Когда малообразованные начинают рассуждать о «генотипе нации», то на самом деле они имеют ввиду, конечно, архетип, который по вашему любимому Юнгу является классом психических явлений, содержания которых происходят не из отдельного индивида, а из принадлежности к части человечества в понимании «архаического остатка» (по Аврелию Августину). А с этой стороны уже можно поговорить о национальных особенностях и более предметно (хотя вся эта Гей Евгеника тоже забавна, но меньше с этим...)

Феномен же архетипа «русского», как явления коллективного бессознательного, существует действительно, и, к сожалению, он за советский период перенесся на другие советские нации. Именно поэтому очень часто за границей постсовка понятие «русские» переносится не только на украинцев (сейчас в меньшей степени, конечно) и беларусов, но и казахов с молдаванами. Да и внутри улавливаются вполне похожие схемы поведения, которые нельзя списать на жизнь в условиях одной идеологии и режима или того, что, в принципе, формируется через сознание. Эта однотипность в восприятии мира и поведения в нем имеет в своей основе составляющую, которая относится к сфере коллективного подсознательного.

Это черты именно архетипа русского, который вследствие исторических процессов взаимопроникновения и поглощения национальных культур сильно повлиял и на соседние. И именно они и сформировали то, что называется «советский менталитет». А чего греха таить, большинство украинцев продолжают быть его носителями в силу объективных причин. И пока эта ментальная связь будет крепкой, избавиться от «русского мира» внутри нашего комьюнити будет нелегко.

Итак, пробежимся коротко по основным чертам «русского архетипа» с небольшим внутренним анализом.

Волатильность – психическая нестабильность на уровне коллективного бессознательного. В основе этой черты лежит отсутствие и нежелание иметь интегральное самосознание. Заметьте, что у русских оппонентов «свідомий» (сознательный) – это оскорбление. При этом, когда давление коллективного «я» ослабевает, то индивида начинает заносить так, что в течение короткого времени он может от отвратительной подлости перейти к жертвенному самопосвящению. В наших же условиях волатильность выражается коллективными установками, в которых находится место слоганам типа " … понад усе!", смысл которых сводится к подавлению индивидуального коллективным.

Инвазивность – воинственность, агрессивность, способность преодолевать защитные барьеры. Если у индивида отсутствует целостное подсознательное "я", то у него будет отсутствовать и понятие "моё". А если отсутствует понятие "моё", то тем более никак не сможет появиться понятие "не моё". Отсюда и это: "У России нет никаких границ, у России есть только горизонт!" Стиль жизни номада-кочевника. Украинцев от этого защищает "ген собственника".

Автоцентричность – спесивость. Русские безоговорочно и безусловно убеждены в своей исключительности как "народа", своем превосходстве над всеми и демонстрируют это при первой же возможности. Архетипно свойственное русским тщеславие возвышает их в собственных глазах и является бессознательным прикрытием неуверенности в себе, собственных возможностях, в полной несостоятельности построить безопасный и комфортный для самих себя мир. Надежным путем самовозвышения и позиционирования себя сверх собственных возможностей является унижение других. Это самовозвышение за счет унижения других и способность наделять себя чрезвычайными качествами, правами, функциями, непременно сопровождается априорным отказом в праве остальных иметь свои интересы, если они не совпадают с интересами русских. В конце концов, эти интересы не могут совпадать, потому что ни один народ не хочет быть завоеванным никаким другим народом. У нас эта черта нашла выражение в виктимном комплексе (комплексе потерпевшего).

Сервильность – раболепие. Отсутствие самосознания (помните, что у русских означает "свідомий"?) влечет принятие рабства как естественной формы бытия. Отсутствие собственной доминанты, которая обусловлена отсутствием самосознания, задает жесткую биполярность архетипа, а затем приводит к тому, что личность находится между крайними полюсами жизненной альтернативы — стать над себе подобными, или подчиниться высшему в иерархии себе подобных. Эта альтернатива включает в себя механизм рабства, которое может быть сведено к известному изречению: "Единица — ноль" (В.Маяковский). Формула Маяковского как формула рабства является совершенной. Она схватывает самую суть рабства, потому что она выражена нутром раба на пике произвола и опьянения рабов от своего иллюзорного могущества разрушения всего вокруг, уничтожения, преобразования чего в ничто. В формуле Маяковского запечатлена суть рабства в чистом виде, без примеси иллюзий и самообмана, она эмоционально окрашена "упоением" от осознания предельной ясности рабского состояния. Именно по этой причине я избегаю различных флэш-мобов даже с благородными мотивами.

Миметичность – подражательство, имитационность. Склонность к подражанию, копирование действий, идей, форм, их заимствования в русскому архетипе жизненно необходимо, распространенно на все виды деятельности, исключительно действенно и всегда поверхностно. "У нас совсем нет внутреннего развития, естественного прогресса; прежние идеи выметаются новыми, потому, что последние НЕ происходят из первых, а появляются у нас неизвестно откуда. Мы воспринимаю только совершенно готовые идеи, поэтому то неизгладимые следы, которые отлагаются в умах последовательным развитием мысли и создают умственную силу, не бороздят наших сознаний" (Чаадаев). Имитация, заимствование внешнего поверхностно видимого не меняет ни архитектуры, конструкции архетипа, ни способа мышления. На архетипное сверху накладывается новая форма, и дальше новая форма существует поверх старого архетипа как новая оболочка на том же субстрате.

И начали это не Петр с Ломоносовым и Екатериной, и даже не Антон Фрязин.