Министерство инфраструктуры. Владимир Омелян откровенно.

Признаюсь, к этой встрече я с интересом готовился

Если в экономике государства, налогах; в юстиции, полиции, или в прокурорских делах, я дилетант, всего-лишь «потребитель услуг», то уж дела министерства инфраструктуры — это то, в чем я немного понимаю профессионально. Меня очень интересует и происходящее, и планы по основным направлениям, которыми министерство занимается:

• Авиаперевозки. Что происходит и какие планы? Планы в отношении принципов управления аэропортами? Лоу косты — когда?
• Автотранспорт и городской пассажирский. Видение развития этого хозяйства?
• Дорожное хозяйство. Самый больной вопрос для всего населения этой страны.
• Водный транспорт — морской и речной. Будем ли возвращать значимость речного, разгружая автомагистрали? Есть ли возможность возродить техучастки, для работы с руслами в сезон? Возможность ладно, то такое, наживное, а есть ли это вообще в планах?
• Укрзалiзниця. Что там вообще происходит?
• Укрпошта. Что вообще делает в этой стране Нова Пошта (которую я очень уважаю и с удовольствием ею пользуюсь), у которой едва дотягивает до 2000 отделений, а у Укрпошти их под сотню тысяч, и при этой невозможность составить какую бы то ни было конкуренцию. Почему во все страны мира тариф на посылки одинаковый, и зависит только от веса, а не от расстояния? Почему не сделать этого монстра супердоходным? Государству не нужны деньги?

И ещё во вступлении — почему встречались с заместителем министра, а не с министром.

Во-первых, Владимир Омелян из команды Андрея Пивоварского. Они пришли в министерство вместе. То есть это не тот случай, когда министр меняется, а заместители на месте, «продолжают тянуть нелегкую лямку».

И во-вторых, были опасения, что министр не сможет «играть не по правилам». Он будет обходить острые углы, многого не договаривать, и откровенного разговора не получится. А Владимир, как ожидалось, будет открыт.

В принципе, так и получилось.

Вступительное слово

Владимир начал с рассказа о себе, ну, это вы можете почитать здесь.

А затем пошли рассказы о происходящем. И так вышло, что рассказывал Владимир в основном о том, почему не получается много и сразу.

Ситуация в целом

- Все должности в предприятиях нашей структуры всегда продавались. Это же кормушки. Когда мы пришли, ко мне заходили, не раз и не два. Открытый конкурс на должность? Ок, но надо, чтоб победил вот этот человек — сколько? Нисколько? Ок, повернулись и пошли искать вход в другом месте. Поставить просто профессионала очень и очень нелегко.

- Любые назначения идут очень тяжело. Это ведь всё через кабмин. По сути, сейчас два центра влияния — Банковая и Грушевского. И у каждого свои резоны. «Сюда поставим человека вот этого человека, а сюда — вот этого, и они тогда проголосуют за те законы, которые нам нужны». Первый месяц нам давали делать относительно приблизительно то, что мы хотим, а потом началось... Я понимаю, что это политика, но работать сложновато.

- Когда мы ввели открытые торги (пока, конечно, допороговые), мне просто звонили с мест и спрашивали — «А как этим пользоваться?». Ну как — вот тут логинишься, вводишь потребность, и продавцы регистрируются.. «Нет, это всё понятно, но как сделать так, чтоб победил тот, кто должен победить? Какой тут механизм?».

- При Януковиче, конечно, разворовали всё. Вообще всё. Но схемы и контроль потоков и сейчас не изменились, хотя воруют, конечно, на порядок меньше. Хорошо, что сейчас есть Штаты, которые нас контролируют. Потому что те, кто сидит на схемах, совсем страх потеряли, который был при Януковиче хоть какой-то. Сейчас они поприжались. Воруют, но меньше.

