Порою встречаю в образовательных дискуссиях мысль о том, что конкурс научных работ МАН з это профанация науки, школа плагиата и т.п., что конкурс надо отменить и оставить Малой академии наук кружковую работу...
Хочу задать вопрос, а часто ли мы задумываемся о мнении самих детей, включившихся в эту работу?
Спросите ребенка, что он делает в своей работе, открытие или хочет научиться пути к открытию. И вы всегда услышите второе.
Конечно же, юный мановец неспособен совершить открытие и написать полноценную научную работу, он только учится исследовать и защищать результаты своего исследования. Естественно, что он не решит задачу упаковки n-ного количества шаров, что по силам доктору наук, но овладеть научным методом настолько, чтобы даже описать это решение, это ему по силам. Но при одном условии — при наличии хорошего научного руководителя.
К сожалению, на всю массу мановцев хороших научных руководителей намного меньше, чем самих юных исследователей. Иногда подготовкой ребят занимаются школьные учителя, которым даже не преподавали научную методологию. Поэтому и получается, что в большинстве своем мановские работы больше имеют вид рефератов. Виновата ли в этом Малая академия наук? Конечно же — нет. Проблема в том, что наше высшее педагогическое образование не готово выпускать таких учителей, что могли бы легко помочь своим ученикам найти путь в науку.
Нужно создавать институт научных руководителей или научных консультантов, причем приглашать к участию в нем ученых, которые быстрее учителя разберутся в научной новизне работы и степени реферативности работы. Было бы вполне разумно создать целевой фонд и доплачивать ученым за каждого воспитанника с учетом географии и успешности в конкурсе. И тогда уровень подготовки мановцев существенно улучшится, а в стране появятся будущие студенты, мотивированные к научной деятельности.
И это обучение и консультирование можно было бы проводить дистанционно, как это делает, например, научная лаборатория Малой академии наук, в которой любому школьнику Украины можно заказать эксперименты по теме исследования.
Кстати, МАН вполне удачно работает с академическими институтами и лучшими вузами страны, организовывая для детей летние и зимние школы, в которых дети получают дополнительные знания от людей, напрямую связанных с наукой. И это далеко шире кружков, в которые предлагают загнать детей оппоненты мановских конкурсов.
Несколько примеров из мановской жизни.
2011 год. Одиннадцатиклассник из Киевской области сконструировал на принципе рельсотрона образец скорострельной пушки, превосходящей по эффективности современные артиллерийские орудия. Паренек жаловался мне, что детям запрещают создавать оружие (тогда еще в Украину не пришла война), поэтому он защищал на этой базе тему космического лифта. Понятно, что идея не нова, но сам путь и расчеты во время исследования были хорошей школой для мановца, и не исключено было, что при помощи более квалифицированного научного руководителя он смог бы сделать в процессе модернизации образца пусть и маленькое, но существенное решение. И этого парня запереть в технический кружок в райцентре? Нам нужен обычный инженер или будущий ученый?
2012 год. Ко мне обратилась за помощью школьница из киевского предместья с просьбой помочь с работой по журналистике, так как ее научный руководитель (учительница) больше специалист по сочинениям, чтобы найти научную новизну и практическую полезность именно в области журналистики. Я предложил девочке провести частотный анализ на части предложения в разных по жанрам статьях в прессе, а потом попробовать выработать определяющие жанры математически индексы. Какова же была ее радость, когда она увидела, что ее индексы частотности четко определяют границы жанров журналистики... Через несколько лет она по этому принципу написала дипломную уже по иностранным языкам и по литературе и успешно защитила ее. И что, тоже оставить девушку в кружке журналистики, и пусть потом себе пишет? Или сможет в будущем учить математически-ювелирному владению словом будущих акул пера?
2014 год. Киевский школьник, любитель математики, заинтересовался темой индикации азотистых соединений в арбузах и сконструировал прибор в виде авторучки. Как он рассказывал мне, что для того, чтобы оптимизировать процесс индикации, ему пришлось по совету научного руководителя пройти целый курс по химии в одном из киевских НИИ. Как вы думаете, что бы сделал этот парнишка на уровне обычного кружка?
А какую серию технических разработок для фронта сделали дети со всех концов Украины в 2015 году?.. Конечно же, что-то было повторением уже кем-то созданного, что-то было на уровне идеи, но дети эти учились создавать взрослые вещи, привлекая на помощь науку...
Да, они много не знают. Да, они много не умеют. Но они учатся быть взрослыми и учатся в мановской среде так, что практически все мановцы легко и без проблем поступают в вузы намного более подготовленными к научной жизни, чем те дети, что не дошли до МАН.
А для того, чтобы понять, насколько детям нужен конкурс МАН, достаточно посмотреть, как они прощаются, уезжая после церемонии награждения.
Я думаю, что если бы ученые озаботились преемственностью в науке и куда шире бы включились в процесс обучения детей научной деятельности, то тогда можно было бы навсегда закрыть вопросы о ненужности такого конкурса.
А Малая академия наук работает. И работает неплохо, так как среди многих молодых ученых я частенько встречаю тех, кто прошел школу МАН. Так что надо понимать, что МАН — это будущее нашей науки, и наша задача — оптимизировать процесс подготовки новой научной смены всем вместе.
