Сейчас, когда даже главный союзник — британский премьер — оказался обычным коррупционером, когда Штаты начали активно отрицать свою причастность к Панамагейту, стало окончательно ясно, что за панамским скандалом стоит именно Америка. И слава Богу.

Потому что дальше ад. Европа окончательно погрязла в этом теплом дерьме тихого коммерческого счастья, за которое можно продать и мать родную.

Неужели кому-то было не ясно, что карлик Берлускони, с его несовершеннолетними вечеринками, мафиозными связями и пропагандистским пулом журналистов, — самый настоящий преступник, и место ему — в тюрьме, а не в кресле главы государства?

Но ведь закрывали на это глаза — вместо того, чтобы назвать вещи своими именами.

Все эти европейские продажные друзья Путина — ладно, толстуха Ле Пен, какие-то евродепутаты, с этими их кредитами в российских банках — все это знают и никто открыто не заявляет: нафиг! Нафиг из политики, из списка порядочных людей! Все вздыхают: не доказано.

Но ведь и самые настоящие главы государств — Орбан, Земан — туда же! Открыто!

Как можно говорить о друге Владимире после Венгрии 1956-го или Чехословакии 1968-го?

А ведь говорят. И чешский лидер, и венгерский: встречаются, ручкаются, берут кредиты. И ничего — толерантность на дворе. Народ безмолвствует.

Как это возможно? — Свобода, Равенство, Братство — а вот поди ж ты: бывший французский президент — у Путина в гостях, бывший немецкий канцлер — вообще работает в Газпроме, официально — и никто не хватается за голову: лишь бы не было войны.

Нет непродажных. От слова «вообще». Каждый политик теперь — Потап и Настя: заплатят — побегу. Святая святых — Исландия: независимый народ, гордые островитяне — а пожалуйста: премьер весь в офшорах, как бегемот в говне.

Куда ушли все эти принципиальные, железные — Черчилль, Тэтчер, Гавел?

Умерли. Всё продаётся. Всё бюрократизировано и законно. Подлеца больше нельзя назвать подлецом: подаст в суд и выиграет — разоритесь.

Результат известен: вот эти волны беженцев со своей культурой, которые её менять не собираются. Ладно, бегите, но принимайте наши правила — нет. Мы прибежали и будем здесь жить, как дома. Потому что вы — слабые, а мы — сильные. Потому что у вас — законы, а у нас — свежая кровь.

Потому что нельзя продаваться. От того же слова «вообще». Сегодня ты спрятал денежки от своего же налогообложения, завтра встретился с Путиным и взял кредит, а потом — всё, вільна каса, расплачивайся.

Вот, знаете, например, борьба с терроризмом: во Франции видеорегистраторы на автомобилях запрещены. Совсем. Вы регистратором можете случайно запечатлеть чей-то автомобиль и вмешаетесь этим в чью-то личную жизнь. Иск, суд, вы — банкрот.

Так что, жги, Америка. Давно пора. Очередной закат Европы на этот раз особенно смердит. Все продаётся. От слова «вообще».