Для россиян, и не только для руководства, а и для простых граждан этой страны, то, что случилось в Украине – результат целенаправленной подрывной деятельности стран Запада и США против России. Запад и США, конечно же, имеют отношение к конфликту на Украине, но совершенно не таким примитивным образом, как это им представляется.
Вред для России, исходящий от Запада, заключается вовсе не в его злокозненных действиях, а в его относительной успешности на фоне России. Эта успешность вырывает фрагменты из той людской общности, которую россияне сейчас называют Русским миром, тем самым ослабляя её экономически и подрывая веру в собственную состоятельность. Верной реакцией на такое положение вещей был бы поиск причин собственных неудач, поиск без самобичевания, но и без саморазрушающей ревности к более успешному конкуренту и без низменного желания навредить. Вместо этого мы видим раскол российского общества на две не равновеликие части.
Весьма малая его часть, уничижительно называемая либерастами, это ментально перешедшая в чужой лагерь часть общества, переключившаяся на приязнь к эгрегору Западного мира. Их апелляция к Западным ценностям и обличение пороков своей страны выглядит как капитуляция перед Западом и самоуничижение. Хотя они отчасти верно понимают причины неудач, но главная их проблема в том, что основная часть общества видит в них предателей. Это дискредитирует их и вызывает эмоциональное отторжение, что не позволяет донести рациональное зерно, которое они пытаются донести. Кроме того, им, как и Западному миру в целом, пока не хватает понимания, что либеральная модель государства не может быть привита на любое общество: условием существования успешного либерального государства является способность социума придерживаться выработанных формальных ограничений (права), а не только учреждение демократического права самого по себе. Для этого в обществе должна сформироваться этика, препятствующая вступлению его членов в особые связи, потому как любой закон обходится при помощи сговора. Такой этики ни в России, ни у нас пока нет. Неудачи России во времена Ельцина, когда в ней господствовали либеральные воззрения, отвернули Российское общество от идей либерализма.
Можно заметить, что фашизм возникал в либеральном обществе, т.е. там, где признается формальное равенство всех. В таком обществе расчёт на поддержание его целостности делается на совесть. Совесть не всегда с этим справляется, и тогда коррупция и алчность начинают рушить государство. Положение усугубляется тем, что через продажную элиту государство начинает подвергаться угнетению извне. Это вынуждает общество выбрасывать «спасательный парашют», тем или иным способом ограничивать свободу своих членов. В частности, возникают такие режимы, как Пиночет, Франко, Муссолини, Гитлер. Эти режимы используют защитные рефлексы социума (патриотизм/национализм), как объединяющую основу. С этой точки зрения, режим Путина попадает с ними в один класс явлений. Неважно каким «измом» это назвать, хоть антифашизмом, но такой режим базируются на глубинных защитных рефлексах социума от развала (все эти скрепы, Святые Руси, Русский мир и т.п.). Мобилизуя общество на борьбу с опасностью, режим оправдывает свое существование и одновременно добивается единства общества[1] (фашио по-итальянски — связка, единство).
Таким способом Путину удалось сплотить вокруг себя оставшуюся, большую часть россиян. Этим общество, конечно, спасается от развала, но это крайне опасное средство и подходит лишь как временная мера. Общество становится закостенелым, не способным построить динамичную экономическую систему с изощренными внутренними взаимодействиями, что обрекает его на экономическую вторичность. Но самое опасное, поведение такого общества становится субъективным, зависящим от воли одного человека.
Украина хотя и испытывает аналогичные трудности с построением либерального государства, но, в противоположность России, до сих пор продолжает делать ставку на совесть, даже не смотря на то, что политики её уже тысячу раз обманывали. В самый трудный момент она не выбросила «спасательный парашют» и не сделала ставку на «сердитый» национализм, не пошла за такими политиками как Фарион и Тягнибок. И в случившемся конфликте нас не должна вводить в заблуждение российская антифашистская риторика. Украина как раз таки борется с фашизмом, а элементы фашизма мы наблюдаем в России.
Стремление общности к расширению своих ментальных границ является вполне естественным явлением. С этой позиции критика Путина Западом за то, что он назвал развал СССР крупнейшей геополитической катастрофой, выглядит наивной, поскольку Западная критика продиктована теми же мотивами (удержать и расширить ментальное пространство), что и само это высказывание Путина. Как же он должен этому относиться, если СССР его Родина?! Тем более, что по факту это стало трагедией для миллионов граждан СССР. Однако проблема здесь в опасном несоответствии личных качеств человека, получившего единоличную власть над угасающей империей, тем вызовам, которые перед ней стоят.
Цементирующая сила империи заключается в том, что она выступает источником исходной определенности, своеобразным донором порядка, который позволяет получить примкнувшему социуму более высокую эффективность даже несмотря на то, что часть дивиденда от такого присоединения империя забирает себе. Кроме того, эффективность и справедливость связаны. Стремление к демократии и всеобщему равенству не красивая выдумка моралистов, а необходимость, продиктованная развитием производительных сил. Но ахиллесова пята справедливости в том, что награда за неё наступает в будущем (поступок и результат разнесены во времени), из-за чего добродетель постоянно подвергается атакам цинизма. Циник использует чужую добродетель, чтобы получить немедленную выгоду для себя.
