Помните у старика нашего Вильяма Шекспира: «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры»? Перевод на русский, надо сказать, не совсем корректный. В оригинале было: "All the world"s a stage. And all the men and women merely players". Понимаете, не "actors", а "players", т.е. участники. Ну, действительно, не могут в театре все быть актерами – в этом не было бы смысла. Есть еще и режиссеры, и осветители, и звукоинженеры и т.д. Я, например, как и многие из вас, – зритель. Где-то на галерке, на последних рядах. Я, в общем-то, и не хотел покупать билет на этот спектакль, но мне сказали: УплОчено, причем за мой же счет, сиди, смотри и получай удовольствие. Недавно меня попросили пересесть – место значительно хуже, а платить за него приходится гораздо больше. Ну а что делать? Кому пожалуешься? Вот сижу и "наслаждаюсь". А лицедействуют другие.

Сценарий спектакля поганенький, режиссура тоже так себе, поэтому все представление разбито на несколько вроде бы не связанных между собой мизансцен. Но это только первое впечатление. На самом деле, тут есть некий объединяющий сюжет, как мне кажется.

Акт первый.

На авансцене – Генпрокурор Юрий Луценко заявляет, что он арестовал главного сепаратиста – Ефремова. В зале бурные овации, звучат фанфары. У Ефремова в этом акте роль без слов. Он стоит такой весь обиженный, на запястьях – бутафорские наручники, рожа красная – даже без грима и подсветки. Я хоть и на балконе, но с биноклем. Смотрю, а позади Ефремова еще тысячи таких же стоят. Среди них, например, Ахметов. В руках – два ведра, доверху наполненных антрацитом, на шее – шарфик с надписью "Шахтер чемпион!". Он сейчас играет роль Попутчика Луценка, поэтому улыбается. Из зала раздаются робкие крики: Юра, оглянись! Но Юра не слышит: он же в наушниках слушает свои фанфары.

На сцену выбегают молодые ребята в берцах, бронежилетах и дорогостоящих носках. Это представители НАБУ. Они возвещают нам о том, что задержали одного прокурора, одного судью и одного председателя райадминистрации. Взятки брали подлецы. Зал в восторге. Звучат фанфары. Луценко продолжает думать, что это все еще в его честь. Ну я протер бинокль, смотрю, а там, на заднем плане еще тысячи таких же прокуроров, судей, председателей администраций. Причем, они как раз в этот момент все берут взятки. Из зала зрители пальцами показывают, мол вон там еще скольких нужно арестовать. Но НАБУ не видит, им глаза свет софитов слепит.

Акт второй.

На сцене представители СМИ. Все бегают и, перебивая друг друга, кричат что-то неразборчивое. И тут вдруг (а, может, и по сценарию?) у одной актрисы случилась отрыжка. Она и до того постоянно икала, но тут так громко отрыгнула, что весь свет сразу направили на нее. Это Монтян. Что интересно: вот уж талантливая актриса – вроде бы всего лишь просто отрыгнула, но весь зал четко расслышал: "Придет сюда россия и будет всех вас вешать на столбах, чему я лично буду очень рада". Зрители сразу же зашумели, мол, как так?, ведите себя на сцене прилично. А я опять смотрю в бинокль и вижу, что журналисты и редакторы телеканалов "Интер", "Украина", да и "1+1" (эти постоянно травят Саакашвили) тоже часто икают и отрыгиваются, только разве что платочками чуть рты прикрывают, чтобы не так заметно было. Но на них никакого внимания, все в зале переживают отрыжку Монтян.

Акт третий.

На сцене новая героиня – депутат Надежда Савченко. То ли костюмеры не досмотрели, то ли это такая режиссерская задумка, но выперлась она на сцену босиком, на кресло взгромоздилась, согнув под жопу ногу, матерится и, главное, курит. А еще и несет что-то непонятное, что большинство зрителей классифицировали как ахинею. Ну тут же в нее из зала полетели заранее приготовленные тухлые яйца и гнилые помидоры. Я опять-таки за бинокль. Вижу, а за спиной у Савченко стоит группа численностью в 449 человек. Ну те-то, конечно, одеты поприличней, но тоже, в основном курят и матерятся. И тоже чушь "прекрасную" несут. Только в полшепота, только первые ряды в зале и могут расслышать. А рядом еще одна группа поменьше – скорее всего, кабмин. Такие же красавцы. Ну Савченко – дама с реакцией, от яиц и помидоров отбивается. Думаю, и на партнеров по мизансцене тоже попадет.

Акт четвертый.

На сцене появляется актер из провинциального театра. То ли из Лаоса, то ли из Луганды. Вес у него в региональном театре, очевидно, небольшой, поэтому и роль досталась незначительная и под соответствующей фамилией – Недовесов. У него краткий монолог: "Знамя борьбы за право говорить на родном для половины страны русском языке поднимает.. харьковский McDonald"s".

Ну это про то, что в харьковском McDonald"s не смогли обслужить клиента, который говорил на украинском языке. Понимаете, парень с украинским паспортом в своей стране – Украине – пришел в общепит и попросил, чтобы с ним разговаривали на государственном языке – украинском. А ему в ответ сказали: "Или говори по-русски (нам надо знамя борьбы поднимать), или уходи голодным". И добавили известное междометие из лексикона министра иностранных дел сопредельного "дружеского" государства.

Ну тут я уже не выдержал и закричал со своего балкона: "А чего вы хотели? Двуязычие в одном государстве (тем более, если это будет закреплено законодательно – не приведи Господь!) отнюдь не означает знание только одного из двух языков. Как раз наоборот: в этом случае и каждый госслужащий, и воспитатель детского сада, и учитель, и врач, и даже, представьте себе, сотрудник учреждения быстрого питания, типа McDonald"s, будет обязан знать и в совершенстве владеть обоими языками!".

Не услышал меня актер регионального театра. То ли слово "отнюдь" не понял, то ли слишком далеки они (актеры) от народа (зрителей).

Поскольку за этим спектаклем я слежу уже много лет, то точно знаю: если речь зашла о языках, жди смены декораций. Это выборы по нашему.

Хоть бы уже какой антракт объявили. Уж мочи нет, честное слово.

Но, как говорится, Show must go on!

В зале бурные аплодисменты.

Занавеса, похоже, не будет.