«Мимохiть» — хорошее украинское слово — мимохiть сегодня много вспоминала, как все было два года назад. Первый день я помню по минутам, дальше — ясными и точными, но все же отрывками, а пространство между ними заполнено кислой красной тьмой, когда спал два часа, на позднем зимнем рассвете, а все остальное время что-то куда-то тащил. Просто брал и пёр. Потому что надо брать и переть, потому что лучший способ согреться — помахать лопатой, и надо будет припереть ещё лопат, а там как-то подтягиваются утеплитель, полиэтилен, маски, пистолеты со скобами, и в такси не влезает, а если влезает — везут максимум до Бессарабки, и при дальше, и старайся не ненавидеть людей, которые мимо идут и не прут, праздничный Крещатик, и некоторые даже фотографируют, и на всех — ленточки, а переть как будто больше некому.

Это потом уже, после одиннадцатого, пёрли все. А первого — сегодня два года назад, — я ехала в метро, и у меня было, по чекам потом проверила, 35 кило всего. Забитый рюкзак, четыре пакета, я тогда купила весь имбирь в АТБ и охранник спрашивал подозрительно, зачем. Пёрла в метро, и в метро стояла. Над позитивными молодыми ребятами с ленточками на рукавах.

А у меня ленточки не было. И долго не было, и вряд ли будут уже другие.

Свою первую и последнюю ленточку я получила вечером девятого декабря. Тогда меня попросили забрать сумму, превышающую границы любого разумного, и использовать ее по своему усмотрению. Потому что про меня прочитали в интернете и мне вроде можно верить. Конечно, я сразу поняла, что «можно верить» — это «достаточно идиот, чтобы согласиться». Но, в общем, да, я была достаточно идиотом, а боженька идиотов любит, поэтому у меня все еще есть пальцы, а десятого числа на майдан привезли несколько микроавтобусов касок. У одного из бойцов, сопровождавших меня с наличкой от точки А до точки Б, я и выпросила ленточку.

Теперь у меня есть довольно обтрепанная ленточка за 250 тысяч гривен. У президента нет, у олигарха нет, а у меня есть. И еще я очень по-особенному смотрю на фотографии ночи одиннадцатого, где красная икра против черной. Эти красные икринки выгружали при мне — я была рядом, но по другим делам, и просто видела эти здоровые стопки, расходившиеся по рукам. Кажется, я тогда приперла «демонам» полотенца. Зачем полотенца? Затем, что рекорды идиотизма требуют постоянных подтверждений.

Переть было самым страшным, что со мной случалось. Переть, чувствуя одиночество. Переть, чувствуя бессмысленность. Переть, чувствуя взгляд майора. Переть, зная имена тех, кто недопёр и пропал по дороге. Переть против бесконечного страха, когда единственным спасением было — вы поняли.

Переть в четыре утра на трассу, чтобы встретить микроавтобус запрещенных бронежилетов, переть с айфоном на ментов, остановивших Твой Груз, переть втроем четыре тонны железа вверх по бесконечному пустому льду. Вопреки физике и здравому смыслу.

Потом другие люди попёрли с фанерными щитами под пули снайперов. Это не называется «пошли», это другое состояние.

Это когда больше некому.

Это когда взял и неси.

Это когда нельзя останавливаться. Нельзя ошибаться. И нужно очень, очень внимательно смотреть, куда ставишь ногу.

Сегодня, котятки, мы должны переть, как никогда. Брать и делать. Сколько угодно скулить, но на ходу.

Вы все, кто читает это — вы наверняка помните этот холод. Вы не можете не помнить, что такое «переть». И если майор притих, и если не звонит Михайловский — еще не значит, что еще не пора или уже можно.

Теперь уже другие волонтеры толкают свои автобусы вверх по льду — или проводят их полями между разрывами. Но мы, нон-комбатанты, имеем уникальный шанс не выглядеть мудаками, сидящими в метро с чистенькими ленточками на рукавах, а рубиться в тылу. Уделять полчаса в день — между твитором и фейсбуком — изучению новых законодательных инициатив. Расшифровывать декларации. Затрахивать депутатов обращениями. Ныть в прокуратуру. Проверять источники перед репостом. Вызывать ментов. Переводить деньги. Говорить с родителями. Читать программы партий. Раз в четыре года ездить голосовать. Переть, ребятушки. Переть по-честному и без дураков, как перли тогда. Уходя спать, стыдиться перед собой, что сделал недостаточно.

Так, когда колокола отзвонят по нам, нам не придется стыдиться перед небесными Нигоянами.