Еще одно фото золота нации. Это Мавроди, он же Макс-Макс.

Из отпуска он приезжажет выбритый до блеска, как курортник. Но, как любой одесский грек, за две недели превращается в заросшего бородой Сократа. У него на витрине растет быстрее, чем бамбук, если бы у меня так росло, я бы уже путался ногами в бороде.

Сократ, как известно, был не только философом, но и гоплитом афинской фаланги. Так что и Мавроди не только философ, но и гоплит. Он на дежурстве, поэтому на коленях у него автомат, а на плечах броня. А на броне — снег. Картина маслом — бородатый греческий философ с легкой сединой и калашом рассуждает о творчестве «Юрайя Хип». И «Криденс». И вообще о тенденциях и истории в западной музыке.

Мы курим и смотрим в небо. В небе мерцают звезды, потому что их перекрывают российские дроны, крутящиеся над нами. И параллельно земле летит снег по азовскому шквальному ветру.

На войне бывает откровенно хуево. Причем «хуево» приходит, как правило, из тыла. Ты не можешь бросить все и вернуться домой, чтобы разрулить домашние проблемы. Это как локоть, который не укусить. Тогда хочется нажраться, повеситься или завыть на дроны в ночном небе.

Мы с Мавроди воем на дроны. У нас обоих дома проблемы.

- Уебать бы по ним, — злобно говорю я. — А ну, давай автомат. Или я за своим схожу.

- Нет, — говорит мудрый Сократ с автоматом. — Тут зушку надо, или хотя бы дашку. Та не парься, сейчас шквал будет, и они в море улетят. Китайские поделки, аккумуляторы — говно. Против азовского ветра не потянут.

Мы курим и смотрим на звезды и дроны, которые реально тащит в море, и они в нем гаснут. И мне, почему-то легче. Сократ пьет цикуту моих проблем, а я — пьянящее вино его оптимизма и дружбы.

Я докуриваю и ухожу на Башню, оборачиваюсь, и вижу светлячок смартфона. Это Мавроди объясняет жене, что сроки ротации переместились, и совместный отпуск за границей, возможно не состоится. Но может и состоится. Но может и нет. Жена у него, как и положено быть жене греческого философа, злая, упрямая и непримиримая эриния. И я уже не только свет смартфона вижу, но и звук из него.

Я хочу вернуться, но понимаю, что он сразу же отложит свои проблемы, чтобы заняться моими. Так уж он устроен, древний грек в пикселе и с автоматом, запрокинувший седеющую бороду в снежное небо с дронами. Нестор и Агамемнон. Мне-то есть к кому пожаловаться. А ему — нет. Тихо подвывая на дроны я иду спать.

Он ее любит. И хочет домой. Но ему пока нельзя, он на войне. Он ее любит с войны. Удаленно,

***
-Але! Горький? Узнал?

- Горький тут. Ну шо? Макс, шо, отротировались? Вы уехали с жонкой на моря?

- Та да. В отпуске. Успели!

Жизнь прекрасна. И удивительна. Когда твой друг — философ с автоматом. Сократ со стилосом и сариссой.