- Яценюк, конечно, да. Вот та встреча с Обамой и Байденом — да. Он не просто так курил. Ему рассказали все пароли, явки, схемы и всё про персоналии. И сказали «ай-ай-ай». Перенервничал он, конечно. Но ничего, работать надо дальше. Хорошо, что есть Штаты.

- А что мы можем сделать с теми, кто ворует? Конечно, снимаем тех, кого ловим за руку. Просто давим психологически и заставляем писать заявления. Потому что при нынешних судьях и прокурорах посадить кого-то практически нереально. Мы ждём, когда что-то изменится в той сфере. А пока стараемся как-то контролировать.

- Стоит нам начать «смотреть» в какую-то сторону, и пытаться что-то наладить, убрав кого-то, приходят молодые люди «от сверху», и говорят: «Не надо. Не трогайте. Пока нельзя. Политические интересы». И что, тронешь, что ли? Тогда твои документы «наверху» будут лежать месяцами. И с тобой перестанут разговаривать на какое-то время точно. А поскольку мы далеко не самостоятельны в принятии окончательных решений, нам так нельзя.

- Какое там посадить? Вот есть один, он при прошлой власти стал судовладельцем, важным человеком. Вилла в Ницце, особняк в Лондоне. Пара пароходов у него в копеечной аренде, бороздят океаны, деньги капают. Ему через СБУ позвонили в Лондон, говорят — слушай, тут дело закрыто на тебя, прилетай, тебе Порошенко орден вручить хочет. Тот подумал — «ха, так я теперь ещё и сэр буду!». Прилетел. В Борисполе его под руки и в камеру. Через пару недель судья получил то ли 300 то ли 500 тысяч долларов, и человек быстренько улетел. Так и живём.

Авиаперевозки

- Тут, конечно, жесткая монополия Коломойского. Просто никого не пускает. И с «открытым небом» проблемы и затяжки. Лоукосты не зайдут, пока не будет этого соглашения с Европой. Последнее письмо, которое они нам написали — что-то там, какие-то проблемы с небом над Гибралтаром. Но мы-то понимаем, что это политический вопрос, примерно такой же, как с безвизовым режимом.

- Но мы пытаемся что-то сделать. Постепенно, находя лазейки, оттесняем МАУ. Тут, как раз, подвижки есть. Хотя и сложно. Вы думаете, Антонюк, после наезда на него Саакашвили, куда-то делся? Нет, у него «отличное давление», и он, скорее всего, прекрасно продолжит работать.

Железная дорога

- Износ инфраструктуры — до 90%. Логистики нет вообще, вагоны могут кататься туда-сюда пустыми, а потом простоять в какой-то дыре 30 дней. Нужно ли нам столько вагонов? Тарифы совершенно непрозрачны, я до сих пор не понял, как они формируются. «Пылесос», конечно, работает по полной программе. Начиная от обслуживания всяких «Интерсити» (наконец-то на одном из тендеров победила «Козырная карта», ожидаем улучшений), и заканчивая дизтопливом. Знаете, как измеряют остатки топлива в локомотивах? Металлическую линейку в бак засовывают. Какой там учёт, о чем вы? Мы месяцами не можем получить отчетов. Кому подчиняются? Нам, кому...

Порты и флот

Порты — это Ахметов и ещё двое депутатов ВР. Всё в арендах. Всё под чьим-то контролем, через «левых молодых мальчиков». Ситуация интересная. В одном и том же порту стоит отличный современнейший комплекс по загрузке зерна, и в ста метрах — заброшенный цех по рыбопереработке. Этот цех — минусовой актив, и его передают друг другу при переходе активов. Им нет смысла в него вкладываться. Вложились в то, что приносит быстрый доход. Это как с АПК. Как сеяли 200 лет назад пшеницу, так и сеем. Потом что она даёт 100 долларов с гектара, но быстро. А фруктовый сад даёт 1400 долларов с гектара, но не скоро. Так и здесь.

