Давно хотел рассказать за спартанцев, но как-то руки не доходили. А тут, неожиданно и без объявления войны, Николай Валуев в «Спокойной ночи» перешел. И з полу-бестолкового в полу-вредный. И иллюстрация сложилась.

От давнегреки любили, шоб красиво. Статуи там, колонны дорические иль ионические, пилястры, барельефы… Украсят полис, сами по мусейонам разойдутся, разбавленные вина пить и в философиях соревноваться, а беременных отправляют гулять по памятникам античности. Чтоб рельефы тела правильные впитывали и эмбрионы к прекрасному приучать. Мышцы, сиськи, писюны, Аполлоны с Афродитами… От умели ваять, шо не говори. Это вам не клякса в рамке чи соцреализм какой-то. Може, Еллада того и Колыбель, что с утробы матери на красивое смотрели. Подобное множит подобное, так сказать. С детства пендаль в нужную сторону и Европу с Западом започаткували. Но то эллины…

А от Валуева в мирных целях использовать нельзя. Ему б врага с листовок пугать: «Русские идут» и рот в улыбке ширее – так особенно хорошо урук-хай получается. Но нет, детишек доверили. А чого? А того, шо каждый русский детеныш с пеленок должен привыкать к хуевому. Чтоб знали, что вокруг Красноярск с Вяткой – и это нормально. Чтоб с детства намека на Возрождение и классицизм не было. Бо жить надо сурово и хуево. И не улыбаться. Он парочке поколений недовынесли мозги – и на тебе: креаклы, белоленточники, царь не настоящий (и даже «ебанутый», свят-свят-свят), КрымНеНаш, «Украина, прости» и пятая колона просочилась в культуру. Еще государство захотят лучше сделать, удобней там, человечней, красивей. А не надо этого креатива. Одну уже «Какуюстрану» просрали. Привыкайте к хуевому с детства и не выебуйтесь.
***

Валуев тут просто для картинки. На него не надо внимание обращать. Особенно беременным.
Я вообще за спартанцев хотел.

Все спартиаты были гомеями! Отставить смехуечки. Гомеи — это звучит гордо! Это «равные» по-ихнему. Военно-террористическая корпорация одинаковых членов с общинной формой собственности и групповой идентичностью. Это когда не «я» и «мое», а «мы» и «наше». Коммунизм такой лаконичный. А «я» они засовывали в самые дальние уголки сознания еще с детства. И все свое общинное естество направляли на то, что б эти личности не развивались. Труд, ремесла, торговля и все прочие виды деятельности человека, кроме войны и членовредительства, для спартанца были табу. Предки запретили разлагать родо-племенной строй и придумывать прогресс.

Воин должен родину любить и войну воевать, а не херней страдать и о красивом думать. Наделы у всех равные, рабы общие, ценности одинаковые, а гомеи – однообразные. Как в армии. Четкие, ровные, окантованные и имущество с провиантом на складе самозарождается. Спарта и была военным лагерем.

Чтоб гомеи получались равными и одинаковыми, то малых спартяков с семи лет отдавали в агеллы. Це таки государственные спецшколы-интернаты с усиленным изучением живодерства и членовредительства. Ага, ка-детство. Отак в увольнение погулять уйдут, бабушек-дедушек проведать, и полсела илотского выебут, а вторую половину – отпиздят и выебут. На обратном пути горлянку комусь перережут. Малята.

Задачей этих школ было штамповать гражданина определенного типа. Им развитие и прочие личностные росты были похуй и даже вредны. Надо были суперсолдаты, от их и штамповали. Дисциплина, мощь, боевой дух, страх и ужас. Остальное – отбраковывалось. Мама-папа там, бабушки с дедушками – это хуйня. Дети – это дело государственное, а бабушка растлит пирожками и заусюсюкает. Да и не получится равных, если не одинаково воспитывать. Никак нельзя родственников к воспитанию. Никак.

Первым делом что делали в агеллах с новобранцями, так это пиздили, не кормили и приучали к стойкости и лишениям. И все это дело голышом. Аскеты, хули. Гимнасий, шо от давнегрецкого «нагишом» – це они придумали, ну чи там у папередныкив переняли, но не суть. В гимнасии занимались спортом и голяком. Шоб развить и сплотить и показать. Эмоционально-физическое общение между мужиками. Хуй его знае, шо воно таке це эмоционально-физическе общение голых мужиков, но, наверно, так давнегреки заменяли телевизор и пьянки в гаражах и на детских майданчиках, в виду отсутствия гаражей и быдла.

Так от, в 12 лет спартякам впервые давали одежду, а до цього токо пиздюлей. В 15 – им уже давали оружие. И опять-таки пиздюлей. Пиздюлины и нихуя, нихуя и пиздюлины. И расти как хочешь. Собственно, скромный аскетический быт спартанца и украшало нихуя, пиздюлины и военно-патриотические песни, про то, как охуенно не забздеть и за Родину умереть. Бо нехуй к хорошему привыкать. Тем более, что хорошего особо нихуя и нема, Лакедемон – это бедная область. Це им Ликург еще завещал, шось типа: «шоб на нас не напали и нихуя не отобрали, надо нихуя не иметь». За це богатые протоспартанцы выбили ему глаз, но бедным это понравилось и они отпиздили багатых и сделали свой родо-племенной коммунизм. Так и жили пока не померли.

В 18-20 лет спартяка ждал выпускной экзамен. Оценок на экзамене не ставили и ведомостей не вели. Выжил – не выжил, та й усьо. Оно, как бы, и так понятно кто не сдал. А далее служба в армии до 60 лет. Причем без вариантов. Варианты еще в школе отсеивались.

Значитс, если спартиат прошел все стадии обучения и выжил чи не поломался другим способом, то в 30 лет он получал статус полноправного гомея-гражданина. Они тоже считали, что до тридцатки людына — це довбойоб и рановато ему шото доверять, кроме как горлянки вражинам резать. А от после 30 уже можна и в политике участвовать. Голосовать, предлагать, выдвигать. И всячески тешиться своей гомейностью и важностью. Бо других бонусов тоже особо не было. А вообще делай шо хош. Только обязательно женись. Женись и на войну иди, или женись и к войне готовься. Хули там еще делать. Не огородом заниматься, в самом деле. Даже больше, в самой Спарте царил такой психиатрический трешак и психологический хорор, что съебаться на войну – это как в турецкий оллинклюзив попасть. На войне спартанец отдыхал и наслаждался свободой от подготовки к войне, тотального прессинга, руководящей руки общины, регламентов и контроля.
***

Пиздец для спартиата начинался с рождения, усиливался после 7 лет, входил в стадию апофеоза к 18-20, а потом просто вяло тек. После 30 даже можно было чуть-чуть расслабиться, но не сильно. Враги ведь вокруг. На выходе из государственно-штамповочного комбината получался супер-вояка, стойко переносящий ужасы и лишения. Но больше ничего. Спарта пыталась запретить прогресс, но прогресс запретил Спарту. В лице Македонии и Рима. Особенно Рима. Ну не работал уже родо-племенной строй в эпоху поздней античности.
***

Спарта множила страх и ужас, Афины – торговлю и демократию, Эллада – Возрождение, науку и искусство, Питерская подворотня – Срань-Рязань. Подобное множит подобное.