Уход с должности главы НБУ Валерии Гонтаревой поднимает вопросы не только относительно того, кто ее заменит, но и какой подход и стратегия будут у новой команды. Получение кредитов, валютная стабильность, ценовая стабильность и много других вещей зависят от политики НБУ. Игоря Уманского, бывшего и.о. министра финансов, относят к одному из наиболее вероятных кандидатов на должность следующего главы НБУ.

Алексей Минаков: Как вы оцениваете деятельность Валерии Гонтаревой на посту главы НБУ?

Игорь Уманский: Были как позитивные вещи сделаны, так и негативные. К безусловному позитиву можно отнести стабилизацию на валютном рынке, ценовую стабилизацию (мы вышли на уровень инфляции близкой к 10% уже второй год подряд), ужесточение требований и выведение большинства так называемых «помоечных» банков.

Но больше всего вопросов вызывает не то, что делалось, а то, как делалось. В какой промежуток времени, насколько агрессивно и какие это имело последствия. Одна из наиболее спорных вещей – это выведение порядка 90 банков с рынка.

Все видели, что большинство банков у нас заточены на обеспечение интересов собственников, тех финансово-промышленных групп, которые изначально создавали для этого банки. Либо банки использовались для сбора денег с рынка и кредитования своих бизнесов.

Но когда вы лечите язву желудка и делаете активную химиотерапию, в конечном итоге с желудком у вас наладится, зато вы угробите сердце, печень, у вас будут необратимые изменения в коре головного мозга. Поэтому вопрос методов и последствий – он наиболее спорный и критично воспринимаемый сегодня на рынке.

Когда говорим о тех же 90 банках, то 65 млрд. грн – это объем невозвращенного рефинансирования самому Нацбанку. При этом Фонд гарантирования вкладов, как страховой институт, обеспечить выплаты не мог за счет тех отчислений, которые банки делали. И, как следствие, задолженность сегодня перед Министерством финансов порядка 60 млрд грн. То есть Минфин на самом деле закрывал проблему неплатежеспособных банков через увеличение госдолга и это переложено на всех налогоплательщиков.

Нужно понимать и другую историю. Помимо гарантированных вкладов, были еще не покрытые вклады физических лиц и, что важно и существенно, депозиты юридических лиц. Но перспектива их возврата нулевая – до того, как они должны быть возвращены, нужно вернуть Нацбанку 65 млрд. грн и 60 млрд грн Минфину.

Наконец, 480 млрд. грн активов арестованы и переданы ФГВ, кто-то их конкретно лишился. 480 млрд грн – вдумайтесь, это больше, чем бюджет Украины еще 2 года назад. И сегодня те активы, которые продаются Фондом гарантирования вкладов, в лучшем случае – это 10% от номинала. Дай бог, если от 480 млрд. грн будет собрано порядка 48 млрд. грн «живых» денег.

Теперь возьмем случай с ПриватБанком. По состоянию на конец года Нацбанк оценил объем необходимого размера докапитализации – порядка 148 млрд грн. Когда зашли аудиторы и сделали полный аудит, по их оценкам, этот объем на сегодняшний день порядка 180 млрд грн.

Разговоры о возможной национализации ПриватБанка шли чуть ли не два года. И если на конец прошлого года было принято решение все-таки о национализации (и последствия для бюджета, подчеркиваю, это 180 млрд. грн вливаний), то по состоянию на конец 2015 года, эта цифра была порядка 100 млрд грн. То есть в 1,8 раза меньше. На 80 млрд. грн Минфин мог меньше потратить денег на национализацию ПриватБанка. А 50 млрд. грн – эта цифра больше годового бюджета Министерства обороны на все абсолютно нужды, начиная от зарплат и заканчивая вооружением.

Поэтому основной вопрос – не пора ли нам менять правила банковского надзора и изменять подходы? Чтобы мы не по факту уже фиксировали убытки как банковской системы, так и экономики в целом, а предотвращали их. Это основная претензия к политике Нацбанка в этой части.

Но в части проведения монетарной политики, валютно-кредитной политики, я думаю, тут вопросов к Нацбанку еще больше.

Алексей Минаков: Из-за рефинансирования банков бюджет понес миллиардные убытки. Об этом говорил глава НАБУ Артем Сытник. По этой причине и идет уголовное расследование в отношении руководства НБУ. Правильно ли я понимаю, что вы солидарны с Сытником?

Игорь Уманский: Каждый отдельный случай нужно рассматривать с каждым отдельным банком. В случае с ПриватБанком и в случае со всеми этими 90 банками возникает простой логичный вопрос – а чем занимался банковский надзор все это время и почему позволил, в частности в случае с «Приватом», увеличить размер «гэпа» со 100 до 180 млрд грн. Это основной вопрос. И, соответственно, изменения в подходах и в самом банковском надзоре – они очень актуальны.

А сам инструмент рефинансирования используется во всем мире. Когда мы имеем реальные проблемы с аннексией Крыма, с захватом части нашей территории на востоке, нужно понимать, что большое количество клиентов у многих банков находилось на той территории и, безусловно, качество кредитного портфеля у них сильно пострадало. Это объективная ситуация и в большинстве случаев она не зависела от правильной или неправильной политики менеджмента банка. И, безусловно, Нацбанк должен был поддержать ситуацию в банке, но под жестким контролем использования как средств самого банка, так и средств, которые банк получал от Центробанка.

