Сползал бы по крыше отец Лугандоний,

Но ручками труб не достать.

Покушать и выпить любил Лугандоний –

Его лишь как мячик катать...

Не успел Отец Полиандрий откашляться по-человечески, как уже стоял в больничных шмотках перед какой-то безликой сероватой стойкой. А вот служащий был очень даже ничего – длинные волосы, музыкальные пальцы, правильные черты лица.

- Это меня выписывают, что ли? – попик удивился, что дышать стало намного легче. Точно, выздоровел! Ну, я теперь на Пасху... И пацан такой...

Пацан ничего не ответил и уткнулся в ноут.

- Спускайтесь двумя этажами ниже, в приёмную.

- Меня выписывают? – служащий казался Полиандрию всё симпатичнее.

- Вас уже давно... выписали. – не поднимая головы и без выражения сказал тот.

- А ты, сын мой, в храм Божий ходишь? – поп подошёл вплотную.

Служащий вздохнул и явно нажал на красную кнопку под столом.

Из лифта вышли два охранника, которые батюшке тоже показались ничего – такие с брутальной усталостью. После выздоровления ему так хотелось жить, что было уже неприципиально, с кем.

Внизу было страшное столпоторение. От лифтов тянулись десятки извилистых очередей. Полиандрий по старой памяти попробовал занять сразу несколько, но подоспевшие охранники двумя парами наручников повенчали попика со старухами из его же прихода.

- Ещё раз дёрнетесь – на болты посадим, — сказал тот, что постарше.

- Ах ты ж паскуда клятая! – признала батюшку бабка слева. – Ты меня причастил, а потом у меня вся семья отэтой гадостью поболела! И вон соседку мою тоже ты причащал, так мы все здесь и оказались!

Попик хотел было сказать, что его выписали, значит, и их скоро отпустят, но тут подошёл новый охранник и, отцепив его от старух, куда-то поволок.

- Простите, а куда...?

- В ВИП. Ты у нас походу молодца.

В загончике для важняков народу было чуть поменьше. Тут и там появлялись охранники, тянувшие клиентов – кого на выход, кого куда-то вдаль. Кто-то орал, что нет ни вай-фая, ни мобильной сети. Отца Полиандрия хлопком по плечу усадили на жёсткий стул. Приём вела отросшая блондинка с глубоко посажеными прокурорскими глазками.

- Здра...

- В камеру смотрим! Портрет не морщить. Не распознаёт. Он точно к нам?

- Да. Отец Полиандрий.

- Что ж за день сегодня. Будем искать. Отец. На О – образование в Украине – уже с концами, овцы гламурные уже прошли, руки надо было мыть, Отелло – сорян, это реклама утягивающего белья, Отец Авак... тьфу, Аввакум, Отец Иона, Отец Порфирий.... Все уже здесь, оторва из парламента ещё в процессе, отребье опэзэжистское – ты гля, тоже лечится, ну ничего, подождём. Здесь нет.

- Может, на П поищем? – сориентировался попик.

- Тебя только на П и искать, — хмыкнула прокурорская. – Пародия на парламент – ещё дёргается, пародия на президента – уже вот-вот, партия регионов – барахтается, ну-ну, полудурок с гриппом из инстаграмма – прошёл, три миллиона подписчиков накашлял, и не помогло... Полиандрия не вижу.

- Может, давайте на Х? – улыбнулся он. – Я ж христианин, — поспешил он пояснить, увидя выражение лица блондинки. Ту перекосило.

- Ага, щазз! У нас на той стороне весь Совет Директоров ходит в футболках со Стетхемом и надписью «Я такого не говорил!» На Х ему посмотреть... – прокурорская набрала внутренний номер. – Ань, подмени меня. – и рассыпалась пеплом.

- Меня наименование товара Люй Ань, — перед Полиандрием соткалась из воздуха китаянка в маске на одно ухо. – Вы фиксировать благопристойный чин?

- Что?! – к разговору с Али-экспрессом батюшка готов не был.

- Вас наименование и артикула?

- Кого что?!

- Звать тебя в натуре как? – перевёл охранник.

- Алексей я. Алексей Петренко. Лёша Краснокузненский, может, слышали... – поп понял, что вменяемый охранник – его последняя надежда поскорее выписаться.

- Призыв отвергнут.

- Фух, перекурила, аж полегчало. Шо вы тут? – прокурорская была готова продолжать работу и даже соткалась как-то плотнее, что ли.

- Дочь моя, посмотрите УПЦ МП.

- Давай. УПЦ МП – Уповай, Причащайся, Целуй. Может, Поможет. Тебя там нет. И система дуркует.

- Упс, — тихо сказал охранник.

- УПС – Упразднённые Попы Совкодрочеры, — парировала блондинка. – Увы.

- Песец. – выдохнул Полиандрий.

- ПЕСЕЦ – Преступная Еретическая Секта Единороссов и Царепоклонников, — с готовностью прочитала служащая. – И здэс тибя нэт, и здэс тибя нэт... И здэс, кароче. Всё висит. Обожди.

- Это... простите, а сколько ждать?

- Ты шо, дурак? Для тебя теперь вопрос времени не стоит вообще. Это мы тут вкалываем в авральном режиме из-за вас. А ты отдыхай, пока можно.

Блондинка набрала внутренний. Занято. Снова и снова. Выругалась и что-то отправила с телефона. Через мгновение появился человек в чёрном костюме, подогнанном по фигуре, и с кожаной папкой. Если бы не собранные в хвост смоляные волосы, отец Полиандрий сказал бы – не ниже подполковника.

