На днях произошло несколько событий, которые четко начинают проявлять глобальный тренд недалекого будущего. Иракские курды проголосовали за независимость Курдистана, а Ангела Меркель в Германии получила «Пиррову победу» на выборах в Бундестаг.
Рождение нового государства и закат старого.
Начнем с востока.
Уже и так понятно, что после американского вторжения и арабской весны, границы этих государств носили чисто декларативный характер. Сейчас это будет оформляться в договорах и референдумах. Сирии, Ливии, Ирака уже нет. После этого референдума ставится вопрос о Турции и Иране.
В этом плане, становление независимости Иракского Курдистана может стать заразительным для курдских регионов этих стран. Особенно в Турции курдский вопрос очень обострился за последние два года, а в Сирии курды, можно сказать, являются де-факто независимыми и не подчиняются Дамаску.
Со временем нас ждет рождение нового государства и отпадение от соседей территорий населенных курдами.
Но главная арена, на которой играет сепаратизм, оказалась в единой Европе.
Выборы в Германии обозначили только тонкие линии будущего процесса, который я описал в статье «Новый Тройственный Союз. Фрагментация ЕС и новый мировой порядок„, где предсказывал распад ФРГ на несколько стран. Электоральный выборный срез показывает прошлые-будущие линии разлома.
Региональные различия на последних выборах в бундестаг показали, что «невидимый ГДР» – Восток ФРГ получает свое представительство в виде союза крайне правых и крайне левых, который находятся под влиянием Кремля.
На самом деле на выборах победила партия «Альтернатива для Германии».
Опросы, проведенные немецким общественно-правовым телевидением, показывают, что партия АдГ имеет свои Hochburgen, свои опорные пункты, на бывшем коммунистическом востоке страны. В западной части Германии она получила в среднем 11% голосов, тогда как на востоке Германии за нее проголосовали 21,5% избирателей, то есть в два раза больше. Это соответствует результатам земельных выборов, в ходе которых самую большую поддержку партия АдГ тоже получила на востоке страны.
Таким образом, сама Меркель попадет в ситуацию давления, как со стороны крайне правых и левых внутри страны, так и Кремля.
Более того, умелая координация правых и левых, прошедших в бундестаг и получившим трибуну, позволяет этим политическим силам актуализировать, как проблемы всей ФРГ (нелегальная иммиграция), так и проблемы бывшей ГДР, которая так и не сумела полностью интегрироваться в ФРГ. Бывшая ГДР так и не догнала по социально-экономическому и политическому развитию остальную Германию. Разница так никуда и не ушла. Теперь крайне правые и левые в бундестаге начнут прятать свои радикальные взгляды за требования экономической и региональных преимуществ для бывшего ГДР и сдвигать всю внешнею политику Германии в сторону изоляционизма.
Результат очевиден: распалась система политических сдержек и противовесов, которая характеризовала ФРГ весь послевоенный период. А главная катастрофа для политического истеблишмента — тот факт, что «Альтернатива для Германии» получила около 13% голосов. А ведь на прошлых выборов эта партия набрала лишь 4,7% и не смогла попасть в Бундестаг. Успех АдГ вписывается в общеевропейскую тенденцию роста влияния правопопулистских партий, таких как «Национальный фронт» во Франции, «Партия свободы» в Нидерландах, «Австрийская партия свободы» в Австрии и «Лига Севера» в Италии. При том, что в Восточной Европе партии такого типа уже пришли к власти: «Фидес» в Венгрии и «Право и справедливость» в Польше. Теперь бацилла правого популизма пришла и в ключевую страну Евросоюза — Германию.
Но проблемы сепаратизма на Европейском континенте сконцентрировались не только в Германии. Испания всеми силами пытается остановить волеизъявление в одной из своих провинций – Каталонии. Даже блокируют местную полицию и избирательные участки. Но, боюсь, распад уже не остановить.
Зачем же Каталонии суверенитет?
А затем, что суверенитет и территории — это вопрос, который очень часто стоит выше экономической целесообразности. Конечно, никто точно не знает, какой процент каталонцев реально является сторонником независимости.
