Лет 5 назад, уже точно не помню, в общем где-то там, за поребриком новейшей эры, Газпром предложил миллиард евро или баксов в качестве ежегодного бюджета объединенного футбольного чемпионата России, Украины и другого экс-эсэсэр. Любой человек, объединяющий в себе знания нюансов футбола и навыки менеджмента, прекрасно понимал, что это как она есть геополитика, поскольку бизнесом ну никак не может быть проект со стабильным минусом в 600-700 лямов.
Но большинство в упор не видело в том никакого подвоха. Конечно же, особенно среди россиян. И сдерживающим фактором стала даже не суммарная потеря мест в еврокубках в случае объединения чемпионатов, а уже тогда заметная неприязнь к «старшему брату» в основной массе населения Украины. В целом говоря, все это было очень похоже на конфету педофила на детском майданчике. Лакмус показал «отказ». И после провала той мироточильной операции тема вылилась в гораздо более взрослую, завуалированную, гибридную злую игру. Вообще не по спортивным правилам уже.
Я ощущаю те же нездоровые вибрации и сегодня – но уже не через футбол, а шоу-бизнес. «Узнаю брата Колю», его нервный почерк, его неровное дыхание. Его нелепое НЛП. Во-первых, все эти якобы вырванные из контекста слова Вани Дорна из серии «ссора», «собратья», «младшие братья», «русские и украинцы – братья», «оттепель уже начинается», и цитаты из творчества («между нами нет ничего кроме дружбы", "все будет как в начале — масква мы по тебе скучали") – это те же самые тэги кондового натива, которые закидывались несколько годами ранее Газмясом.
Во-вторых, творчество группы "Грибы", которое возникло как после радиоактивного дождя, и угодило в самую жилу базовых потребностей несформированного музыкального вкуса поколения Y. А особенно тот смысловой надстрой, который на скорую руку был сооружен на этом творчестве и раздут как из сопла самолета ТУ-154 от Хабаровска до Тернополя, включая истерию с пародиями от самых немыслимых персонажей. "Между нами тает лед" – еще один уверенный закидон в головы инертной, но огромной массе, которая составляет подавляющее большинство битка киевского Дворца Спорта и других существующих концертных площадок несуществующего СНГ.
И наконец, "киношедевр" Федора Бондарчука с многогранным, как поверхность мусорного бака на Черкизово, названием "Притяжение". "Тяжiння" – в украинском варианте фонетически даже более точное. С одной стороны, лучший друг Охлобыстина затягивает все ту же бесконечную песнь орды о богоизбранности гопоты и прославления низов и коллективизма, с другой – уже сквозь неимоверно "глубокую" метафору вторжения инопланетян в совковые коробки спальных районов доносит послание америкосам и пендосне, чтобы убирались с "нашей земли".
Кроме того, "тяжiння" – это какбэ горячий привет всем нам от российских гопников. Ну, то есть, от соседей в целом. Что их вопреки всему по-прежнему к нам чисто по-братски тянет. А нас, по их мнению – к ним. И кисло-сладенькой вишенкой на этом каравае внезапно нарисовалась песенка девочки Онуки, которая якобы совершенно неожиданно продала трек в кино дяде Феде. Наверняка сама того не ведая, она не только подчеркнула эту якобы вечную незримую связь и силу притяжения между народами, но и оказала неоценимую помощь в донесении ключевого тэга "большого брата" всем нам.
Почему Газмяс ринулся вкладывать тэги именно в шоу-бизнес? Все просто. От украинского клубного футбола в том числе из-за войны и переделов сейчас остались какие-то объедки, а вот украинский ШБ – очень аппетитный кусок с массой фолловеров, и непрерывно прогрессирует, на чем собственно и акцентирует этот российский блогер-дрыщ, который беседовал с Ваней. И потому именно через ШБ, как универсальную территорию потребителей с той и этой сторон, судя по всему, готовится попытка очередного дружеского проникновения.
Не могут они без нас. Ищут пути "духовного" примирения. Чтобы потом, после этого очередного братания, точно так же, сперва "пахарошему" пригласить назад в эсэсэсэр. Ведут себя именно как гопники. Мол, ведь уже показали, что по-плохому тоже можем. Так чо не бузите. Айда к нам на праздник блина на лопате. В волшебный мир северных джунглей, где все души нараспашку и балом правит коллектив. Тогда и Крым снова станет общим, подумайте, это же клево. И футбол ваш денюжкой поднимем, и уголек поровну. И писни вашы нам дюже падобаються. Подурачились, и хватит, иди обниму.
Как это все напоминает родственника из колхоза Ильича, который приперся к тебе в дом, опустошил твой холодильник и бар, пробздел собой весь воздух, напряг воплями соседей, перевернул шкаф, обокрал детей на карманные деньги, попытался трахнуть жену. А потом после выхода из двухнедельного запоя смотрит на тебя бегающими заплывшими свиными глазками среди разрухи и, штыняя режущим глаз перегаром, протягивает мозолистую зарыганную клешню: "Мир?"
Конечно, нет ничего более стремного, чем иметь за забором конченого соседа, который в любой момент может тебе напакостить. Но взять и помириться после того, что он сделал – еще опаснее. Нет никаких оснований верить в то, что сосед поменяется, если он этого не сделал за почти восемьсот лет. Но инертная масса, которой все 85%, может меняться аж бегом, и история много раз это подтверждала. Вспомнить хотя бы культ их вождя, который был развенчан за день, или перестройку, которая вылилась в собственноручный развал совка под баян и танцы с медведями.
Поэтому, раз такие дела, время закидывать обратные тэги. Оттепель, тающий лед, притяжение, дружба, обнимашки – ребята, все это только после того, как Путло и вся та гниль, которая ведет с нами войну, выйдет вперед ногами.
А потом поговорим.
