Всенародная забава – рассуждать о прошлом и будущем через призму национального менталитета. Оправдывать им неудачи и объяснять успехи. Есть только одна проблема. Все рассуждения исходят из того, что менталитет – это константа. Хотя, на самом деле, он вполне способен быть переменной.

Когда-то Томас Манн писал о том, что Германия никогда не будет примером государства, где приживутся демократические начала. История доказала, что классик ошибался. Более того – страна, в которой военный дух был стержнем воспитания, сегодня рассуждает об «империализме сердца» и ведет войны разве что на экономических фронтах.

А потому любые рассуждения о «национальных предрасположенностях» упираются в простой факт: мир меняется. И любая эволюция всегда спорит с традицией.

В рамках «традиции» не получится объяснить Японию с ее тысячелетней историей иерархичности. Та самая страна, в которой в 19 веке самурай мог опробовать остроту клинка на простолюдине, за столетие сумела полностью адаптировать национальные черты к новым вызовам. Кто-то скажет, что и Германия, и Япония вынуждены были измениться после поражения в войне. Пусть так, но этот аргумент не объяснит феномен Юго-Восточной Азии.

Что мир знал о Южной Корее три поколения назад? Кто из наших родителей изучал историю экономических успехов Сингапура? Кто в Российском империи еще сто лет назад мог подумать о том, что «чухонцы» создадут одно из наиболее эффективных государств северной Европы?

Пора перестать оправдывать собственное настоящее национальным менталитетом. Потому что национальный менталитет – это кубик Рубика. Головоломка, суммарное число граней которой приближается к нескольким десяткам. Собрать его неправильно можно миллионом способов. И только один результат сборки на данном историческом этапе будет считаться верным.

Представьте, что каждая деталь кубика – это черта национального менталитета. И что у этой черты есть несколько сторон. И только от вас зависит, какое именно проявление национальной привычки откроется миру.

Из «хатаскрайности» можно вывести как изоляционизм, так и самостоятельность. Из «два украинца – три гетьмана» получаются как хаос, так и невозможность диктатуры. Из недоверия властям – как кризис госстроительства, так и развитые горизонтальные связи гражданского общества. В каждом случае и то и другое является порождением одного и того же качества, и весь вопрос лишь в том, какую именно грань кубика вы выберете.

Именно умение пересобрать кубик Рубика национального менталитета, умение адаптировать его сообразно вызовам эпохи делает одни страны – обитателями Третьего мира, а другие — выводит в категорию лидеров. Именно способность увидеть картинку в комплексе, а не зацикливаться на частностях позволяет обнаружить вариативность путей развития. Любые разговоры о предопределенности – это лишь страх и недоверие к собственному народу. Нежелание понять, что любые недостатки – это лишь естественное продолжение достоинств. Равно как и наоборот.

Японцы сумели собственные социальные иерархии поставить на службу корпоративному опыту. А устойчивый опыт чинопочитания не обрек страну на отсутствие политической конкуренции в последние десятилетия. Равно как и отсутствие опыта госстроительства не помешало финнам вывести свою страну в «первый мир».

Более того — украинская государственность сегодня и вовсе напоминает чистый лист. На котором можно нарисовать любую модель будущего. И если уж скатываться в имманентное и рассуждать о менталитете, то надо понять: «национальный характер» имеет огромный запас вариативности. Равно как он имеет много больше сторон, оттенков и нюансов звучания, чем кем-то придуманная модель личного, общественного и государственного поведения.

Нет никакой обреченности – есть лишь нежелание понимать тот факт, что кубик Рубика украинского национального менталитета еще не пересобран так, чтобы быть адекватным новым условиям. И если в истории чего-то не было – это вовсе не означает, что этого и не будет.

Будет. Если появится запрос.

И единственное, что может быть риском для такого сценария – так что угроза того, что страна опоздает с пониманием этого простого факта.