Специально для РИСУ

Мы привыкли думать, что украинский церковный узел едва ли не самый запутанный и конфликтогенный в мировом православии. Но это только кажется. В последнее время православные Балканы подкидывают много информационных поводов, и пока выглядит так, что волна скандалов там утихнет не скоро. В конце прошлого года заметно активизировалась Македония в попытке решить вопрос канонического статуса своей непризнанной Церкви, ранее бывшей частью Сербской Патриархии. А на днях произошел инцидент во время визита российского Патриарха Кирилла в Болгарию, где он отчитал руководство страны, обвинив в переписывании истории.

Мало кто задумывался, что на небольшом пятачке Европы – Балканском полуострове – дислоцируется целых 4 поместных Церкви – Сербская, Болгарская, Албанская и Элладская, с незначительным вкраплением Константинопольского Патриархата на Пелопоннесе и европейской части Турции. Кроме того, на низком старте находятся две непризнанные автокефалии – Черногорская и Македонская. Балканское православие болезненно этнично, и неслучайно вопрос церковного этнофилетизма начался с болгарской автокефалии. В политическом отношении эта территория всегда считалась зоной интересов России (империи, Советского Союза, федерации – неважно). Многовековые конфликты на Балканах накладывали отпечаток и на межцерковные отношения. А российское политическое влияние в этом регионе неизбежно провоцировало активность Русской Православной Церкви, которая обычно в миссионерском порыве шла след в след за теми, кого принято называть «русскими солдатами».

Высокая концентрация противоречий на таком небольшом географическом пространстве превратила Балканы в ящик Пандоры и сейсмоактивную зону. А в прошлом, 2017, году российские СМИ начали подготавливать общественность к мысли, что, якобы, «Балканы могут стать следующим полем боя для США и России». Путинская Россия, задав однажды тренд борьбы с США «на дальних подступах», очевидно, вмешивается во внутренние политические и церковные дела балканских стран, провоцируя дальнейшие конфликты и тут же выступая «миротворцем». Сложно сказать, будет ли там пресловутая «война с США» (скорее всего, нет), но контуры церковной войны там уже очевидны. Церковная ось Белград – София – Афины – Стамбул сильно просела под тяжестью настойчиво требующих к себе внимания Скопье и Подгорицы, однако, судя по всему, это только начало. На подходе – Приштина.

Сербская Православная Церковь, почти безраздельно присутствовавшая на всей территории бывшей Югославии, с распадом этой лоскутной федерации начала терять пядь за пядью канонической территории. Еще в 1967 году откололась Охридская архиепископия, превратившись в непризнанную Македонскую Православную Церковь. В 90-х годах в свободное плавание ушла Черногория, Хорватия стала плюралистическим государством, на территории которого одновременно действуют две канонические православные юрисдикции – Болгарская и Сербская, и одна неканоническая – Македонская. В 2008 году произошло признание независимости Косово, и это существенно усложнило сербам управление Рашко-Призренской и Косово-Метохийской епархией, на территории которой религиозным подавляющим большинством оказались мусульмане. За пределами Сербии оказалась Загребско-Люблянская епархия, расположенная, соответственно, в Хорватии и Словении, где православные верующие оказались в катастрофическом меньшинстве (4,5% и 2,5%). То есть, даже епархии нарезаны без учета новых государственных границ. В Боснии и Герцеговине православие приняло этническую форму.

И в этом вулкане страстей первую скрипку пытается играть РПЦ. По большому счету, русское церковное влияние на Балканах скреплено исключительно кровью тех самых пресловутых «русских солдат», о которых неслучайно упомянул Патриарх Кирилл. Именно условные «русские штыки» и служат главными российско-балканскими скрепами – и церковными, и политическими, – несмотря на то, что исторический контекст для этих скреп давно ушел в прошлое. Тем не менее, российские спикеры постоянно держат Балканы в состоянии этого «памятосмертия», играя на чувстве благодарности за дела давно минувших дней. При этом имперская армия изображена мононациональной, что фактически искусственно сводит всю Российскую империю к одному народу – русскому, который, как известно, в этническом плане представляет собой гремучую смесь. В ход пускаются давно известные мемы: «русский солдат спас Европу от фашизма», «русские спасли болгарских евреев от геноцида», «русские освободили Балканы», «Россия могла бы выиграть Великую Отечественную войну и без украинцев» и т.д.

