Нету нам врага лютей, чем Маруся Звиробей,
Ей бросать в срулей гранаты, знаю, никогда не лень.
Нету воина храбрей, чем напуганный еврей,
На нее натравит мигом всю святую ЗЕлупень.

Он уже рядом, этот долгожданный и обещанный зелупенью мир.
Уже слышны радостные фанфары и поэты слагают оды великому миротворцу воВене.
Уже «праздник со слезами на глазах» приобретает статус государственного с пятью выходными днями, плюс суббота и воскресенье когда попадет конечно.
Уже идет парад Победы и седые ветераны Сивохо и Юзик стоят на трибуне с милыми детками на руках прибежавших поздравить героев. Горькая слеза катится по толстым рожам не мало хлебнувших ветеранов.

Уже небритая ехидная рожа Арахамки трется о седую бороду папы Бэни, а главсруль, со свойственной ему брезгливостью, даже не отталкивает надоедливого пустобрьоха.
Благодарный нарид несет плакаты с портретом воВени, держащего в высоко поднятых руках надутые шарики и одновременно чем то играющего на рояле «Оду Победы» Владлена Чистякова.

Балетным шагом под командованием дрыща Алана Бадоева маршируют военнослужащие всех родов войск и ветераны Квартала 95. В руках их нет оружия. Они гордо подняты вверх, что по мнению Бадоева, символизирует мир и процветание.

Голый, только в шапке Наполеона, ВоВеня под фанфары оркестра Министерства обороны, выезжает от ближайшей точки по продаже шаурмы на подаренном ему эстонцами ласапете держа в одной руке булаву, в другой свое любимое лакомство.
По дороге под громкое ликование толпы по привычке пытаясь подпрыгнуть, целует соратников по Кварталу, а самим приближенным дает откусить по кусочку остывающей шаурмы. Путая иногда руки, случайно конечно, а не от вредности, подсовывает некоторым из любимчиков булаву. Поэтому символ президента сильно надкушен со всех сторон.

Вдруг на дорогу из толпы выбегает единственный враг украинского народа Маруся Звиробей и бросает под колеса ласапета гранату. Лопается шина, воВеня со всего маху, как зеленая жаба, шлепается на асфальт и ....праздник окончен....
Последнее, что увидел воВеня, было перекошенное злобой лицо Маруси и... детские глаза.

От куда то из толпы злобно смотрели детские глаза....

От перепуга ВоВеня проснулся.

В холодном поту быстро прошлепал до туалета. Сидя на холодном как пот унитазе, забобонный воВеня размышлял.

«Блин это знак. Нужно что-то делать, наверное не буду бриться, мыться и ездить на ласапете».

Мысли цеплялись одна за другую и воВеня даже забыл что он делает.

«Это не ласапет, это троянский конь. Во блин коварные эстонцы, хотят со свету сжить. А за что? Им то я что сделал, даже вышиванку подарил. Ну и что, что ношенная? Юзик мальчик аккуратный и размер ходовой. Эсты неблагодарные.»

ВоВеня решил позвонить папе Бене, сто пудов тот уже не спит и очередной шамер-махер обдумывает.

-Папа доброе утро, начал воВеня, Вы уже не спите господин, я Вам не помешал? Робко спросил воВеня.

-Говори, чё нада? не здороваясь спросил Козломойша.

-Папа, шо бы мне шаурмой подавиться, но я чувствую на мене таки будет покушение.

-Не, ну это само собой. Так обЗЕделить народец и ЗЕдолбать его быстрее чем Янукович, сруленок ты талант, ехидно заржал Козломойша.

-Папа Вам смешно, а мне страшно. Что делать то папа?, жалко захныкал воВеня.

-Да не сри ты ленточкой....

Вовеня обиженно перебил:
-Папа у меня сегодня хороший кал, и спустил воду в унитазе.

-Ты что сученок на очке торчишь и со мной разговариваешь? Злобно спросил папа Беня. Ты не меняешся, я тебя... потом вдруг заржал противным баритоном и хохоча добавил, а я то думаю чего это с трубки воняет. Да какой же ты Вовка вонючий.

-Папа, ну правда, осмелел воВеня поняв что гроза прошла стороной.

«Видать у папы денежные дела неплохо идут или еще кому-то хату спалил» подумал воВеня.

-Ты у нас на всю голову забобонный, шо то наверное знаешь, кого подозреваешь?, спросил папа Беня.

-Да кого угодно, человек то я говно. Но больше всех эту метательницу Маруську Зверобей.

Папа помолчал, было не понятно, то ли смех в себе задавливает, то ли думает.

В трубке заурчало решение:
-Звони Трубе пусть обыск у нее сделают. Подбросят пару гранат, ружьишко и дело труба твоей метательнице, снова заржал Козломойша, посадим, а потом дом спалим.

-Все таки мудрый Вы папа, благодарно заблеял воВеня, а сам подумал, «издохнуть бы тебе зараза».
-Спасибо Вам папа, да прибудет Вам папа Приватбанк, да будет распил бабок вечным и удачным, продолжал блеять воВеня пока не услышал в трубке короткие гудки.

На работе ближе к обеду позвонил с докладом Труба и бодро отрапортовал:

-Нашли, кое-что. В доме бабки она прятала три охотничьих ружья и карабин.

-И это все?... Не густо, это не густо, тем более охотничьи, пробормотал воВеня. В голосе слышалось нервозное разочарование.
-Плохо работаете. Это заговор. Поверь моему чутью она не одна, кто-то за ней стоит или ее поддерживает. Там группа. Она не одна, это заговор, повторил воВеня.
И он отчетливо увидел перед собой эти детские глаза, красивые, но злобные.

-Но это не все, продолжил хитро Труба, в ее микроавтобусе нашли пластмассовые гранату и пистолет ее четырехлетней дочери. Яблоко от яблони не далеко падает, пойдет как соучастница, гордо подытожил Труба.

«Так вот как! Вот откуда эти детские глаза. Не зря мне сон на снился, в руку сон, вещий» ужаснулся воВеня.
Но на душе отлегло, разоблачили, посадим гадов.
Не спеша, трясущимися руками закурил травку, вытянул ноги и сладко затянулся:

-Крути их тварей, дожимай, уже с облегчением радостно-томным голосом скомандовал забобонный и обдолбенный миротворец.

PanKonotop