Только приехал из Геническа. О самом мероприятии чуть позже, пока — свежие впечатления из поезда.

Поезда в сам Геническ начнут ходить в июне, а пока надо ехать из Новоалексеевки — оттуда же, откуда все ездят в Крым и обратно.
Прихожу за полчаса в вагон — оппа, праздник. В моем купе две типичные тетки — возраст, цвет волос и толщина неопределенные, настроение всегда недовольно-истерическое. Они заканчивают переодеваться. Ок, не вопрос. Бросил шмотки, ушел курить. Вернулся — дверь закрыта. Слышно как разговаривают. Обе едут к взрослым детям, удравшим от руського мира в Украину, обе возмущаются и рассказывают друг другу про то, как у них скоро станет все зашибись и и про то, как им страшно, что глупые дети уехали жить к ужасным бандеровцам.

Ок, хер с вами, но мне хочется в купе. Стучусь — заходите. Открываю дверь, оппа, картина маслом — пани легли и просять. Обе тетки в ночном положении на своих нижних полках — в восемь вечера. Говорю — это класно, конечно, но мне бы тоже переодется, я уж молчу, что я поработать за ноутбуком хотел, а стол теперь недоступен. Они мне — мол там в коридоре никого нет, или в туалете, или поищите свободное купе. Ну, хуй с вами. Как вежливый человек, предупреждаю, что храплю, на что тетки тут же начинаю ойкать и айкать. Жаль, что я не обратил на это внимание тогда — сперва они меня боялись, бородатого и большого, но после моих слов сразу поняли, что имеют дело с потомком вшивых интеллихентов и можно смело меня чморить, но до меня это дошло уже потом. А пока в соседнем пустом купе переодеваюсь, беру ноут и три с половиной часа сижу там, пока в Запорожье не пришли хозяева купе.

Почитал еще немного книгу и пошел спать, где-то в пол первого. Еще не настало три часа, как меня начали дергать за руку, стучать снизу и громко орать — мол храплю, они уже и спать не могут и вообще. Я, конечно, напомнил им, что по их милости и так провел четыре с лишним часа вне купе, и если ложиться спать в восемь вечера, то к трем ночи можно и выспаться, но крик только усилился. Я плюнул, взял книгу и пошел в коридор — все равно уже проснулся. Часа полтора почитал и чувствую — засыпаю. Полез к себе наверх, принял свою самую неудобную, но нехрапящую позу, и только начал засыпать, как снова снизу заистерила одна из теток.

Я, в общем, с возрастом стал терпелив, но все имеет свой пиздец. Я свесился с полки и яростно прошипел, что я вообще не понимаю, какого хуя я столько раз шел навстречу гражданам российской федерации и предателям моей страны, что мне глубоко похуй, спят они или нет, я сейчас лягу на спину, как я люблю и мне похуй, что я так храплю в три раза громче и буду спать до прихода поезда, а если хоть одна пожилая сука меня разбудит — специально, или даже случайно, я по приезду сдам их в Правый Сектор, пусть они выясняют, зачем любители путина приехали в Украину. Закончив свою пламенную речь я прислушался — снизу раздавалась показательная тишина. Я лег на спину и, наконец-то, спокойно вырубился до самого утра, не крутясь и не просыпаясь от своего храпа, как это обычно со мной в поезде или автобусе, когда я боюсь помешать остальным пассажирам.

Утром тетки тихо и молча вымелись из купе и исчезли в вокзальной толпе, как стая диверсантов.

Вот жеж суки. Как быстро я забыл, как надо общаться с крымчанами такого типа — только хамство и угрозы. Иначе — махровый эгоизм и наглость. Вежливость всегда воспринимается за слабость. Ну ничего, больше не забуду.

P.S. В поезде было немало откровенно акающих товарищей. То ли крымчане научились акать за эти два года, подобострастно подражая своим хозяевам, то ли я не понимаю...