Для самой Российской Федерации эти словесные якоря решают одну немаловажную проблему – непосредственно русского национализма. Ведь русские националисты давно ставят вопрос о том, что в федеративном государстве только его обобщающее название напоминает о русском народе. Своего субъекта государственности у русских фактически нет (в отличие от кавказских, уральских, сибирских этносов). Так что категорическое нежелание того же Патриарха Кирилла в Болгарии признавать наличие в армии Российской империи представителей разных народностей вполне объяснимо. Это все русские. Русские обороняли Севастополь, и здесь важно не происхождение, а подданство. Русские в его представлении – это политическая нация, а не этническая. Россия тщательно следит за соблюдением пиетета к «пролитой крови русского солдата-освободителя», превращая этот мем в религиозную святыню. Поэтому если болгары начнут явно растаскивать имперскую армию по национальным квартирам тех государств, которые ранее входили в Российскую империю, а позже обрели независимость, в сухом остатке роль русских в балканских войнах будет сведена к чисто символической. Что, естественно, будет приравнено к расшатыванию скреп.

А то, что Патриарх Кирилл втыкает эти скрепы во все горячие точки мира, – известно давно. Вот его речь, посвященная Армении в 2015 году и распространенная кавказскими интернет-ресурсами: «Мы с момента образования армянского государства защищаем этот народ, который даже не исповедует православие. Мы всегда считали Армению частью русского государства и хранили малочисленных армян-католиков как зеницу ока. В такой сложной географии без России она бы не просуществовала никогда. Теперь обратите внимание, как все меняется резко и добро так жестоко и нагло забывается. Оказывается, мы поработили армян, а не дали им все, что имеют они в данный момент. Когда они страдали в Османской империи, католический мир даже не вспомнил о них. Теперь армяне играют под дудку тех стран, которые когда-то их бросили на произвол судьбы. Желаю мира армянскому народу, но они не должны забывать одну истину, что без России им не существовать дальше на этой земле, политой кровью их спасителей, русских православных солдат». Чем это отличается от болгарской взбучки по стилю?

Тем не менее, понять нервозность главы РПЦ можно, проведя некоторые параллели с тем, как страны Европы и постсоветского пространства избавляются от символов «русской свободы». Начиная с демонтажа памятников Ленину и советским солдатам, заканчивая изменением датировки ключевых событий Второй мировой войны (перенос Дня победы с 9 на 8 мая, к примеру, или десакрализация 22 июня 1941 года с акцентом на 1 сентября 1939 года). Не исключено, что по такому же сценарию рано или поздно пойдет демонтаж русско-балканских скреп, завязанных на святости русских штыков. И это самым радикальным образом отразится на межцерковных отношениях. У Москвы будет все меньше и меньше психологических аргументов для давления на балканский религиум, а удержание лояльности будет все дороже финансово.

Что делать с Черногорией и Македонией? И выгоден ли Украине македонский прорыв? Ведь все аналитики обращают внимание на очевидную прецедентность ситуации: если Македония добьется автокефалии, то далее фокус внимания неизбежно переместится в Киев. Тем не менее, достаточно одного взгляда на политическую карту Балкан, чтобы понять: церковное признание Македонии и Черногории в качестве канонических автокефалий будет перебором. Во-первых, множить сущности в балканской сейсмозоне – стратегически крайне непродуманный шаг для всех заинтересованных сторон. Во-вторых, вряд ли Константинополь пойдет на создание некоего панбалканского блока в диптихе православных церквей в орбите московского влияния. И именно поэтому, несмотря на видимый прогресс в решении македонского вопроса, очевидное преимущество сейчас именно у Украины, которой, как ни странно, выгодна заморозка македонского вопроса.

Но не Константинополем единым. Белград, крайне недовольный вмешательством Софии в решение македонского вопроса, тем не менее, не выпячивает того факта, что именно РПЦ ситуативно играет на двух противоположных фронтах – сербском и болгарском. На стороне Белграда резко выступили Афины. Причем некоторые спикеры ЭПЦ третьего эшелона в ответ на обещание Патриарха Болгарского выполнить свои обязательства перед Македонией пригрозили болгарам, что с признанием Македонии те сами станут схизматиками. Это, в свою очередь, вынуждает сделать свой непростой выбор уже и Константинополь. С большой долей вероятности, первенствующая кафедра поддержит греков и сербов и будет всячески препятствовать переговорному процессу. В самом оптимальном случае непризнанные юрисдикции могли бы управляться Константинопольской Патриархией в статусе епархий. Однако, чтобы вмешаться в македонский вопрос в качестве третейского судьи на стороне Элладской Православной Церкви, Константинополю придется пойти на конфликт и с сербами, и с болгарами. И, в конечном итоге, с Московской Патриархией, которая незримо стоит за обеими этими противоборствующими Поместными Церквами.