Чтобы противостоять цинизму, необходима работа совести общества. Общество, пораженное цинизмом, стремящееся к немедленной выгоде, попирая моральные принципы, крадет свое будущее. «Ну тупыыые» – шутит юморист Задорнов об американцах, высмеивая их житейскую наивность. Росияне смеются и при этом, дурашки, не замечают, что смеются над источником силы американской нации. Быть наивным, простодушным, значит доверять окружающим. Эта наивность базируется не на пустом месте, а на культе правды американцев. Доверять, значит рассчитывать на окружающих, вовлекать во взаимодействие, строить на этом взаимодействии оптимистические планы и воплощать их в жизнь. Именно такая открытость американского общества позволила ему создать мощнейшую экономику, на которую сейчас опирается остальной мир. Не являясь империей формально, Америка стала ею по сути.
А в чем же основание для претензий на Русский Мир, на отдельную цивилизацию? В езде с мигалками по встречной полосе, как это делал режиссер Михалков? В отжимании квартиры соседа и ретушировании фотографий с дорогими швейцарскими часам, как это делал патриарх Кирилл? В протежировании уголовника на пост президента соседнего государства, как это делал Путин? Какой стиль жизни привнесет опора на такое общество? На какие правила ведения бизнеса стоит рассчитывать, имея дело с бизнесменами этой страны? Все это — моральный, вернее аморальный, фундамент стратегического отставания. Такой негатив нельзя компенсировать сырьевыми ресурсами, и нежелание большей части украинцев иметь дело с такой Россией вполне обосновано.
Соревнование двух общностей за людское пространство, где Украина оказалась предметом притязаний, это общая канва украинского кризиса. Вместе с сосредоточением власти в руках полковника КГБ Путина, Россия сделала ставку в этой борьбе на погоню за ближайшим (непосредственным) результатом, отравляя при этом своё будущее. Чрезмерный национальный эгоизм, замешанный на цинизме, стал основой национальной идеи. По ёмкому обобщению российского журналиста Андрея Архангельського: «отрицательная этика, на которой строится идеология последних 15 лет, — не „мы хорошие“, а „все остальные точно такие же“ — служит оправданием». В результате такого подхода Россия стала на путь побед, ведущий к итоговому поражению.
Имперская политика Путина фактически оказалась антиимперской. Идеальная Россия ни в коем случае не позволила бы компрометировать себя, оказывая протекцию бывшему уголовнику на пост президента, как она это делала в 2004-м году Януковичу. Реальную Россию времен Путина это ни сколько не смущало. Наоборот, она видела в этом открывавшиеся возможности для манипуляций соседним государством через продажного политика, да еще, наверное, и с имеющимся на него компроматом. Общественное мнение России, соблазненное пророссийской риторикой Януковича, не видело тогда и не видит до сих пор в этом ни какого моветона. Нанять бандита для получения контроля над соседним государством, конечно, очень «сильный» тактический ход! Такой же сильный, как помочиться в штаны на морозе – сразу же становится тепло…. Но стоит ли удивляться, что он подорвал репутацию России, и не только в глазах украинцев?
Методы борьбы, которые, может быть, приемлемы в спецслужбах, Путин поднял до уровня государства. И, как можно видеть, эти методы в своей аморальности идут дальше цинизма. Если цинизм просто пренебрегает моральными нормами, то подлость строит свои расчеты на том, что противник окажется порядочным и не опустится до твоей низости. Как иначе, кроме как подлостью можно назвать фразу Путина о том, что если российские войска вторгнуться в Украину, то они будут идти позади женщин и детей? Здесь не проходят отговорки, что Путин на самом деле имел в виду не ЭТО. Нет таких оправданий для мужчины с более или менее вменяемыми моральными принципами, чтобы рисковать женщинами и детьми и удовлетвориться таким способом победы над врагом. Для Путина, с его мироощущением, моральная низость этой фразы была незаметной, поэтому он и выдал её на всеобщее обозрение, но беда в том, что Россия «проглотила» эту мысль, не поперхнувшись. Вместе с Путиным вся Россия стала подлой страной.
Об общественных настроениях можно судить, например, по видеоролику журналиста Сергея Доренко «Нам нужен Киев, а не Луганск» от 16.08.2014-го или по любому выступлению Владимира Жириновского. И Жириновский и Доренко смеют говорить россиянам то, что они говорят, не только не боясь осуждения, но наоборот, рассчитывая на популярность.
