Публицист Юрий Романенко в своем блоге часто шутит над наивностью украинцев. Шутит едко, зло, не щадя. Романенко считает, что украинцами руководят чувства, а не разум. С точки зрения Романенко, украинцам следует быть холодными и рассудительными. А они мечтают, как дети, о манне небесной. Мнят себя великими, ленятся, ждут мгновенных улучшений. Реформы, уверен Романенко, растянуться на года. Улучшения, во имя которых украинцы вышли на Майдан, будут проявляться медленно и нудно.
Замечания Романенко кажутся разумными. В нынешних экономических и политических условиях перестроить Украину – архисложная задача. Чтобы ее решить, нужна трезвая голова и длинная воля, а не пафос и восторги.
С другой стороны, а что двигало украинцами, когда они вышли на Майдан? Расчет или эмоция? Что было в начале – разум или чувства?
Если быть объективным, Майдан не был похож на собрание миноритарных акционеров. Не было там людей с калькуляторами и скучными графиками. На Майдане царили восторг, ярость, обнаженные аффекты и воображение.
Украинцы самозабвенно мечтали о том, какой будет Украина. Мечтали о Европе на «схилах Днiпра». Мечты кружили головы и распаляли чувства.
Вера в то, что Украина способна оторваться от России, способна вернуться в Европу после стольких лет странствования по равнинам Азии, родилась от чувства. Не от цифр, не от формул. Не от докладов научно-исследовательских институтов. Это была наивная, слепая вера.
Действовать без плана, повинуясь чувствам и мечтам — так ли это плохо, как пишет у себя в блоге Юрий Романенко?
Шотландский философ Давид Юм в эссе «О суеверии и исступлении», опубликованном в 1741-ом году, считает, что общества, одержимые мечтами и самомнением, — не самый плохой вариант.
Юм считает, что общества бывают суеверные и исступленные.
Суеверные общества живут в вечной апатии, не верят в свои возможности. Помнят о своих неудачах, о пережитой боли. Не рискуют действовать самостоятельно. В таких обществах не бывает споров о том, как следует жить. Такие общества послушно ждут указаний сверху. И ненавидят тех, кто заряжен энтузиазмом и оптимизмом.
Суеверные считают, что в жизни нет радости. Жизнь полна уныния и разочарований. У суеверных не бывает мечтаний о светлом будущем. Будущее суеверных либо хуже настоящего, либо такое же унылое и серое. Вообще, суеверные сосредоточены на страданиях.
Юм отмечает, ссылаясь на свои наблюдения, что суеверные общества сочувствуют инквизиции.
Исступленные общества, в отличие от суеверных, живут на эмоциональном подъеме, на предвкушении успеха и победы. Они много и со смаком воображают, много рассуждают о своих перспективах. Мечты доводят их до исступления, когда им начинает казаться, что они избраны Господом для особой миссии.
Юм утверждает, что в таких обществах любят протестантов. Стремление протестантов отказаться от услуг священников и говорить с Богом напрямую подразумевает уверенность в себе, близкую исступлённым.
По мнению Юма, на самом деле и суеверные, и исступленные ошибаются. Исступленные слишком оптимистичные. Суеверные слишком пессимистичные. Юм уверен — если вы разумный человек, находитесь в здравом уме и твердой памяти, разговоры и тех, и других покажутся вам невыносимо глупыми.
Но, говорит Юм, опыт показывает, что исступленные общества, несмотря на свою очевидную неразумность, двигаются в сторону любви и свободы.
Суеверные никуда не двигаются. Придавленные к земле унынием и бессильной злобой, они остаются на месте. В то время как исступленные, заражаясь мечтами, переходя от восторга к восторгу, рано или поздно оказываются там, куда разум приводит разумных: в царстве свободы, равенства и братства.
Юм, рассуждая на примере современной ему Франции, пишет, что у исступленных членов общества янсенистов, «поддерживаются крохотные искры любви к свободе, которая может быть обнаружена среди французской нации».
Французы кажутся Юму суеверными, покорными, жестокими. Когда у них на глазах иезуиты жгут юных ведьм, французы обреченно смотрят на огонь, не предпринимая попыток спасти невинных. И только янсенисты, восторженные до исступления, способны на любовь, сострадание и чуткость.
Если сравнить современных украинцев, верящих в скорое пришествие Европы, с янсенистами, верящих в скорое пришествие Христа, разница будет не большая. Когда украинцы говорят о счастливом будущем Украины, они кажутся наивными. Но, как пишет Юм, наивность и восторженность ведут к свету.
Ожидания украинцев, согласно Романенко, находятся за пределами разума. Совсем не то, что нужно, когда существование страны поставлено на карту.
С другой стороны, как утверждает Юм, в нашем мире, таком жестоком и грубом, либо ты измучен пессимизмом и депрессией, либо наивность и восторг вскружили тебе голову. Оба варианта плохи. И безудержный пессимизм, и безудержный оптимизм одинаково опасны.
Проблема в том, что третьего не дано. Либо уныние, либо восторг. Нам не повезло, нам приходится выбирать из двух зол. И второй вариант, в котором восторг, упоение и юношеский максимализм, как считал великий шотландский философ, в конце концов, способен изменить мир.
