Например,
моя племянница, такая же русскоязычная, как и я, учится в киевском университете.
Её университетский преподаватель украинского языка, сорокалетняя монументальная тетка родом из Ивано-Франковска, на первом уроке с пылким придыханием сообщила студентам:
- Це ганебно, не знати своєї рідної мови. Але я вас навчу любити її, як повинні рідну мову любити справжні українці!
Племянница сквозь свой юношеский максимализм оценила порыв преподавателя и потянула руку для вопроса:
- А если мой родной язык — русский?
Тетка запнулась.
- Як можна жити в країні і не знати її мову?
- А кто вам сказал, что я не знаю украинский язык? – удивилась племянница. – Я учила этот язык в садике, а потом учила в школе. Я сдавала по нему экзамены. Я знаю его и умею на нем общаться. Но только родной мой язык все равно – русский.
- Ти проти української мови? – монумент навис над племянницей, застилая солнце.
- Я не против, я только за точность формулировок.
- Добре, — многообещающе кивнула преподавательница. – Влучність формулювань я теж поважаю.
Эту точность она оттачивала в племяннице весь семестр.
- Уважаю, — сказал племяннице однокурсник. — Хотя зря. Глупо. Но уважаю.
- Всі будемо перекладати речення на рідну мову, — говорила в начале каждого урока тетка, не отводя взгляда от племянницы. — Остальные иностранцы могут переводить просто на украинский.
Племянница переводила вслух, стоя у доски перед аудиторией:
- За ніч поле покрилося білим снігом...
- Это плохо, это на двоечку. С минусом, — поводила монументальным подбородком тетка.
- Сніг сипав всю ніч і до ранку укутав степ білосніжною ковдрою...
- Это лучше. На троечку. С минусом.
К концу курса племянница с легкостью подбирала с десяток синонимов к любому украинскому прилагательному, доказывая своим примером, какой действительно богатый и по-настоящему красивый украинский язык.
- Трійка автоматом або іспит на загальних підставах? – спросила племянницу преподавательница в конце семестра, оставшись с ней один на один в аудитории.
- Тройка, — быстро согласилась племянница. Это была первая тройка в её зачетке посреди отличных оценок.
- Я так і думала, — усмехнулась преподавательница. – Навіщо нам псувати нерви один одному перед святами, правда?
Например,
в вагоне метро едет мужчина, в новеньком армейском камуфляже, в ботинках, будто только из коробки, сидит, опираясь на палочку, крутит головой по сторонам и улыбается. Выходной день, и вагон полупустой.
- Скажите, — трогает мужчина за локоть женщину по соседству, — а как доехать до станции «Печерская»?
- Ще три зупинки.
- Спасибо.
Мужчине не молчится. Он косится на свое отражение в стекле напротив, явно любуется собой, поправляет форменную куртку.
- Я ездил к родителям своего товарища, — сообщает он радостно женщине. Она поворачивается к нему, слушает, чуть наклонив голову.
- Меня туда отвезли на машине. Знакомые. Волонтеры, — счастливо говорит он и поправляет карман на рукаве. – Правда, я родителей не застал. Не было дома никого. Но я еще раз съезжу. Теперь вот назад еду, на метро, до станции «Печерская». Военный госпиталь, он недалеко от метро «Печерская». Вы не знаете?
- Там недалече. Вийдете, і по вулиці вниз. Запитаєте, — отвечает женщина. – Ви на лікуванні? Після поранення?
- Скоро обещают выписать, — улыбается мужчина.
Женщина заглядывает в пакет, который держит у себя на коленях, достает оттуда коробку конфет «Рафаэло» и протягивает их мужчине в форме.
- Ось. Візьміть. З різдвом вас.
- Н-не. Не надо. Что вы, — смущается мужчина. – Нас хорошо кормят.
- А це і не їжа. Подарунок. Від душі. Візьміть, будь ласка, — женщина тянет мужчине коробку. Он оглядывается по сторонам, берет её.
- Спасибо. Но. У нас все есть. Вот и форму новую выдали.
- Це ж просто, для настрою.
- Спасибо.
Мужчине неловко. Он встает, опираясь одной рукой на палочку, держа в другой руке коробку. Остановка. Двери вагона открываются, и он, глядя в пол, выходит.
Я выхожу следом, потому что мне интересно, что мужчина будет делать, это станция «Дружбы Народов», он не доехал одну остановку до «Печерской».
Мужчина отходит к стене и там, к моему большому удивлению, тихо плачет.