Несмотря на ситуативно складывающий пасьянс в пользу Белграда, тому не стоит праздновать победу. Если верить сербским СМИ, в середине мая 2018 года должен состояться Собор Сербской Православной Церкви, на котором примут ее новый устав и изменят ее название. Напомним, что 16 июня 2011 года по решению Собора была создана комиссия по пересмотру устава Сербской Церкви. Судя по всему, работа близится к концу. Планируется изменить способ избрания главы Церкви (голосование вместо жребия) и его титулатуру – "arhiepiskop Pećki, mitropolit Beogradsko-Karlovački i patrijarh srpskih i pomorskih zemalja" («архиепископ Печский, митрополит Белград-Карловацкий и патриарх сербских и приморских стран"). Соответственно, планируется поменять название всей Церкви: "Сербская Православная Церковь – Печский Патриархат" («Српска православна црква – Пећка патријаршија"), по аналогии с Московским Патриархатом. Тот факт, что сербские спикеры приводят аналогию с Московским Патриархатом, вынуждает сделать вывод, что речь идет как раз об историческом Печском Патриархате, а отнюдь не о символическом упоминании города на территории Косово.

Границы Печского Патриархата в XVI–XVII веках

Согласно справке Википедии, юрисдикция Печского Патриархата охватывала Моравскую Сербию, Банат и Трансильванию. В состав епархии были включены западно-болгарские земли, земли современного Косова и Северной Македонии.

Таким образом, исторический Печский Патриархат "залазил" на современные территории других Поместных Церквей – Румынской и Болгарской. В свете того, сколько дискуссий вызвано названием "Македония", возвращение в титул Сербской ПЦ упоминания Печа может грозить скандалами. Поэтому можно предположить, что в одностороннем порядке Сербская Церковь не сможет изменить свое название, не побеспокоив своих ближайших соседей. Хотя на территории Румынии сербы имеют Тимишоарскую епархию, восстановление Печского Патриархата может быть воспринято румынами как экспансия вглубь страны. С Болгарской Церковью теперь возможны очевидные терки из-за македонского вопроса, и не исключено, что Печ – только часть этой подковерной борьбы, в которой Моспатриархия играет поочередно на стороне и сербов, и болгар. Таким образом, попытка сербов застолбить за собой Косово может обернуться межцерковным взрывом. Чтобы понимать, насколько там все сложно, добавим, что косовское православие начинает притягивать к себе внимание и Албанской Православной Церкви, а в качестве программы-максимум для косовских политиков озвучена идея провозглашения независимой от сербов православной юрисдикции.

Почему для нас важна балканская тема? Из-за затянувшегося конфликта на Донбассе с участием России в прокремлевских СМИ все чаще звучат аналогии его разрешения по югославскому типу, якобы навязываемые "американской военщиной": операция "Олуя", хорватский сценарий и т.д. Эти параллели между Украиной и Балканами 90-х не могут не напрягать, потому что Россия считает себя стороной, проигравшей балканскую игру. А такие проигрыши неизбежно вызывают жажду реванша. Другой вопрос, что огромным усилием украинцев здесь не удалось устроить Балканы: все-таки Россия не умеет воевать без украинцев. И уж самой большой ее ошибкой была война с самими украинцами.

К сожалению или к счастью, на Балканах срабатывает эффект бабочки: любое не вовремя и не так сказанное слово может привести к глобальному переворачиванию альянсов. Как убийство эрц-герцога Фердинанда привело к Первой мировой войне. Судя по жестко неодобрительной реакции болгарского политикума на "тупой наезд" Патриарха Кирилла, российский церковный функционер смог испортить отношение к России еще в одной лояльной до этого момента стране и расколол ее общество. Церковный проигрыш в Болгарии и Македонии вынудит Россию взяться за Украину. Которую уже не возьмешь на кукан песнями о русском солдате-освободителе.