Бесцветный, пустой, однообразный город. Город уникальной заурядности.
Станции метро здесь не восхищают мозаиками, как в Киеве, не давят советским гранитным монументализмом, как в Минске, не пестрят граффити и палитрами сумасшедших художников, как в Амстердаме или Брюсселе. Метро -- не туристическая достопримечательность, а общественный транспорт? Белоснежные станции Вены -- великолепная иллюстрация этой концепции.
Здесь, в Берлине, другое. Стены выкрашены в тусклые больничные цвета или вымощены блеклым кафелем, как санузел в общаге. Будто какой-то безумный архитектор хотел не просто показать, а подчеркнуть (тапком по столу!) -- здесь не любуются, здесь на работу едут! Даже то, что могло бы случайно получиться прекрасным, опошлено и изуродовано.
Самобытность Берлина в отрицании всякой самобытности -- даже очертания купола Бундестага и телевышки на плакате выглядят как мечеть с минаретом, а с бигборда на станции Zoologisher Garten смотрит... российский триколор.
«Воспетый» Кристиане Фельдшеринов Bahnhof Zoo... Сейчас мне будут наперебой предлагать сосать в сортире и впаривать втридорога белые порошки неведомого состава и происхождения. Ничего подобного! Ни проституток обоего пола, ни воришек, ни наркоманов... Возле вокзала таки сидел, покачиваясь, в позе зародыша человек, вобравший взглядом всю пустоту и безнадежность Берлина, и зрелище это было страшнее любых ЗОЖных картинок с гнилыми венами.
Горожане под стать городу -- бесцветные и унылые. Даже арабские и африканские женщины одеты «по-европейски», и отличаются от немок только цветом кожи и формой головных уборов. Или не отличаются -- светлокожая мусульманка в вязанной шапочке совершает омовение в туалете торгового центра...
Даже Смерть на иконах в храме Святой Марии -- не страшилище с косой, а безликое костлявое Нечто...
Вид с телевышки -- однообразные домики молочно-кофейных оттенков под крышами цвета засохшей крови...
Рождественский рынок -- дымящийся глинтвейн из автоматов, а не по-старинке из чана.
Бундестаг -- вход бесплатный, купол на месте.
Торговый центр с выставкой современного искусства. И тут я понимаю: Берлин -- опустошенный храм, по которому гуляют розовые фламинго.
