Тьма сгущалась над Украиной. Война стала неизбежностью. Скопление передовых частей российских популярных певцов и музыкантов на украино-российской границе достигло таких масштабов, что вторжение уже казалось вполне логичным и ожидаемым шагом со стороны России. Иосиф Виссарионович Кобзон, многолетний президент РФ, люто ненавидел Запад, американцев и фашиствующих геев, засевших в Киеве, и готовился к захвату Украины давно.

Но, откровенно говоря, ему было немного страшно. Президент Кобзон опасался, что объединенными усилиями Президент США Willy Mason, Канцлер ФРГ Lali Puna и Президент Франции Étienne Daho помогут Украине отстоять свою независимость и защитить право выбирать ту музыку, которая свободолюбивым украинцам по вкусу. И хотя мировые лидеры были довольно пассивны, их действия инертны, а им самим не хватало понимания серьезности сложившегося положения, украинцы сражались как львы и не думали сдаваться.

Они не питали надежд на военную поддержку союзников и вполне отдавали себе отчет в том, что на территорию Украины вряд ли введут Radiohead или Charlotte Gainsbourg с миротворческими концертами, и, в конце концов, все придется делать самим.

Если уж совсем на чистоту, всему миру было плевать на Украину. Все это знали, но об этом не принято было говорить вслух. Ситуация была по-настоящему тяжелой, а уровень мракобесия на Востоке зашкаливал. Совершенно сбрендивший на старости лет президент РФ грезил о ядерном пепле и готовился растоптать отважных украинцев, бросив в бой всю мощь своей регулярной армии популярных исполнителей под командованием безумных, алчущих крови генералов эстрады, вроде Газманова и Расторгуева, искушенных в отравлении жизни ни в чем не повинных людей.

Но все же Иосиф Кобзон (давным-давно возомнивший себя не только народным артистом СССР, но и, чего греха таить, всего прогрессивного человечества) испытывал смутные сомнения и непреодолимый страх, который мешал ему пойти, наконец, ва-банк, и, не скрываясь, объявить войну Украине и Западу. Он боялся, что может проиграть. Да, да, панически боялся того, что сами россияне, в конце концов, скажут твердое «хватит» тешащим его самолюбие авантюрам.

Хватит с нас пореченковых, охлобыстиных, безруковых, чичериных и петросянов, хватит пускать кровь, Иосиф! Мы не хотим воевать со здравым смыслом! Доколе? Не нужен нам русский мир ценой повышения стоимости айфонов, мерседесов, авиаперелетов в Пиндостан и Гейропу! Мы хотим мира, просто мира и все, Иосиф. Мы больше не хотим слышать твои байки и видеть твоих байкеров, Иосиф. Не хотим, чтобы ты удовлетворял свои амбиции за наш счет. Да и не похож ты на Иосифа, того самого, брось ты это дело, не пытайся ему подражать, нет у тебя усов и плешь проело, знаем, не дураки ведь, — скажут уставшие от бессовестной лжи и кровопролитной войны с соседями россияне и в негодовании сорвут с президента РФ парик и накладные брови.

Этого Иосиф Кобзон страшился больше всего на свете, сильнее суда в Гааге и падения цен на нефть. Он всегда боялся, что войдет в историю бездарным певцом, опозоренным и униженным. Нет же, Иосиф требовал уважения, гляделся в зеркало, примеряя парик и накладывая брови, бубнил себе под нос о плюшевых мишках и детских животиках, поправлял галстук и любовался собой. Он был полон решимости и тверд как скала. Никогда еще он не был столь кровожаден, как сейчас, в это утро, в этот день Ч.

И вот, распахнув настежь двери под торжественные звуки «Владимирского централа», отчеканивая каждый шаг, решительной походкой опытного, искушенного в жизни мачо Иосиф Виссарионович вышел в пресс-центр Кремля и уверенно плюхнулся в кресло.

- Добрый дзень! — причмокнул Иосиф и начал ерзать. Весь мир сверлил его взглядом, сотни объективов фотокамер устремились на императора попсы и серости, тянуть дальше было нельзя, следовало, наконец, объявить о своем решении.

Президент России вдруг ощутил всю тяжесть своей исторической миссии, ему захотелось встать во весь рост и затянуть гимн СССР, но он сдержал себя и лишь снисходительно улыбнулся. Решительным взглядом окинул Иосиф огромный зал, наполненный раболепными физиономиями. Все в сборе: и Патриарх в сверкающих швейцарских котлах, безжалостно отсчитывающих мирское время, и сияющий от коньячка Табаков, и заметно сдавший в последние годы, но неизменно серьезный Михалков, и все, все, все, кто столько лет поддерживал Иосифа Виссарионовича в его самых идиотских начинаниях, выражая восхищение его незабвенному пению, трогательным анекдотам про бабушку и дедушку и вызывающей у бандеровцев зависть моложавости.

Он покрутился в кресле, улыбнулся, думая о том, что это ведь на самом деле не война против Украины, глупости это все. Это самый настоящий цивилизационный конфликт. Противостояние бездуховным, опостылевшим сердцу каждого православного человека, ценностям загнивающего Запада, расползающимся по Святой Руси метастазами джаза и соула, индирока и колдвейва, артхауса и постмодерна, грозящим выдрать с корнями мессианскую сущность широкой русской души, вырвать когти и клыки у несчастного медвежонка, убить любовь граждан к отечественному блатняку, разрушить мавзолей... да стоит ли продолжать?

Разве за это воевали наши деды? Разве ради такого финала сложили богатыри русские свои головы, дабы подрастающее поколение ходило в розовых стрингах по Арбату, насвистывая и напевая не по-нашенски? Нет, не бывать этому! Пока я жив, Россиюшка не изменит себе!

Нужно снизить цену на водку! — подумал Иосиф Виссарионович, откашлялся, подмигнул и томным голосом пропел: не забууудееем, не простииим, фааашииизм поднимаааает гооолову, геноцид русскоязычного населения Донбасса коварными биндеравцами, русскоговорящие младенцы на Украине рот боятся открыть, негры, танцующие на танках и костях, Украина разжигает войну, антимайдан, антимайдан, русские своих не бросают, вышел в степь донецкую пааарень молодоооой! Зал взорвался аплодисментами. Кобзон, ненавязчиво прикоснулся к своему парику и ласково, по-отечески улыбнулся. Все путем. Русские не сдаются.