Необратимый процесс наращивания производительных сил требует объединения человечества, а значит, унификации моральных правил. Это неизбежно приводит к конфликту цивилизаций, каждая из которых пытается вобрать остальной мир в себя. Русская цивилизация в этой борьбе имеет ничуть не меньше прав, чем остальные. Но конкуренция цивилизаций это, прежде всего, конкуренция эффективностей. Ограничение свобод, случившееся в России, означает перекос в сторону директивных (командных) методов координации общественного производства за счет ущемления статистических (рыночных) методов. Это привело к примитивизации экономики России, поскольку командные методы в состоянии удержать в поле зрения лишь ограниченное число взаимосвязей. Вследствие этого Российская экономика превратилась в экономику монопродукта – экономику производства энергоносителей. Она стала не самодостаточной, зависимой частью мировой экономики, Причем, зависимой от своего основного конкурента, Запада. Естественно, что это вызывает психологический дискомфорт (разрыв мозга) в российском обществе, поскольку безусловная ценность своей общности ставится под сомнение жизненными реалиями.
Эти обстоятельства подтолкнули его к снижению моральной планки, «неспортивному поведению», что объясняет, но не оправдывает такой выбор. Снижая моральную планку, Россия, казалось бы, повышает свои шансы в этой борьбе, но одновременно подрывает свою моральную состоятельность. В трудной ситуации она, образно говоря, пошла не в церковь, а к черному магу. На передний план выдвинулись люди, не склонные к морализаторству, не стесняющиеся в выборе средств и легко находящие оправдание своим действиям тем, что на самом деле все так поступают, и они (США, Европа) лишь притворяются святошами. Симптоматично в этом смысле высказывание Путина о том, что первые русские святые Борис и Глеб не могут быть примером. Для него Борис и Глеб были лишь терпилами, которые «легли и ждали, когда их убьют».
Здесь видим обычную для циников ограниченность, не позволяющую видеть, что если бы все стали на их позицию, то вся их жизненная философия просто потеряла бы смысл, потому что они сами стали бы её жертвами. Благодать человечества в том, что в нём находятся люди, сохраняющие порядочность, несмотря соблазны и на предательское поведение окружения. Как атланты держат небо, так они держат на себе целостность социума. Борис и Глеб своим подвигом показали пример безграничного доверия, может быть наивного, но доверие именно то, что нужно человечеству для построения открытого общества. Христианство в своё время появилось как ответ на этот запрос, и именно в этом состоит секрет успеха христианской цивилизации.
Эволюция морали, протекающая под действием конкуренции цивилизаций, поменяла характер их борьбы. Она перетекает от силового захвата людского пространства к вовлечению, и не любые методы борьбы здесь остаются применимы. В погоне за эффективностью человечество вынуждено было поднять моральную планку. Принципы, которые'канали" в эпоху Никколо Макиавелли, когда общественное производство имело простые технологические циклы, и разрушение путем вероломства сложившихся связей могло быть сравнительно быстро восстановлено, в наше время уже не допустимы. Сложная мировая экономическая система не может себе позволить пренебрежительно относиться к моральным основам миропорядка. Для современных лидеров этого миропорядка, стран Запада, демократия, свобода и номинальное равенство не просто демагогия, а правила, играя по которым они побеждают.
Интеллектуальная и моральная ограниченность современной российской элиты не позволила ей разглядеть эту тенденцию. Да, Запад действительно после окончания Холодной Войны ожидал от России моральной капитуляции. Да, Западные политики, часто не к месту, муссировали прошлые грехи СССР, а то и перекладывали на него прошлые грехи самого Запада. Да, многим украинским политикам не хватало такта и ума и они без реальной на то причины связывали все плохое, что есть в Украине с российским влиянием. Конечно же, это наносило урон представлению россиян о своей стране и способствовало её дезорганизации. Конечно же, Россия имела право защищаться. Но защита должна быть адекватна угрозе. Такие угрозы сводятся на-нет простым игнорированием и укреплением собственной состоятельности. Тем более, что Запад, несмотря на свою неприязнь к бывшему конкуренту, из уважения к своим принципам все же включил Россию в мировую экономику, чем дал ей шанс на возрождение своего величия.
Вместо этого Россия взяла на вооружение макиавеллизм и ввязалась в бесперспективную для её нынешнего положения и совершенно не обязательную ментальную войну. Здесь сказались личные качества российского президента, имеющего сильную эмоциональную связь со своей общностью. Для него любое её поражение это личное поражение, а психотип заставляет отвечать многократно (мстить) на любые выпады в её адрес, не стесняясь в средствах. Говоря по простому, Запад и Украина раздраконили Россию, и она, что называется, "завелась". Комизм и трагизм положения, в которое при этом она попала в том, что Западу, для того, чтобы уничтожить Россию, достаточно просто разорвать с ней экономические связи, перестать "играться в одной песочнице".
Так выглядят условия, которые вызвали вмешательство России во внутриукраинский конфликт. В общем, действия России в этом конфликте можно охарактеризовать следующим образом: не имея возможности вести с Западом соревнование за Украину на равных, она прибегла к недопустимым для сегодняшнего времени способам, чем дискредитировала свое право быть объединяющим центром.
[1] см. предвыборный видеоролик "Россия без Путина? Апокалипсис завтра!"