- С флотом ещё «интереснее». Всё растащено по арендам, плавает под чужими флагами. Чтоб вернуть — нужно законодательное решение. Занимаемся. Но вы же понимаете, насколько этот вопрос политизирован.

- Когда только пришел, огляделся, решил заняться речфлотом. Транспортные артерии есть, а никто ими не занимался десятилетиями. Мне сверху подумали (там ничего ведь нет), и сказали — ок, занимайся. В итоге в этом году объём грузопотока по рекам поднялся почти вдвое. Пошли деньги. Недавно оттуда же пришли, сказали: «Так, молодец. Вот у нас есть опытный товарищ, он теперь этим будет заниматься, а ты поднимай что-то ещё».

- Нет рек — после поднятия жд тарифов начали возить всё автомобильным транспортом. И зерно, и металлолом. Логисты предприятий посчитали, что так выгоднее. Недавно поймали машину, перевозившую 130 тонн. По дорогам, рассчитанным на нагрузку 7 тонн на ось. Нам надо строить дороги??

Дорожное хозяйство

- Конечно, надо разгонять все эти автодоры. Десятки миллиардов в год — ни на что. Просто потому что люди и техника есть на балансе у государства. Любое дорожное строительство должно быть исключительно по тендерам. И не так, что в Сумской области на тендере победит обязательно Сумыавтодор, а в Черниговской, например — Черниговавтодор.

- Сейчас работаем над установкой весовых пунктов, на которых не надо будет останавливаться. Нет контакта с людьми, нет возможность давать или брать взятки.

- Если нам удастся сделать «дорожный фонд», куда будут поступать акцизы от продажи топлива, это будет около 40 миллиардов в год. Это уже сумма, с которой можно работать. Можно строить дороги. Но надо обеспечить неприкосновенность этих денег. Потому что даже вот представим себе — на каждом пистолете на каждой заправке счетчик, и нет контрабанды топлива. И вот собрали мы эти деньги. Как вы думаете, куда их направит кабмин? На дороги? Слишком много дыр в бюджете...

- Наше великолепное украинское изобретение — «ямочный ремонт», конечно, большая яма для денег. Вот нам сказали — «у нас 3 миллиона квадратных метров ям на дорогах, и нам нужно 20 миллиардов на ремонты». Мы спрашиваем — а как вы посчитали, что именно такая площадь ям? Покажите нам методику. Нет методики. Мы не можем добиться не только ответа на этот вопрос, но и отчетов о сделанном, об использовании освоенных денег не можем добиться отчетов по полгода. Они не понимают, чего мы от них хотим. Готовы делиться, но мы не берем. А других запросов они понять не в состоянии.

- Кому подчиняются? Нам подчиняются. А отчетов нет, да.

- А почему вы не выйдете на пресс-конференцию, и просто не назовете все эти фамилии, почему не «играете» совершенно в открытую?

- Мы, конечно, поняли, что очень хорошо работает открытость. Стоит какую-то проблему, по которой нам нужно кого-то «тронуть», предать огласке, как все «наверху» отступают. Сразу прекращается вот это: «не трогайте». Включается «мы не видим, что у вас происходит». Теперь пытаемся работать именно так.

- Но, ну, вот выйду я. Всё расскажу. Полного пакета документации, чтоб передать в прокуратуру, и получить соответствующий результат, у меня всё равно нет — у нас же нет внутреннего следственного органа. Ну, на неделю я стану «героем». А потом через неделю что-то произойдёт (землетрясение, цена нефти, обострение ситуации на востоке; что угодно), появится новый инфоповод, и об этом «громком» забудут. А мы не сможем дальше ничего делать. Документы будут зависать в кабмине. Меня обольют грязью — к бабке не ходи. И всё. Весь результат.

- То есть, вы, как и многие причастные к реформам в этой Стране, в какой-то момент решили, что лучше делать тихо, но что-то? До какого-то момента, да? Пока не увидите, что сделать вообще уже ничего не получается?

- Да.

...До боли знакомая ситуация...

