(интервью для Lviv IT Cluster)

Еще до моего рождения мои родители и 2 старшие сестры, в 1979 году переехали в Монголию — отец мой строитель, и его позвали строить советский коммунизм в соседней стране. Когда семья вернулась в Крым в 1982, родился я — и все мое детство я был вынужден с завистью слушать семейные легенды, как же здорово было там, ЗАГРАНИЦЕЙ, где были доступны заветные бананы, кофе и экзотические монгольские блюда из маринованного мяса...

Поэтому всё моё детство, отрочество и юность я мечтал побывать хоть где-нибудь, хотя бы в Монголии :)

И вот в 2012 году (за полтора года до Майдана) мы с семьей жили в Киеве, а я работал в украинской команде датского стартапа (аналог AirBnb). Когда наш стартап запустился, нас, разработчиков, пригласили в Копенгаген на вечеринку по случаю запуска открытия проекта.

Как только мы покинули аэропорт Каструп в Копенгагене, я понял, что Монголия — это детский лепет.

Дания, ставшая первой для меня заграницей — вот где отвал башки! Беспилотное, полностью автоматическое метро. Молодежь, объездившая пол-Европы и знающая по 3-4 языка. Самая счастливая нация в мире (понятие уютного «хюгге» пришло к нам отсюда). Велодорожки. Мобильный интернет 4G. Легалайз. Лучшая в мире кондитерка. Датский дизайн. Все это в одном городе — который часто оказывался №1 по рейтингу «лучший в мире город для жизни».

Беспилотное метро означает, что лобовое стекло — твоё.

Кроме этого, стартап SunnyRentals, где я работал, был многообещающим, мне дали долю в компании, и я рассчитывал, что через 3-4 года активного вкалывания она принесет мне несколько сот тысяч долларов — эх, мечты-мечты! Зато я увидел своими глазами тех датских заказчиков, которые открывают в Украине IT-компании: у нас в Украине трудно встретить людей такого класса — это взрослые дядьки, которые пользуются современными технологиями и держат нос по ветру в вопросах бизнеса и прибыли, поэтому они генерируют идеи и находят людей для их реализации. А поскольку идей у меня всегда было много, я захотел перенять их мироощущение, научиться у них, как делать дела.

Украинские программисты имеют высокий технический уровень, а Дания только и делает, что импортирует талантливых специалистов и ученых из разных стран, так что получить визу не составляет труда (либо по линии «высокооплачивая работа», либо по программе для ученых и айтишников).

Что касается зарплаты. Зарплата до налогов там действительно сильно выше украинской: если в Киеве не сложно найти работу на $3000, в Копенгагене будешь получать $7000, но после уплаты примерно 40% налогов эта красивая большая сумма уменьшается до размеров топовой украинской — чисто из-за денег ехать нет смысла. Да, за это в Дании получаешь первоклассные дороги, безопасность и медицину, но из-за того, что цены в Дании примерно в 4 раза выше украинских, на каком-то этапе начинаешь экономить на всём: например, на тепле и свете — выкручиваешь батареи на минимум и полностью раскрываешь занавески на окнах.

Поэтому после рождения второго ребенка в 2016 мы и решили, что настал момент возвращаться — уже не влезали по деньгам (работал в семье только я). Плюс это совпало с тем, что в Украине сменилился политический режим, уже вот-вот должны были дать безвиз, ситуация на востоке страны стабилизировалась — пора было домой. Плюс если ты человек с амбициями, в Дании не так интересно, как в Украине, где при желании можно помочь очень и очень многим.

Так мы и оказались во Львове — кстати, это самый красивый город в Украине. А Дания привила нам страсть к эстетике: вокруг должно быть вдохновляющий вид. Правда, мы не учли, что Львов такой красивый только в центре — наш микрорайон Сыхов визуально мало отличается любого другого украинского спального района. Пока не придумал, что с этим делать...

В Дании улицы выглядят весьма эстетично.

Развитие IT-рынка в нашей стране отличное с технической стороны и слабое с бизнесовой. Наши парни могут запилить любое решение — если только им кто-то скажет, что нужно. Страна исполнителей. Это не плохо, просто в массе своей это не осознаётся — айтишная зарплата в нищей Украине замылила нам глаза и снизила уровень амбиций, мы как бы уже всего достигли. Я сам был таким же, когда поехал работать с SunnyRentals — как программисты, мы, например, сосредоточились на таких показателях, как процент покрытия кода тестами и прочих технических штуках, а нужно было помогать бизнесу достигать их KPI — например, дать им инструменты быстро пробовать новые идеи, ведь клиенту все равно, насколько ваш код покрыт тестами — ему важно получить услугу. Мы этого тогда не понимали и привычно доводили код до совершенства (чтобы к нам нельзя было доколупаться).

В Украине идеальные условия работы для программиста, такой себе парник: 20 человек могут сидеть в одной комнате в тишине и сосредоточенно отлаживать строчки кода. А в Дании всегда приходится с кем-то общаться: быть бирюком, одиночкой в Дании считается неприлично, нельзя игнорировать коллектив. Еще заметил, что при наличии регулярной проблемы украинец долго молча терпит, а потом взрывается — так у нас, кстати, получаются Майданы. А датчанин хладнокровно и в лоб озвучивает проблему, обсуждает её — хотя нам это может показаться кажется хамством, эта прямота — благотворна, снимает напряжение и решает проблему.