- Мадам, сейчас всем тяжело, — хвостатый поцеловал блондинке ручку. – Просто обвал. Горим, простите за каламбур. По новой директиве всех, кто ушёл по короне, заразившись во время антисанитарных причастий и служб, отправляем в 183-й кластер, сами виноваты. – недоподполковник порылся в папке. – А с этими товарищами разговор особый. Я займусь. Директиву оставил. Ссылка придёт позже. Сейчас всё настраиваем, система пока лежит. Отдохните, я его... обилечу, так сказать. У вас на этот кластер доступа может и не быть.

Он устало упал в кресло.

- Давно такого не было. Ты в курсе, кому ты систему учёта положил, полупендрий? У нас как бы на самоубийц своя квота, а в статистическом управлении люди тупо вешаются.

- Каких самоубийц? Какое управление?

- Ты что, до сих пор не понял, куда попал? – мужчина брезгливо ухмыльнулся. – Все, кто умер, ибо пожертвовал мозги твоей московской церкви, теперь проходят как самоубийцы. У нас начдепартамента умом тронулся, нобелевский лауреат! Потому что цифирь не бьётся, а он знает, что такой погрешности в сводках быть не может! – хвостатый колотил смуглым кулаком по столу.

- Как... какое самоубийство?! Да что ты несёшь! Они мученики за веру! – Полиандрию снова стало трудно дышать. Откуда-то появился запах серы.

- Не путай трефное с низкооктановым. Мученик –тот, кто не предал своих идеалов и своим примером укрепил веру других. Какие там идеалы?! Гречка под выборы? Это суеверные идиоты, для большинства которых что Вербное воскресенье, что перевербованное... Они плавают в сути вопроса. Ни ты, ни твои коллеги по цеху ничего им не объясняют в доходчивой форме. И для твоих замшелых дур церковь – это госсип-клаб и кадило-пати. Так понятно?

- Какой Госдеп?! – попик понял, что ему пытаются пришить закулису.

И мы уходим на рекламу!

Седьмой год войны. С самого начала которой мы поняли, что бурятонеты и якутошахтёры с псковско-ульяновскими заблудшими не переносят наши религиозные праздники. Это время обострений и провокаций.

Гривня карта ПриватБанку 5168 7573 4764 2680 Донік Роман

Независимо от отношения к религии, вероисповедания и конфессии – на поддержку экзорцистов, изгоняющих нечистую силу с украинской земли

- Полулёша, если б ты знал, как больно делать фейспалм вот этим, — он протянул руку, и Полиандрий увидел чёрную лапу с острыми железными когтями. Захрипел, перекрестился и, путаясь, стал читать Отче наш. Почему-то сразу вспомнил, как часто опечатывался в СМС, выходило «Отче гаш», и пацаны ржали шо дурные.

- Та поздно уже, — тихо сказал когтистый. — Поздно ты Его вспомнил. Ладно, заболтались.

- Меня тоже...туда... кто... сам?

- А в слове «туда» не опечатывался? Иуда! Ты так легко не уйдёшь. – он улыбнулся, и попик прикинул, сколько может стоить такой рот – с материалами и работой. До чёрта. – Из-за таких, как ты, люди отвернутся от храмов. – продолжил он. — Двух своих бабок помнишь? Ни у одной ни дети, ни внуки, кто выживет, больше вообще ни в какой храм не сунутся. Ты думаешь, нам это на руку? Мы что, хотим себе сделать больше работы? Люди недалёкие, то есть большинство, вообще обойдут веру стороной. А оно мне надо? Тут пацаны детей месяцами не видят! А ты прикинь, чего после Пасхи будет!

- Может, давайте меня назад, а? Я всё исправлю, с Бо...

- А ты не попутал? У нас машинка времени на профилактике, а Эйнштейн на той стороне запил, когда к вам поближе присмотрелся. Чокаются вон онлайн со Стивеном Кингом и Илоном Маском. Все в шоке. Все хотят ядрёну бонбу, но мы ж не зве... не печенеги.

Когтистый достал из папки металлическую планку и раскалил её добела своим дыханием. Второй лапой схватил Полиандрия за руку.- Идентификационный! – прорычал он. – Как ты всегда говорил, от диавола! Значит, эксклюзив.

Попик взвыл от боли.

- А ты кому служил? – усмехнулся хвостатый. – Ты погибшего за други своя отпевать отказался. Пока не разобрались и не перевели его на ту сторону, куда надо, он здесь троих офицеров элитного подразделения положил – решил, что кадыровцы. Ты христопродавцев братьями величаешь. Хрен бы с вашим патриархом Игиллом на Москве, хрен бы с ним, с царём, любись он балеринкой. Но твоя проповедь о том, что наш генеральный дистрибьютер Упредимир Упредимирович – ваш брат? Вам до него – как до федерального резерва пешком по дну Атлантики. У тебя чё, манюня величия? О да, он таки брат. Брат рода человеческого. Я бы даже сказал, брат-2.

Когтистый принял свой изначальный облик, схватил Полиандрия за шкирки и понёс к лифту.

- Я тебе компанию подобрал – пальчики оближешь! Ну, или по ситуации. Все, как и ты, отвратители людей от веры. Игиловец, не сильно грамотный, но с фантазией. Хитровышитый хасидский ленин. У него из оружия одни плевки, но заговорит кого угодно. И типа преподобный из Луизианы. Расчленитель. Но ты не теряйся, у нас чего оттяпали – опять отрастает, как ни кроши.

Хвостатый вызвал лифт. Нацарапал у Полиандрия на лбу сакральное слово.

- Если хочешь быть здоров – причащайся! Ну, у нас хоть курить можно.

Фото: Google