Немного таки о логистике

Я не смог не задать хотя бы несколько своих вопросов.

- Скажите, Владимир, вот я хочу для себя как-то резюмировать. Вы видите какой-то просвет? Может ли это всё закончиться хорошо? И если да, то — как, чем? И если да, то — когда?

- Просвет, конечно, мы видим, иначе не было бы смысла пытаться что-то делать. Когда не знаю. В чём он? Мы видим его в открытости. Открытые тендеры. Информация о финансах в открытом доступе. Открытое обсуждение планов развития. Концессионные дороги. И постепенно, постепенно, менять ситуацию с «контролем» наших сфер группировками.

- А главное, что мы сделали — полный пакет всех нужных нам законодательных изменений лежит в ВР. Если (скорее когда) он будет принят, мы сможет стартануть куда резвее, чем сейчас. Руки будут почти развязаны.

- Речфлот. Я таки держу руку на пульсе этой сферы. Это то, что можно и нужно развивать, если мы хотим транзитной страны и разгрузки дорог.

- Транзитная страна (хотя, к сожалению, одно из магистральных направлений для нас сейчас потеряно, но остаётся север-юг и обратно). При этом у нас нет сбалансированной транспортной стратегии. Что как лучше возить? Что разрешать? Какие {итермодальные} перевозки для чего лучше использовать? Такая стратегия — очень важна, мы теряем на этом много денег. Мы над ней сейчас активно работаем.

- IT управление. Мы изучили опыт Германии и Штатов, и сейчас работаем над внедрением (логистической) системы (диспетчеризации и) управления ЖД перевозками, а так же над внедрением ERP системы.

- А какой софт будет управлять перевозками? Какую ERP внедряете? — не удержался я.

- ERP — я не помню названия, простите.

- А маршрутизация и управление перевозками?

- В Германии это SAP, в Штатах, кажется, Oracle, у нас мы ещё пока не решили.

- Есть требования к функционалу софта, ориентировочное техзадание? Вы готовы к тендеру?

- Ещё нет.

- А сколько времени вы уже в министерстве?

- Почти восемь месяцев.

- А вы проводили аудит жд перевозок?

- Да, мы вот только что закончили аудит активов.

- Активы ок. А логистический аудит? Обоснованность маршрутов, тарифов, принципов маршрутизации?

- Нет, не проводили.

- А хотя бы затраты структурированы, есть понимание, откуда берется заявляемый «бюджет»?

- Нет, это ещё не сделано.

Тут я вставлю ремарочку от себя. Руководитель (или даже и идеолог) внедрения IT решений, не помнящий названия внедряемой системы — мне показалось странным. За восемь месяцев не проведенный аудит затрат — более, чем странным. Как можно выстраивать в голове видение, если нет понимания, в какой точке ты находишься?

Сложности в получении информации? Не доходили руки? Нет квалифицированного персонала, чтоб это сделать? Решили, что не стоит возиться с тем, что было, а делать всё «с чистого листа»?

У меня нет ответа. Одно предположение. Владимир руководит изменениями «политически», не особо вникая в технические детали. Надеюсь, там над этими вопросами работает команда специально обученных специалистов.

Но то такое...

Резюме

У меня осталось четкое ощущение того самого болота. Ноги вязнут. Каждое движение — с трудом, с ненужными, лишними усилиями. Я всё понимаю. Сопротивление системы. Сопротивление присосавшихся личностей. Сложности с «мгновенными» изменениями. «Давайте делать хоть что-то, что мы можем». Отсутствие на самом верху государства слаженной команды, нацеленной на быстрые коренные изменения (как это было в Грузии).

У нас «свой путь»? Если сжать последние полтора года, и представить, что всё, что изменилось — изменилось, скажем, за месяц, то, конечно, можно ахнуть в восхищении. Но если потом вспомнить, что прошел не месяц, а таки полтора года, то можно ахнуть и от разочарования.

Ок. Поживём увидим.