Думаю, это основное отличие — украинский программист думает, что успех в том, что ему лично нужно знать, как сделать абстрактную фабрику для классов-стратегий, а датский — как нам всем командой решить проблему с перерывом на тортик.

Адаптироваться в новой стране не сложно, если знаешь английский язык (я хорошенько его выучил после университета на платных курсах, и оказалось, что те пара тысяч гривен — самая моя лучшая инвестиция в жизни). Датчане, правда, любят между собой общаться на родном языке — первое время это очень напрягает, но когда идешь на курсы датского языка (бесплатные в первые пять лет), то и проблема решается, уважение от местных получаешь — это для них как бальзам на душу.

Позже я прочитал книгу «Шантарам», где главный герой (австралиец) сбежал от закона в Индию и пытался там интегрироваться. Как только он выучил местный язык, ему буквально стали открываться все двери — в некоторые места его не впускали, т.к. незнание местного языка автоматически означало незнание местных обычаев. Как жаль, что я не понял этого ещё в Дании!

Что мне очень понравилось, это в такой самобытной стране как Дания можно посмотреть, как обычные бытовые задачи имеют альтернативное решение. Например, вы помните на память свой украинский ИНН (код налогоплательщика)? Запомнить его не так просто — это 10 несвязанных цифр. В Дании это тоже 10 цифр, но из них первые 6 — это ваша дата рождения, и получается, запомнить нужно только 4 оставшиеся. Удобно. Или вот адреса — у нас формат «улица, дом, номер квартиры», а у них не так — из-за того, что застройка в основном идет стена к стене, то в адресе как правило нет номера дома — «улица, номер подьезда, этаж, квартира налево|прямо|направо». Представляете, как рвется мозг, когда даже в почтовом адресе есть что-то необычное? И таких примеров в датской онтологии не счесть.

Я не жалею, что мы уехали, в гостях хорошо, а дома лучше. В Дании хорошо жить, но в сегодняшней Украине можно СОСТОЯТЬСЯ, сделать что-то большое и нужное. Медицина, образование, бизнес — привноси современные подходы куда душа пожелает.

Однако есть задача, с которой мне пришлось столкнуться — это как остаться внутри таким же уверенным и воодушевленным, каким я был в Дании, при этом стоя «в украинской луже». Все эти мелкие столкновения с необустроенным бытом, с хамовитыми водителями, и вообще с людьми, которые просто во всем халтурят (от школьной поварихи до мэра города), отнимает всю творческую энергию — у тебя не остается сил на реализацию своих планов, и остается только устало повалиться на диван с бутылкой пива.

А поедем ли мы еще пожить заграницей — посмотрим, какая страна нас к себе позовет, но пока будем тут — хочется все же найти для себя ответ на вопрос из прошлого абзаца.

Есть вещи, которые можно перенести из датского бизнеса в украинский. Например, если открывается датское кафе, в порядке вещей, что их представитель обойдет несколько соседних домов и скажет «мы открылись, вот вам карточка на 10% соседской скидки» (neighbour discount). Вы когда-нибудь слышали такое выражение? А таким простым способом они с первых дней увеличили себе поток клиентов. Это секрет, которого, например, не знают менеджеры сети кафе «Вышиванка» здесь у нас — в декабре они открыли новую точку возле айти-офисов на Новом Львове, но через месяц закрыли, ибо не было клиентов; я специально опросил десяток коллег — большинство были даже не в курсе об открытии... В общем, в Дании бизнес — это общение.

Официантка подошла просто потрепаться с нами — рассказывает прокакое-то невкусное пиво.

Ещё датчане известны тем, что держат слово. Если вы увидели на ценнике конкретную цифру (хоть на сайте, хоть в супермаркете), вы можете требовать продажи по этой цене — и вам тут же продадут (даже если это ошибка заведения). У нас же скажут «ой, то старые цены, мы напутали, на самом деле... их нет в наличии». Так что в Дании бизнес — это доверие.

Еще удивляет, как сильно развит в Дании малый бизнес. Чуть ли не каждая домохозяйка продаёт через интернет свои торты, эклеры или домашний хлеб. Кто-то продаёт homemade сувениры, браслеты и колечки, кто-то делает маникюр на дому, у кого-то одна комната в квартире на первом этаже переделана под книжный магазин. Копенгаген не зря переводится «торговая гавань»...

Из-за этого у меня и случился однажды курьез. Я шел по центру города, району Кристиансхавн, вдоль магазинов на первом этаже. И мое внимание привлек вот этот красный дом:

За витринами были странные рисунки и вырезки из газет с каким-то художником, и я решил, что это потёртая арт-галерея — обычное дело здесь. По местному этикету, я вошел, поздоровался, и стал ходить вдоль полок у стен. В центре помещения стоял большой деревянный стол, за которым хлебал суп довольно помятый дед. Он буркнул мне что-то по-датски, и я поздоровался еще раз, громче. Я разглядывал какой-то рисунок над диваном у стены, когда он буркнул что-то уже настойчивее. Я начал догадываться... «Это магазин?», спросил я по-английски. Дед посмотрел на меня в упор, дожевал и сказал с акцентом: «Я... здесь... живу!».