В СМИ мне попалась такая информация — в начале вторжения перевес российских сил на севере — на направлении удара на Киев — составлял 12:1. 
Двенадцать к одному. Двенадцать, блядь, к одному. 

То есть, это не толпа неспроможних идиотов в лаптях шла. Это шла настоящая орда. Настоящая армия захвата. Самые подготовленные её части. ВДВ и спецназ. Вертолеты «Аллигатор» и «Ночной охотник». Истребители «Су-35» и бомбардировщики «Су-34». Комплексы «Красуха» и «Зоопарк». Станции спутниковой связи и РЭБ. «Панцири» и "C-300". Танки и БМД-4. Нашпигованы они были очень неплохо — не надо из них делать каких-то дурачков-идиотиков, с мотыгой пошедших на Киев, не надо принижать подвиг ЗСУ, которые на северном направлении сделали действительно невозможное. 
ЗСУ бились с предельно хорошо укомплектованным противником. И победили его. 
С противником, у которого был не только перевес во всем — в технике, авиации, ракетах и вообще в чем угодно, но и численный перевес двенадцать к одному. 
Двенадцать к одному — это такой перевес, при котором можно спокойно штурмовать города. 
Даже города миллионники. 
Даже Киев. 

Это вполне достаточный перевес для вторжения. Они готовились. И они действительно подготовились. Сейчас почти еще никто не понимает, по какому краю прошла Украина, на волоске какой пропасти она висела — даже американская разведка начала отдельное расследование, чтобы понять, что произошло, потому что, по всем раскладам, произойти должно было прямо противоположное. Катастрофа должна была произойти. 
Но это тема для отдельного текста. 

Так вот. Почему, имея такое гигантское преимущество, противник не только не смог выполнить поставленные задачи, а и был разгромлен вдребезги и выброшен с оккупированных территорий, бросая говно с новейшей техникой пополам?
А потому, что у Украины было одно-единственное преимущество. 
Морально-боевой дух.

Упрощая, способность армии вести боевые действия строится на триаде. 
1. Боевое обеспечение — вооружение, боепитание. 
2. Материальное обеспечение — питание, обмундирование, соляра. 
3. И морально-боевой дух. 

Уберите любую из составляющей этой триады — и армия окажется небоеспособной. 
Уберите обеспечение техникой и снарядами — армия не сможет воевать. 
Уберите обеспечение едой и зимней обувью — армия не сожет воевать. 
Разложите армию морально — и она воевать не сможет. 

Именно это и произошло с российской армией. Она готовилась к легкой прогулке, к тому, что города, увидев её мощь, будут сами падать ей под ноги, боясь оказывать хоть малейшее сопротивление — но с самого же начала, с самого первого момента вторжения столкнулась с полностью противоположным. 
Города, даже в окружении, оказывали такой ожесточенный отпор, что продвижение оккупанта застопорилось или исчислялось сотнями метров. 
  
Оккупант оказался к этому совершенно не готов. Оккупант оказался совершенно не готов умирать за украинские города.
В отличие от украинцев. 
Из этого и получилось то, что получилось. 
Гигантские, огромные, на десятки километров колонны очень и очень неплохой военной техники шли по дороге, встречали сопротивление одного-единственного гранатометчика, засевшего в лесополосе с «Джавелином» в руках — и, имея невероятное, неоспоримое преимущество, просто останавливлись или даже разбегались от первого подбитого танка, не оказывая сопротивления и не принимая боя, бросая технику и раненных. 
Они изначально были морально подавлены. 
Они боялись.

Еще раз — русские не готовы были умирать за Украину. 
Украинцы — готовы. 
Именно это и стало решающим преимуществом.

На чем строится морально-боевой дух армии? Ну, понятно — на ощущении cвоей правоты, на ощущении справедливости своей войны, на поддержке общества, на мировой поддержке и так далее. Это все вы знаете. 
Но далеко не в последнюю очередь морально-боевой дух войск строится на материальном обеспечении. 

Обеспечьте армию самой лучшей техникой, но начните ее кормить червивой кониной — она перестанет воевать. Обеспечьте её численным преимуществом, но бросьте в залитые по колено водой окопы зимой без берцев и нормальной формы — она перестанет воевать. Отберите у армии возможность посидеть в тепле в осеннюю грязь по колено — и её способность вести боевые действия сильно снизится. 
Да просто отберите у бойца возможность зарядить телефон — и его дух уже начнет падать. 

Украинские волонтеры это преотлично знают. Они преотлично знают, что буржуйки, генераторы, берцы, носки, зарядки и термобелье — важны точно так же, как автомобили, старлинки и рации. 

Оккупант должен страдать. Ему должно быть плохо. Его должен изводить холод. Ему должно быть нечего жрать. У него должна быть экзема по всем рукам от голодухи, мороза, недостатка витаминов и грязи. У него не должно быть бани. У него должны быть вши. У него должна быть стрептодермия и дизентерия. 
Он должен ненавидеть всех и вся. Своих командиров. Свое командование. Своих сослуживцев. Своего товарища, который рядом. Не доверять никому. 
Армия оккупанта должна быть не единым механизмом — а атомизированной группой ненавидящих друг друга животных.
Он должен думать не о том, как захватить город, а о том, как вырвать себе жратвы и теплой тряпки на гниющие ноги. 
Как бывший солдат армии оккупанта — поверьте, я знаю, о чем говорю. 

Армия Паулюса под Сталинградом с точки зрения обеспечения вооружением — вести боевые действия еще могла. 
Она не могла вести боевые действия исключительно от голодухи и мороза. 
Это привело к сдаче в плен трехсоттысячного войска. 

Так вот, «Дождь». Вы, наверное, уже поняли, к чему я веду, да? Вы не просто своими репортажами решали вопрос обеспечения «наших несчастных мальчиков» носочками-платочками-одеялками. Нет. 
Вы, блядь, занимались материальным обеспечением захватнической террористической армии, повышая её морально-боевой дух для продолжения ведения агрессивной захватнической войны и убийства людей в их городах. 
Вы, блядь, повышали боеспособность армии оккупанта — вы это-то хоть понимаете?

Вы поднимали морально-боевой дух оккупационной армии.
Вы — ровно тот же ансамбль александрова.
Который ездил плясать перед бомбардировщиками в Сирии.
Только чуть более «либеральный».
Вот и всё.

Если вы не понимаете, в чем проблема с ансамблем александрова — это уже не ко мне.
Это уже к психиатрам вопрос.
Тут журналистика бессильна. 

А потом все вечно заканчивается слезами. Ах, простите меня, ах, Леша, вернись, ах, произошла чудовищная ошибка, ах, не хочу уезжать из Риги, тут так по-домашнему. Ах, за что нам шенген отняли, ах, кругом русофобия и фашизм. 
Причем, слез и извинений хватает только на Лешу. На Украину — как не было, так и нет. 
А вас предупреждали. 
Вас же, блядь, предупреждали? 
Ваш Дед. 


В рамках проекта «Журналистика без посредников». Если вы считаете, что свою писательскую жизнь я живу не зря, что мои тексты заставили задуматься, пересмотреть какие-то решения, принять их, взглянуть на мир по-новому, засмеяться, заплакать, сопереживать, улучшить свои навыки по критическому восприятию информации или иным способом были полезны, то 

Подписывайтесь на меня на Патреон:
https://www.patreon.com/babchenko