Сегодня, в день журналистики, я хочу отметить, что с журналистика оставляет желать лучшего.
Перефразируя слова персонажа Тарантино, чтобы не ранить грубой фразой нежную аудиторию с нюхательной солью, «рано поздравлять друг друга».
Пока смотрящие за мафиозными фондами, которые «поддерживают свободу слова» диктуют журналистам направление мысли, как надо думать и какую позицию занимать, а не то журналист окажется токсичным и выброшенным на помойку, рано поздравлять друг друга с днем журналистики.
Пока журналисты не перестанут скромно отводить взгляд от чеченской трагедии, подчиняясь требованиям кураторов из фондов, рано поздравлять друг друга с днем журналистики.
Если для вас Ходорковский, подмявший под себя все медиа ресурсы, в связке с фондами в Вашингтоне, герой вашего времени, рано поздравлять друг друга с днем журналистики.
Признайтесь, ведь вы смирились с этой мыслью: «чеченцы это люди, не достаточно развитые, чтобы иметь свое государство. Вот, посмотрите, у них — Кадыров».
Ведь вас устраивает эта методичка, разработанная ФСБ, Ходорковским и его подельниками по вашингтонским и брюссельским фондам?
Хотя чеченцы — единственные люди на свете, которые в составе 800 человек заставили капитулировать 75-ти тысячную российскую армию. И пошли на честный мир, допуская, что есть в России благородные люди.
Но в России нет чести, нет благородства, и поэтому эту прекрасную страну с прекрасными людьми оккупировали, взяли численностью и коварством.
И если журналисты — из-за страха, из-за денег — не пишут и не снимают об этом, предпочитая приглашать в эфиры Ходорковского, плохи дела в вашей «журналистике».
И еще одна важная вещь. «Журналисты» по методичкам их спонсоров и кураторов обходят тему распада СССР — обходят правду, фальсифицируя историю.
Единственный человек, который правильно расставил акценты — это Ахмед Закаев — в этой программе.
Интересно — посмотрите.
Почему это важно? Да потому что сейчас, в режиме реального времени вас опять разводят по тем же самым методичкам и этим же самым лекалам «журналисты» на содержании у фондов, захвативших при помощи денег право на «их единственно возможную правду».