Недавно уважаемого блоггера спросили о реинтеграции Донбасса. Его ответ свелся к фразе: «Когда уйдет Россия, режим моментально схлопнется…». Я немного понимаю в психологии с культурой (та, которая идеология, а не наследие Моцарта). Поэтому для меня вопрос: «что делать с Донбассом?» с уходом России только начинается. С моей точки зрения реинтеграция Донбасса сейчас невозможна.

Приведу два проблемных вопроса (их больше на самом деле), которые меня беспокоят:


Вопрос Первый. Полиция. В Украине 140.000 полицейских (на начало 2018 года) на 40 миллионов населения. Это где-то 1 полицейский на 285 человек. В ДНР/ЛНР проживает около 3,5 миллионов человек. Для их обеспечения в мирное время нужно 13.000 полицейских, для реинтеграции – даже больше.

И откуда их взять?

Это я не упомянул про суды, прокуратуру, нацгвардию, МЧС, чиновников. Возможно, учителей, я не уверен, что государству хочется, что первоклашек учила добрая тетя, у которой «клятые бендеры убили брата». Сколько людей нужно для управления регионом? Где их взять?


Вопрос Второй. Культура (все еще идеология). Мониторинговая миссия ООН по правам человека заявила, что вследствие конфликта погибли от 12 800 до 13 тыс. человек. Сообщается, что 3300 погибших на Донбассе были гражданскими лицами, 4 тыс. — военнослужащими украинской армии, а 5500 — поддерживаемыми Россией вооруженными боевиками. Еще от 27 тыс. до 30 тыс. людей получили ранения во время конфликта. (https://delo.ua/econonomyandpoliticsinukraine/v-oon-nazvali-chislo-pogibshih-s-nachala-konflik-349503/)

Итого, у нас около 8.000 человек погибло и 15.000 ранено на территории ДНР/ ЛНР (цифры приблизительные). То есть каждый 150 житель ОРДЛО. То есть в каждом подъезде, у каждого второго жителя есть убитый или раненый в ближайшем окружении. Они хоронили своих друзей одноклассников и родственников. Точно также как и мы. И многие считают, что их друзей одноклассников и родственников убили бандеры, ВСУ и государство Украина.

Что с ними делать?

И заметьте, это не результат пропаганды Россиюшки. Это самые реальные трупы, с которыми они были знакомы. И мы не сможем им выключить телевизор, потому что они уже это знают. Вы не сможете оперировать аргументами: «ходили на референдум – сами виноваты». У нас народ слабо соображает в причинно-следственных связях, доказано янтарем, карпатскими лесами и выборами президента.


Вопрос Два-с-половиной.

А что творится в головах у людей, которые переживают ДНР и ЛНР? Меня даже не пропаганда интересует. А то, в каких условиях они живут. У них до сих пор есть командантский час (с 23.00 до 5.00). За нарушение комендантского часа предусмотрено наказание в виде административного ареста на срок до 15 суток, а также привлечение нарушителей комендантского часа к общественным работам или оплате штрафа. Штрафы – до 1000 гривен трезвым и 2000 – пьяным.

То есть людям нельзя гулять, ездить на машинах ночью без пропусков. Увеселительные заведения должны закрываться в 22.00, чтобы люди успели домой доехать.

И мне просто интересно: как живут люди, которых могут арестовать за то, что они вышли из дома в неположенное время? Как на них действует запрет передвижения? Угроза ареста? Эти штуки за 6 лет прошиваются на подкорке и остаются там надолго. Они привыкают жить в обществе запретов, и это точно сказывается на всей ценностной системе.


Что с ними делать?

Я не знаю. Кто-то, может, знает?


Поэтому, с моей точки зрения реинтеграция Донбасса сейчас невозможна. У нас нет решений, площадок, где эти решения будут вырабатываться и оформляться. Нет политической воли принять документы, в которых будут ответы на волнующие вопросы: что мы будем делать с теми людьми, после ухода России?


Что можно сделать в теории?


Я не призываю отгородиться стеной. Я не говорю: «Сами призвали – пускай сами расхлебывают». Я говорю, что ценностные изменения регион будет выблевывать следующие 60 лет. Даже если Россия завтра станет океаном, а все Пушилины исчезнут как роса на солнце.