Но атуализация данного вопроса показывает, что борьба за территории вовсе не является показателем дикости и отсталости.
Сейчас две суперцивилизованные европейские нации — каталонцы и испанцы — стоят в шаге от того, чтобы вцепиться друг другу в горло не ради покорения Марса, не ради термоядерного синтеза, не ради задач глобального человечества, а ради земли и границ, которые, как всем казалось, уже давно перестали волновать жителей цивилизованных стран…
Основной инстинкт человечества еще со времен кроманьонцев так никуда и не делся — граница в сознании целых народов все еще проходит по линии «свой-чужой», и никакая глобализация с этим не справилась. В Европе усиливаются правые силы, Британия уходит из ЕС, в ответ Шотландия планирует провести повторный референдум, на котором, уж на этот раз, страна наконец обретет независимость. Американский пролетариат выбирает Трампа, который грозится объявить войну миграции, и вот еще — Каталония хочет выйти из состава Испании, а Испания — проводит массовые аресты в Барселоне. Ничто, по большому счету, не меняется в этом мире. Цивилизация, хорошие манеры, глобализация, комфорт и рационализм — а стоит возникнуть территориальным и национальным вопросам, как рафинированный офис-менеждер в брендовом пиджаке вдруг превращается в первобытного человека с дубинкой…
Если Каталония явочным порядком получит независимость от Испании, то получается, что 40-летняя война Мадрида против баскского сепаратизма была бессмысленной и напрасной. Ведь если Каталония добьется от Мадрида ощутимых уступок, то баски вновь начнут бороться за тоже, что и Барселона. А это разрушает демократический консенсус элит и народа Испании после падению диктатуры Франко – источник быстрого развития Испании за последние десятилетия. Более того, опасен и возможный внешний эффект от каталонского сепаратизма. Иными словами, каталонский сепаратизм опаснее для Испании и ЕС не своими причинами, а непредсказуемыми последствиями. По примеру Каталонии в Европе начнет отделяться Фландрия от Бельгии. Не забываем и о вечной проблеме Севера и Юга Италии.
Кстати, выход Великобритании из Евросоюза был еще одним из признаков надвигающейся деформации. Проблемы децентрализации этим летом проявились и в США, где, казалось бы, после гражданского конфликта, должны были уйти все противоречия, но они остались. И уже не так ярмарочно и по-детски выглядит будущий референдум о независимости Калифорнии, месте, где делают грядущее.
И да, начало этих тенденций проявилось в Африке, где в 2011 появилось новое государство – Южный Судан. Но об этом многие уже стали забывать.
Мир снова начинает делиться на ЮГ-СЕВЕР -ЗАПАД -ВОСТОК.
Эти тенденции глобализируются и это болезненно ударит по Украине. У нас, пожалуй, самая печальная ситуация. Крым, Донбасс, Закарпатье, Западная Украина. Мы оказались в эпицентре событий. Если мы предоставим национальную автономию для крымских татар, то о такой автономии заговорят многие регионы. Результат, я думаю, всем понятен. Скорее всего, все страны в той или иной степени, станут перед угрозой распада.
Добро пожаловать в новые темные века.
Но самое парадоксальное, что глобальность никуда не исчезнет. Она уйдет в интернет. Технологии снимают все границы и виртуальность станет реальностью и жизнью. В этой ситуации идея цифровых денег, универсального языка и т.д. заиграет другими красками. Активные люди уже привыкли ощущать себя гражданами мира и не захотят уходить обратно в леса. А глобальность смогут предоставлять только интернет провайдеры и новые технологии.
Нас ждут новые Нейстрии и Австразии и Вейшнории, вкупе с сонмом варварских королевств. Хотя, скорее всего, будущее за городами.
Мир и Европа вторично переживают историю Римской империи.
Будет парадоксальная ситуация: распад системы внешней, но концентрация внутренней. Это тоже уже было. Разница только в том, что тогда внутренней, объединяющей системой и драйвером было христианство и Библия, то сейчас — Сеть и смартфон.
