Наконец-то в Украине появилась уверенно растущая в цене и крепчающая в своей незыблемости валюта. Валюта, стоимость которой совершенно не зависит ни от экономики страны, ни от ситуации на внешних рынках, ни даже от сводки новостей с фронта. Этакая национальная криптовалюта, пики которой предугадать не в состоянии ни один аналитик.
Эта валюта — слово. Ну да, простое честное слово. Данное простым сыном простого министра внутренних дел. Ну, натурально, и судья, потребовавший вместо пяти миллионов залога простое честное слово, не менее прост. Скорее даже слишком прост. И, сдается мне, именно той святой простотой, которую в народе считают хуже воровства.
Вот почему-то я никогда не слышал о том, чтобы мелкого карманника, которого опер требует запереть в обезьянник, судья, даже самый добродушный, отпустил домой под честное слово.
Именно под честное, потому что, когда подобное самаритянство порой и находит на судей, в сюжете обязательно появляется слово «крыша». Ну, вы поняли, не кровля как таковая, а заступничество за нарушителя закона некоего слабопубличного и порой вообще неизвестного народу, но очень хорошо знакомого слугам Фемиды покровителя.
В нашей же ситуации, похоже, и телодвижений «крышевателю» делать не пришлось. Охранной грамоткой, действующей на государевых людей покруче, чем выданная кардиналом Ришелье роковой леди Винтер писулька, обвиняемому в очень неслабых грехах молодому человеку послужил паспорт. Там же ясно написано, причем на первой странице — Аваков. А чтоб намек для судьи стал почти приказом, еще и отчество прописано, ну чтоб совсем понятно было, с кем приходится иметь дело.
Ходят слухи, что в некоторых странах судья, узнав, что обвиняемый находится в кровном родстве с министром-силовиком, не то, чтобы отпустить без залога, но, скорее всего, даже с залогом не оставил бы его на свободе. Крышевать там отпрысков пусть и самых высокопоставленных родителей, как показывает практика, себе дороже. Один раз замазался — всю жизнь отмываться будешь, еще и детям грязи останется в наследство.
Другое дело у нас, тут даже прокуроры проявляют деликатность, граничащую с заискиванием. Например, очень ненавязчиво подметили, что «...Александр Аваков, имея связи в руководстве МВД и среди депутатов, может оказывать давление на органы досудебного следствия, свидетелей, других участников процесса путем подкупа, уговоров, и, возможно, угроз».
То есть, вместо того, чтобы сказать: «Будучи сыном министра МВД», неимоверно витиевато формулируют: «Имея связи...» Если использовать подобную терминологию в жизни, то школьные учителя министерских отпрысков должны писать в дневниках высокопоставленых чад: «Прошу имеющих связи с учениками 6-Б явиться на родительское собрание».
А анекдот, в который полностью вписывается данная ситуация, стар и известен.
Поехал Петька на последние деньги в Монте-Карло. Возвращается с чемоданом валюты. Василий Иванович, Фурманов и Анка с расспросами, как, мол и что.
— Да вот приехал и сразу в казино. Прошелся — рулетка, кости, покер какой-то. И тут смотрю, в очко играют, блекджек по-ихнему.
Ну сел, сдали карты, один говорит: «Перебор!», второй: «Перебор!», а третий — «Двадцать одно!». Я ему: «Покажь карты!», а он в ответ: «А у нас джентльменам верят на слово!»
И тут мне карта как поперла!
Вот только вопрос — кто давал слово в суде, джентльмен или мошенник?
