В начале 90- х, благодаря еще советским связям, мне достался выгодный подряд на разработку и изготовление учебного оборудования для Санкт–Петербургского электротехнического университета. И я получил возможность довольно часто посещать этот удивительный по своей стылой красоте город.

Построенный на костях крепостных крестьян, град Петра стал символом Российской империи и одновременно проклятием, похоронившим ее в 1917 году. За революцию, уничтожившую имперский статус города и всю его элиту, город «отблагодарил» своих жителей через 25 лет, когда в немецкой блокаде погибнет почти все население Питера. Его теперешнее название Санкт – Петербург орденов Октябрьской революции и т.д. Ленинградской области довольно точно отражает его прошлое и будущее, во всяком случае, как его видят нынешние правители России, выходцы из северной Пальмиры.

Зимой 93-го Питер встретил меня полупустыми полками магазинов и озабоченными лицами горожан. В Эрмитаже, который я всегда посещал по приезде в город, посетителей почти не было. В залах западноевропейского искусства, где экспонировались картины Рембрандта и других гениев кисти, вообще никого. Все смотрители — бабушки убежали получать в буфет курей. До сих пор помню то блаженство, с которым я в одиночестве бродил по пустым залам и наслаждался великолепием и необыкновенной мощной энергетикой, исходившей от картин великих живописцев.

В «универе», я получил от профессуры, с которой предстояло работать, довольно радушный прием, подкрепленный двумя бутылками перцовки и солидным куском копченого украинского сала. Как новоиспеченного иностранца, меня поселили в университетскую гостиницу, в вестибюле которой висел броский плакат:

" Бей жидов, хохлов и арабов".

Характерным сервисом гостиницы был, расположенный рядом с ней, киоск, где с 7 часов утра до поздней ночи продавали для студентов и не только, подогретое пиво и разведенный спирт.

В одну из своих командировок, которая пришлась на сентябрь, я пригласил своего московского друга. Заказ я выполнил, деньги получил, и мы вольготно гуляли по скверам, набережным Невы, напевая популярную тогда песенку ДДТ:

"Что такое осень — это камни,

верность над чернеющей Невою.

Осень вновь напомнила душе о самом главном,

осень, я опять лишен покоя".

Мелкий моросящий дождик, пахнет близостью моря, с финского залива дует еще теплый, еле заметный ветерок. Мы с другом Сашей сидим под зонтиком на лавочке в сквере возле памятника Петру Великому. Слева Адмиралтейство, на противоположном берегу Невы виднеются красивые фасады зданий. Саша спрашивает меня:

- Что это за здание напротив? — я сделав глоток " Фетяски" из отрытой бутылки вина, лениво отвечаю:

- Это дом Меньщикова.

- А тот с башенками, правее — спрашивает друг.

Я плохо знал Петербург, и лениво повторяю:

- А-А, это тоже дом Меньщикова…

Но всякая идиллия заканчивается, надо ехать домой. Перед отъездом я обычно посещал "Елисеевский" магазин на Невском проспекте. Покупал там булку, колбасу, сыр, бутылку пива и шел ужинать, напротив, в скверик возле величественного памятника Екатерине Второй. Эту процедуру, по пути на вокзал, мы повторили с Сашей. Но не успели присесть, как сквер стал наполняться людьми в камуфляжной форме. По шевронам на куртках, я понял что это "русский национальный фронт", местные фашисты.

"Крым – наша, русская земля.

Севастополь – город русской славы.

Украина — часть русского мира" — неслись лозунги весьма агрессивно настроенных молодых людей.

Я со своим южно-украинским "шо", при случае, мог стать сильным раздражителем у разъяренной толпы. Перспектива проделать путь до Московского вокзала на носках армейских ботинок меня не очень вдохновляла. И я, прихватив друга, потихоньку выбрался из сквера. Ускоренным шагом мы помчались на поезд. Прощай Питер!

Тогда я еще не знал, что в бывшем Ленинграде уже образовался кооператив "Озеро", во главе с очень амбициозным председателем -чекистом. Я и представить не мог, что через десяток, другой лет, это "Озеро" превратится в зловонное болото пещерного национал — социализма, под названием "русский мир", которое затянет в свою трясину не только всю Россию, но и украинский Донбасс, Крым, о чем так мечтали питерские фашисты, в уже таком далеком 93 -м.