Ночью маме стало плохо. Она решила спать на кресле, муж специально для нее притащил компьютерное, но это ей не помогло, она себя чувствовала совсем неважно. Когда она пошла в туалет, то схватилась за канализационную трубу, пошатнулась и свалилась в пыль, я ее не успела подхватить.

Опять ее переодевать, а во что? Одежда непонятно где, вся квартира разбита, там не пройти. С тех пор, как только мама ходила в туалет, я не просто была рядом, но держала ее за шиворот, т. к. за руку было не удержать. Ситуация была, честно говоря, унизительная и для неё, и для меня, но что поделать.

Ночью каждая бабушка, а у нас на 20 человек было четыре бабушки за 80, давала свое представление. Одна начинала стонать, другая громко молиться, третьей срочно надо было в туалет, и она всех будила. Родственники зажигали свет, ее приподнимали вдвоём и садили на стульчак тут же около лежанок. Периодически одна из бабушек, которая раньше молилась, начинала громко кричать, что все ее обманывают и заперли в подвал силой и ей срочно надо в ее квартиру, где было так хорошо и окошко, а из окошка виден весь двор и цветущая сирень. Если эта бабушка обессиливала, то засыпала и так громко храпела, что не понятно было, что лучше, когда она кричит, молится или храпит. 

Ночью опять очень сильно бомбили, но проснулись от бомбежки не все, многие уже привыкли и продолжали спать. Бомбежка была такая, что всё дрожало и сыпалось со всех щелей сильнее, чем раньше. Я теперь при бомбежках вспоминаю красивые фото птичек, синичек, корольков, помню даже сову. Стараюсь их представить во всех подробностях, любоваться оперением, крылышками, глазками бусинками. Пусть летят бомбы, у меня в голове мои птички. Большое спасибо фотографам, которые открыли два года назад это чудо, охотиться с фотоаппаратом за птицами. Потом наступила тишина. 

В 5-30 утра опять сильнейший обстрел, но к этому времени мама уже проснулась, хоть успела поспать в тепле после ночного приключения. Муж спал в подвале, так как бомбили очень сильно, он проснулся и сел в кресло. Проснулся и вышел из подвального закутка обдолбанный парень, которого пустил муж. Мы позавтракали овсянкой, маму начало тошнить. Хому тоже покормили овсянкой, он сказал «спасибо» по хомячьи, быстро засунул ее за обе щеки, с удовольствием съел все.

Я поднялась на этаж с бьющимся сердцем, цел ли дом, цела ли квартира. Квартира была в ужасном состоянии, ни одного целого стекла, все завалено кусками штукатурки. Чистить зубы и полоскать рот нечем, вся вода замёрзла, хорошо были остатки ополаскивателя. Тот момент, когда идешь в ванну и думаешь: «Убьет или не убьет», может прилететь в любой момент, и это ни на секунду не воспринимается как что-то смешное.

Дома надо взять белье что-то поменять, но мысли выскакивают из головы, я уже не помню, где у меня что лежит, под осколками не найдешь. Все завалено, все поменялось, квартиру не узнать.

В 9-00 опять очень сильная бомбежка. Мужчины боятся выйти на улицу и подниматься на этажи, они не делают костер, не греют воду, мы без чая. И правильно, пусть не рискуют. Пытались разжечь мангал на этаже или в подвале, но были нещадно обруганы и прогнаны за едкий дым. 

В обед опять очень сильно бомбили, потом тишина. Кто- то приходил, сказал, что власти поменялись и теперь бомбить не будут. Наступила долгожданная тишина, власть поменялась. 

За две последние недели я не то что не видела ни одного представителя украинской власти, но даже не слышала ни одной информационной украинской весточки. Правда, муж говорил, что 10 марта приходили два полицейских фиксировать гибель наших двух соседей от обстрелов. Ребята молодцы, выполняли свой долг до последнего. Вот так кто-то выполнял свой долг под обстрелами, кто-то эвакуировался, честно об этом всем сообщив, а кто-то убежал, не дав никакой правдивой информации, считая, что народу надо врать, правда его убьет, а кто-то врал не из идейных соображений, а за деньги и по приказу врага.

И все эти люди все-таки наши, согласна я с ними или нет, или даже считаю, что их надо судить. Дыныры же воспринималось мною и , вероятно, почти всеми, как нечто потустороннее, темная сторона, бесовская сила. При том, что часть мариупольцев симпатизировали РФ и путину, в дырку не переезжал никто, не ездили туда на экскурсии и не мечтали, что Мариуполь станет дынырой.

А теперь какой то кошмар, мы в дыныры, это не возможно представить и не возможно с этим смириться. Меня накрыло громадное разочарование, я все надеялась, что ВСУ отобьются, а потом мир поможет. Но у нас новая реальность, дыныры. Меня как проукраинского блогера в любой момент могут схватить и бросить на подвал, теперь я боялась не только бомбежек.

 Муж запарил овсянку и отдельно сварил кулеш из десятидневной давности уже приготовленного риса и гречки. Ещё раз всех пересчитали, в нашей клетке в подвале нас 20 человек. Поесть горячего -счастье. 

И вдруг крик: «Папа, папа»!!! Приехал старый отец семейства из семи человек греков. Там были сестра с мужем, и брат с женой и своими детьми двоюродными братом и сестричкой. Они кричали: «Дедушка, дедушка». Брат сестрой были с мамой, которая почему-то очень мало ела, берегла еду детям, мы это поздно заметили, а то бы подкармливали, только вчера вечером стали давать ей яблочко или ещё что-то не сладкое, ей сладкое было нельзя. Все они за пять минут схватили лишь две сумки вещей и документы, оставив продукты, затолкались в машину и уехали. Мужики тихо говорили, что стоило это деду 1000 долларов сюда проехать и отсюда, он как-то смог договориться с дынырами.

Тишина, не бомбят, есть продукты. Уехавшая семья оставила крупы, масло, сало, даже чай и сахар, все уже острый дифицит. Мы договорились, что все будет на маленьком импровизированном из картонных коробок столике, каждый берет, сколько надо. Так общая еда ещё долго там лежала, около пары недель.

Тишина, не бомбят, освободилось место спать. Подняться в квартиру мы не можем, там все окна разбиты и температура минус восемь, а в подвале плюс восемь и нет ветра, только сквозняк. Так что без выбора, ночуем а подвале.

Читать далее https://site.ua/elena.murza1mariupol/17032022-mariupol-tixo-i769kox