Прежде чем спрашивать у кого-то совета – попроси его описать реальность.
Это универсальное правило, которое работает во всех случаях. В ноябре 2019 года я думаю о том, что до сих пор не знаю, как президент моей страны описывает реальность. Как он ранжирует угрозы. Как он оценивает риски. Кого считает героями и антигероями. Какое у него описание недавнего прошлого и желаемого будущего.
Я не верю в универсальные ответы. Описание реальности давно стало полем боя – и то, какие ответы ты готов давать, закрепляют тебя в пространстве наподобие ценностного GPS. Сцена приучает нравиться, но политика должна от этого отучать. Потому что на политической сцене уже не получится давать ответы, которые понравятся всем.
Кот и мешок
Предвыборная гуттаперчевость Зеленского была удачной технологией. Большинству она позволяла радостно верить в светлое будущее. Меньшинство заставляла подозревать худшее. Наверное, все зависело от личного опыта и того, что выпало пережить за предыдущие пять лет. Но главный вопрос у сомневающихся сводился к тому, кто именно стоит за спиной кандидата.
Список потенциальных троянцев сводился к Игорю Коломойскому и Кремлю. Первого воспринимали как главную угрозу во внутренней политике. Второго – как естественную угрозу во внешней. Страхи перед пересмотром дела Приватбанка дополнялись рисками перед капитуляцией на переговорах с Москвой.
И вот уже шесть месяцев страна пытается понять, как и чем именно новый президент будет отдавать свои долги. А они у него вне всякого сомнения есть. Пусть никого не обманывают разговоры о первой победе социальных сетей над телевизором. Последние выборы выиграл все тот же старый добрый телевизор – как бы нас не пытались уверить в обратном. А с учетом того, что все телеканалы в стране принадлежат финансово-промышленным группам – добиться электорального успеха без их лояльности попросту невозможно.
Единственное отличие Зеленского от своих предшественников в том, что они выигрывали благодаря политическому контенту, а он победил благодаря развлекательному.
Победа телевизора
В 2007 году Украина всерьез обсуждала амбиции Андрея Данилко. Точнее, речь шла о его сценическом образе. Верка Сердючка намекала, что собирается создавать свою партию. Обещала аккумулировать голоса тех, кто против. Эксперты всерьез обсуждали ее перспективы и пытались посчитать бюджет затеи.
Впрочем, уже к августу того года все закончилось. Данилко предпочел сцену, Сердючка – карьеру. Следующая попытка повторится лишь через двенадцать лет – и завершится триумфом эстрады над политикой.
Реальность способна переплетаться очень причудливо. Топовые украинские каналы – это те, что вкладываются в развлекательный контент. Политико-новостные каналы обречены были оставаться на вторых ролях. Просто потому, что в нашей стране телевидение — это развлечение для бедных. И обыватели, возвращаясь домой, отдавали предпочтение телеплощадкам, способным отвлекать.
Развлекательный контент выполнял роль обертки. Он помогал продавать политический контент. Помогал собственнику медиа транслировать свои идеи и позицию. Он приучал аудиторию к каналу – и позволял исподволь продвигать нужные идеи. А потом грань исчезла.
Победа Владимира Зеленского стала поворотным моментом. Оказалось, что развлекательные программы могут не просто приковывать внимание к политическим. Выяснилось, что они сами по себе могут быть новой политикой. Но переход со сцены в кабинеты не заканчивает историю, а лишь открывает ее. Причем, без всяких обещаний хэппи-энда.
Вся королевская рать
Порой кажется, что Зеленский в президентском кресле пытается косплеить самого себя времен предвыборной кампании. В его кадровой политике каждый найдет поводы для оптимизма и отчаяния. Кому-то будет казаться определяющей фигурой глава президентского офиса. Кто-то напротив – станет кивать на реформаторов в министерских креслах.
Гадание на кадровом пасьянсе усложняется тем, что никто достоверно не знает о том, как именно устроена околопрезидентская солнечная система. Кто именно выполняет роль приближенного к Солнцу Меркурия, а кому выпало отыгрывать роль Плутона. В конце концов, аппаратный вес определяется не должностями. Ранг госслужащего совершенно не обязательно отражает его фактическое влияние.
В реальности именно «близость к телу» оказывается определяющей. Именно эти люди, в конечном счете, формируют у первого лица описание реальности. Это они простраивают ему причинно-следственные связи. Это они концептуализируют события у него в голове. И от их влияния, в конечном итоге, зависит то, какого Зеленского страна получит на выходе.
Я пишу «получит», потому что у меня нет ощущения, что страна его уже «получила». Остается ощущение, что позицию по многим вопросам он продолжает складывать для себя в режиме реального времени. Вакуум пустым не бывает – и нам остается гадать, как выглядит президентское уравнение его заполнения. Какую роль в этом играет новое окружение, старое окружение, уличные протесты, встречи с иностранцами, прежние обязательства и социологические опросы. А еще немалую роль играет его самооценка и понимание границ своей компетенции. В конце концов, неопытная самоуверенность может быть опаснее злых намерений.
Я не знаю ответов на все эти вопросы. Равно как я и не знаю, какая политическая биография останется по итогу у шестого президента страны. Возможно, его эволюция продолжится – и мы получим на выходе нечто более однозначное. Возможно, она заглохнет – и мы останемся с президентом обертки. Не исключено, что складывать свое отношение к нему мы будем от противного. И если в какой-то момент огонь из всех орудий по нему откроют медиа Игоря Коломойского и Виктора Медведчука – у многих появится повод осторожно выдохнуть.
Или не начнут – и не появится.
