Павел Казарин в своей недавней колонке на site.ua утверждает, что Россия в скором будущем распадется на множество независимых государств. Аргументация следующая: в нашей политической вселенной существуют или империи, такие как США, или сплоченные национальные государства, такие как Дания. Третьего варианта, промежуточного между империей и нацией, не существует.

Россия слишком слаба, чтобы оставаться империей. Три года назад, находясь на пике финансового благополучия, она не смогла удержать нищую, безоружную, насквозь коррумпированную Украину. У настоящих империй таких осечек не бывает.

Слабая Россия сохраняет контроль над десятком республик. Чечня, Мордовия, Бурятия, Татарстан, Карелия, Тыва, Алтай, Якутия – чтобы их удерживать, нужна политическая мощь, а с нею у России, как показала Украина, проблемы.

Казарин утверждает: следуя логике истории, неумолимо рассекающей ослабшие империи на компактные национальные государства, на месте России неизбежно возникнет Московия. А нынешние национальные республики обретут независимость. Или станут частью другой империи. Например, частью Китая.

Франция тоже была империей, но ослабла, растеряла колонии и превратилась в страну французов. Сегодня, в 2016-ом, никто и не вспомнит о том, как пятьдесят лет назад над Алжиром гордо реял французский триколор, а парижские Дугины наперегонки рассуждали о величии галльского духа.

Несмотря на слабость и неудачи, Россия изо всех сил сопротивляется распаду. Она не хочет быть страной русских. Ей как воздух нужны якуты, мордвины, чуваши, карелы, чеченцы. Россия мечтает об украинцах, беларусах, а в самых горячих мечтах – о поляках, финнах и монголах.

Казарин недоумевает: зачем сопротивляться логике истории? Кто сказал России, что она окажется прочнее Османской, Испанской и прочих империй? Практика показывает: от завоеванных территорий рано или поздно приходится отказываться.

Если Московия неизбежна, те астрономические средства, которые сегодня идут на удержание Чечни, лучше потратить на ремонт шоссе в Калужской области и переоснащение сельских родильных домов. Или на развитие образования – в любом случае, нужно вкладываться в центральные губернии, а об окраинах, которые вот-вот уйдут, забыть.

Неизбежна ли Московия?

Вопрос в том, как долго Россия сможет балансировать между империей и национальным государством. Казарин утверждает, — в этом суть его идеи — что балансировать невозможно. В нашем мире живут или империи, или национальные государства.

А если предположить, что Казарин не прав? Предположить, что Россия избежит распада и на несколько веков застынет в нынешнем состоянии?

Да, сегодня она слаба для империи. И да, она слишком многонациональна для национального государства. В головах у россиян миллион противоречивых утверждений. Они за Татарстан, Башкирию и Чувашию в составе России. Но, если президент преклонит колени на Ураза-Байрам, его рейтинг упадет до нуля. Россияне недовольны присутствием нерусских во власти. Но, если нерусские, чтобы никому не мозолить глаза, решат уйти, россияне прольют реки крови, чтобы их остановить.

Вроде бы империя, но с повадками национального государства. Вроде бы национальное государство, но с повадками империи. Россия, подобно земноводным существам — тритонам, саламандрам и жабам — старается жить одновременно в двух стихиях. Тритоны, оказавшись в воде, уступают рыбам, а выйдя на сушу, проигрывают рептилиям. Они слабее и тех, и других. И несмотря на это, они живут и иногда процветают. В эту сторону движется и Россия.

У России, несмотря на ее хроническое отставание в технологиях, остается сырьё. Доходов от его продажи вполне хватит на отказ от эволюции. Она не выйдет окончательно на сушу, и она не уйдет навсегда в воду. Суша ей не по зубам, навыки жизни в воде частично утрачены. Остается жить на границе между двумя стихиями.

Пока сырьё будет продаваться, Россия останется лежать мордой на берегу, спрятав под воду свой длинный хвост, дыша через жабры и кожу одновременно, как гигантский аллеганский скрытожаберник.