы исходил конкретно от усатого — зная, что Генералиссимус уделял много внимания кино и театру, в такие слухи верю. Хотел Иосиф Виссарионович перебросить мостик через столетия, в чем тоже не было ничего нового — все бунтовщики в результате присваивали себе родство с царской фамилией, что Разин, что Пугачев. Сталину такое, конечно, в голову не приходило (хотя, помню, читал я легенду, что ИВС был внебрачным сыном Пржевальского)), но обозначить родство советской империи с Российской было нелишним. Александр Невский, Иван Грозный, Петр Первый — в сознание замученной голодом и войнами массы вливалась мысль о беспрерывности развития, о преемственности власти.
Народ внимал.
Народ Российской империи любил своих палачей всегда (другие — те , кто тиранов не любил — не выживали. Их просто вырезали, четвертовали, подвешивали за ребра, сжигали, топили, морили голодом — все в устоявшихся традициях) — отсюда вера в доброго царя. Причем, чем более образованными и мягкими становились правители в реале, тем меньше уважения вызывали — вот она, волшебная сила привычки, то самое «бьет, значит, любит!». Уважали и любили лишь того, кого боялись — при нем головы не подыми! Распнёт! Традиция сохранилась. Это, как красные флаги, как портреты людоедов, которые несут над кумачовым морем сыновья, дочери, внуки и правнуки тех, кого эти упыри замучили, убили или просто бросили в жернова самого крупного гражданского конфликта 20 века.
Как сегодня прекрасно сказал мой друг — сценарист Григорий Руденко: «И нескончаемым потоком, несли цветы на могилу Бокассы дети и внуки съеденных им людей».
В гражданскую войну погибло от 9 до 13 миллионов человек — граждан Российской империи. 2 миллиона уехало. Промышленность умерла. Сельское хозяйство едва теплилось. Эта Гражданская война разгорелась не сама по себе. Она была в планах у картавого людоеда Ленина — мы должны превратить империалистическую войну в гражданскую, писал он.
Революция в России делалась на немецкие деньги. Нет, я не утверждаю, что Ленин был немецким шпионом! Нет! Просто его интересы и планы на тот момент удивительно совпадали с планами и интересами немецкого Генштаба. Ленин и его подельники стремились к власти и были ради этого готовы уничтожить любое количество своих сограждан. Им противостояли члены Временного правительства, либералы, рыночники, демократы, то есть люди привыкшие убеждать, а не убивать. Слабые люди. Чего их уважать? Ленин — другое дело.
13 миллионов человек в земле. Страна в руинах, зато кучка тварей у власти. Это еще ничего неизвестно о будущих «счастливых годах» — там все будет, как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Я понимаю немцев, им нас было не жалко, но почему же мы сами себя не жалеем.
Сколько там уничтожил Алексей Тишайший во время восстания Разина? Тысяч под сто? Ребенок! Сколько повесил Столыпин-вешатель? Несколько сотен? Слабак!
Мы превратим империалистическую войну в гражданскую и убьем миллионы. Нам поможет тиф, испанка, голод и холод. Бабы других нарожают. ХХ век, итить-колотить! Только что закончилась самая страшная кровопролитная война за всю историю человечества, в которой Россия могла быть одним победителей, но в результате свалилась с такую кровавую баню, какая на фронтах и не снилась.
Когда мне пишут, что после смерти картавого чудовища альтернативой Сталину был Троцкий, мне смешно. Чума или красная кровяная волчанка — что за разница? После прихода большевиков у страны не было никакой альтернативы — советская власть означала неотвратимую смерть для миллионов людей, вне зависимости от фамилии, которую эта смерть носила.
Подавление крестьянских восстаний, голод 1924-го, коллективизация, репрессии 30-х, голод 33-го- 34-го, репрессии конца 30-х, сотрудничество с гитлеровской Германией, вступление во Вторую Мировую на стороне монстра, совсем страшные первые два года войны, страшные последние 3 года войны, страшные послевоенные годы, снова репрессии, лагеря, ГУЛАГ, народные стройки, где народ, почему-то был весь в робах с номерами...
Это не надо персонифицировать. Это не Сталин конкретно — это большевизм, как мировое явление. Просто Сталин является определенного рода фетишем. Помните, Сталин — это Ленин сегодня. Таки да. Советская власть и сегодня — это Сталин. Его мумию выкинули из Мавзолея в 1961-ом и перезахоронили у Кремлевской стены, а тушку дохлого вождя мирового пролетариата так и оставили на всеобщее обозрение. Варварский обычай — пусть рабы вечно смотрят на набитый поролоном трупик. Стоят в очереди за колбасой, мясом, фруктами, роют каналы, проектируют в тюрьмах атомную бомбу, куют ракетный щит для вертухаев, который насилуют их жен и морят голодом детей... А в свободное время... Пусть приезжают в столицу, чтобы поесть в ГУМе мороженное и посмотреть на потрошенную тварь, которая лишила их страну будущего, выстояв многочасовую очередь. Одного выкинули, второго оставили. Типа, покаялись, но не совсем. А так бывает?
Это же реальный пиздец, бывшие товарищи — нынешние господа, которые так и не стали господами. Это же реальный пиздец! Вы же сами в 90-е сбросили с себя это проклятье, что ж вы не выкинули из уродливой коробки гнилое, пропитанное формалином тельце? Тоже не совсем покаялись? Или просто притворились на время?