Что касается декларируемой основной политики Нацбанка – инфляционного таргетирования и использования тех монетарных, регуляторных и административных инструментов, которые Нацбанк применял последние три года – безусловно, в условиях пика турбулентности на рынке необходимо принимать жесткие меры. В краткосрочной перспективе данные инструменты обязательно должны использоваться, а главное вовремя – чтобы не проспать со стартом. Но использовать эти инструменты в средне-, и долгосрочной перспективе крайне вредно и опасно.

Алексей Минаков: А расскажите, пожалуйста, детальнее по ПриватБанку – что с ним следует делать дальше государству, на ваш взгляд?

Игорь Уманский: Конкретно по ПриватБанку, первое с чего бы я начал – это расчистка банка. У ПриватБанка на 180 млрд. грн проблемный портфель, который практически не обслуживается. И банк нужно очистить от этого проблемного портфеля.

ПриватБанк – один из самых технологичных в стране. По состоянию на 2016 год, порядка 65% (если не больше) в структуре доходов составляли непроцентные доходы, то есть это другие коммерческие сопутствующие услуги, на которых банк зарабатывает. Такого уровня в мире на пальцах одной руки можно поискать. Соответственно, потенциал для роста и развития банка прекрасный.

Но лишь после расчистки портфеля и выхода банка на позитивные показатели уже стоит смотреть – сохранять его единым банком или провести определенное разделение бизнеса и продавать их отдельно. Государству оставаться собственником ПриватБанка после его выхода из зоны убытков уж точно нет никакого смысла. Его нужно приватизировать. Вопрос – когда и какую наиболее эффективную стратегию приватизации нужно применять.

Алексей Минаков: А по российским банкам. Какая их дальнейшая судьба в Украине?

Игорь Уманский: Я думаю, будет интересно посмотреть, кто станет собственниками этих банков в ближайшее время. Ни для кого не секрет, что они активно ведут поиск и переговоры о продаже. И в этом контексте очень интересно будет посмотреть на те «протестные акции», которые проходили под этими банками, кто их организовывал и на собственников, которые купят эти банки. Хорошая позиция по обесцениванию актива – это, когда под ним устраиваются подобные акции.

Алексей Минаков: Какой главный челлендж будет для следующего главы НБУ?

Игорь Уманский: В первую очередь, нужно успокоить рынок, нужно дать рынку позитив, нужно показать перспективы и возможность для роста и развития. Перед кризисом средние банки, не самые большие, продавались под миллиард долларов, а сегодня, если убрать госбанки, вся банковская система в такую сумму будет оценена. И это ненормально. То, чем будет заниматься, по моему мнению, новая команда, которая придет в ближайшее время, — это создание возможностей для развития как банковской системы, так и через нее развитие других сегментов.

Алексей Минаков: Кого вы считаете самым достойным кандидатом на должность главы НБУ?

Игорь Уманский: Я считаю, что в данной ситуации я бы рассматривал, если б принимал решение, Александра Шлапака и Романа Шпека.

Алексей Минаков: А почему именно Шлапак и Шпек – наиболее достойные кандидаты из всех ранее озвученных в СМИ? Какими вообще качествами должен обладать «идеальный» кандидат?

Игорь Уманский: Нацбанк в Украине изначально имеет два основных направления – как монетарно-эмиссионный центр и как банковский регулятор. Зачастую эти две функции между собой конфликтуют. И если на направление «надзор» я бы брал какого-то «рафинированного» банкира с рынка, который прекрасно знает все ходы-выходы и инструменты работы коммерческого банка. То на Нацбанк, я считаю, должен идти человек, который имеет более широкий спектр знаний – в целом в макроэкономике, в административной системе, в работе институтов власти. Нацбанк – все-таки это один из государственных институтов, который обеспечивает правила и контроль на огромном сегменте.

При этом это должен быть достаточно уважаемый человек, который будет воспринят как рынком, так и обществом, так и политикумом, ведь нужно не забывать, что необходимо 226 голосов поддержки, как минимум.

Алексей Минаков: Очевидно, что следующая кандидатура главы НБУ будет согласована на Банковой. Когда вы последний раз виделись с Петром Порошенко?

Игорь Уманский: Несколько недель назад.

Алексей Минаков: По какому поводу?

Игорь Уманский: У меня есть идея. Недавно начал оформлять ее в презентабельный вид. Это идея создания инвестиционной инфраструктуры. У нас на сегодняшний день на уровне государства фактически нет такой адекватной инвестиционной инфраструктуры, которая была бы «воспринимабильна» как внутри страны, так и для наших внешних партнеров.

Создание а-ля постсоветского агентства по привлечению инвестиций, которое по сути не отличается от других бюрократических структур, либо создание инвестиционных компаний накшталт «Фининпро» или ГИФКУ, которые не смогли обеспечить даже нулевой результат своей деятельности – все это жалкие потуги. Нам необходимо создание института на тех подходах и с теми принципами, как организационными, так и процедурными, как это есть в нормальных развитых странах.

Оригинал интервью опубликован на Kyiv Post.