Это же всё с нами всеми было. Не с кем-то другим на другом конце света — с нами. И растоптанные в 17-ом суверенитеты, и трудовые лагеря с трудовыми повинностями, и голод с холодом, и брат на брата... С нами! Есть ли хоть одна семья, в которой нет пострадавших, репрессированных, расстрелянных и погибших? Ладно в войну — в мирное время, когда на эту шоблу со всех сторон наступал классовый враг. Вы же знаете, что по мере развития социализма классовая борьба усиливается? Не знаете? Читайте классиков.
Глядя на толпу людей, несущих к бюсту Сталина цветы, читая, что судя по опросам 52% населения России относятся к Сталину скорее положительно, чем отрицательно, я — практически непьющий человек, испытывал жуткое желание хряпнуть водки. Мне не было страшно, мне было противно. Противно, потому что человеческая глупость вызывает у меня брезгливость. А еще... Еще я подумал, что и в Украине таких вот любителей сильной руки и советской власти дофига. Именно они — оплот для оккупационной власти в Крыму. Именно они — костяк кадров ДНР\ЛНР на Востоке. Именно они и в России, и в Украине несут цветы на могилу убийц собственных сограждан, они выступают против того, чтобы улицы и города не носили имена палачей тоскуют о колбасе по 1.80, сильной руке и социальной справедливости для вертухаев и временно уцелевших. Потому, что для попавших в жернова самой народной на свете власти никакой социальной справедливости не бывает.
СССР перестал существовать, потому, что экономика, построенная на рабском труде, не может конкурировать с нормальной экономикой — его довооружали до смерти за десять лет. Страны не стало, но носители идеи остались — помните, я говорил про мостик, переброшенный через время? Жизнеспособная, как выяснилось, идея. Сталин, как говорил: нет человека — нет проблемы. (Кстати, справедливости ради, говорят, что эту фразу ему приписывают, не говорил самый большой гуманист и друг детей такой фразы. Зато делал.). Но у нас то люди есть! А раз люди есть — идея жива. Ленин и теперь живее всех живых.
Ленин умер,
Но дело его живет!
Лучше было бы
Наоборот.
В очередь, сукины дети! — хочется крикнуть вместе с незабвенным булгаковским Шариковым.
Душили мы их, душили...
А они по-прежнему ходят по Краснозвездному проспекту, шлют письма с улицы Урицкого на улицу Дзержинского, гуляют по проспекту Ленина и хотят вернуть Волгограду славное имя Сталинград...
Так что цветы на день рождения палача — это всего лишь симптом. Болезнь глубже. Карабах, Чечня, Абхазия, Приднестровье, Осетия, Крым, Донбасс — это метастазы, а сама опухоль в сознании людей — не только россиян — несущих убийцам цветы, целующих руку, которая их же и калечит.
Не надо быть демократом и либералом, чтобы разобраться в написанном. Для того, чтобы понять написанное, достаточно не быть рабом и слугой преступников.
А пока, дорогие товарищи, Сталин с вами. И Ленин с вами. И СССР с вами. И вся вереница убийц и мерзавцев, которым вы хотите поклоняться с вами. Все ваши успехи там, ведь так? Зарплата в 120 рубчиков, пенсия в 100, колбаска по 1.80, концерт к 7 ноября и Новому году, парткомы, правками и путевка в санаторий за хороший труд... Гордость за миллион тонн никому нахуй не нужной стали, из которой сделали тысячи никому нахуй ненужных танков, за запуск космического корабля, спроектированного заключенными, о котором вы прочли сидя в деревянном сортире на квадратике газетной бумаги, нарезанной на подтирку; За миллион тонн хлеба, собранного хлеборобами, которые работают за трудодни и еще за шесть миллионов, купленных у канадцев на ваши деньги...
Да много еще за что...
Расскажите мне про хорошее.
Расскажите мне про то, какая была победа и забудьте, что сами помогли развязать эту войну и как катились до Волги, теряя миллионы убитыми, ранеными и пленными под мудрым руководством.
Расскажите мне про ворованную атомную бомбу.
Расскажите мне про шарашки, про кладбища в вечной мерзлоте, про миллионы доносов, про лесоповал, на котором трудились люди с тремя учеными степенями...
Про то, как Сталин великий вам путь озарил.
У вас ностальгия по величию, которого не было. Был зверинец. Пугало. Пример для всего мира, как жить не надо.
У вас стокгольмский синдром — вы защищаете память тех, кто держал в заложниках и убивал ваших близких долгие годы. Вы стали на сторону собственных палачей и радостно выкапываете их из земли, вместо того, чтобы вбить им в сердце осиновый кол.
Поймите, все хорошее, что было в вашем прошлом — молодость, любовь, уважение, дружба — было не благодаря им, а вопреки. Вы жили в стране, в которой танки были важнее людей и вы могли все поменять, вы уже почти поменяли! Это не Сталин зовет вас назад — он давно никого не может позвать — это его наследники снова толкают вас в ваше же кровавое прошлое.
Не Сталин.
Он просто смотрит на вас из ада, где ему самое место, и улыбается. Ему весело. Потому, что вы уже ставите его идолов, вы молитесь его богу — Красному Молоху. И он вернется. Он много лет возвращается в эту страну в разных обличьях и жрет вас и ваших детей.
А пока он делает вот так:
