«Три „триста“ — это всегда аллес. Три машины, три экипажа, минимум шесть человек. Это минимум, а так — девять. То есть — все. Единственное, что радует (если это слово уместно) — это обычно „семейное поражение“, если группу накрыло одной миной. Поражения будут сходными, и велосипед изобреть не придется.

Не радует то, что поражения, скорее всего будут множественными. На то она и мина, чтобы как сразу — так всех, и куда попало. И попробуй еще найди все дырки на месте.

- „Три «триста» — рявкнула в радейку Тайра. — «Разворачивайтесь, и обратно. Быстро! „Таблетка“ и „Богдан“ уже ушли».

- От еб твою мать! — сказал я от души. Мы как раз ехали встречать волонтеров с грузом на первый от города блокпост. Энергетики группы «Передовая» с Запорожской АЭС везли нам ништяки, даруночки, прочие сломекудаски — а главное, полную машину овощей. Без нас их бы не пропустили в Зону, а до блокпоста оставася примерно километр.

Некрасиво получалось. Как всегда на войне. С одной стороны жопа, с другой — пиздец. Но пиздец выше жопы по статусу, поэтому мы развернулись в сторону пиздеца и понеслись на эвакопункт, удаляясь от овощей, ништяков и волонтеров. Мимо нас по встречке с ревом и свистом пронеслась скажена Тайра, вывозя второго из трех.

На эвакопункте грузили последнего, перемотанного так, шо был виден только нос и глаз. «Водилу!» — хрипло сказал Витамин: «И бегом! И препараты расходованы, надо еще подвезти».

Мой водила тут же прыгнул в эвакуатор и улетел на Марик, оставив на обочине сиротливый «Тахо» без пилота. Все, водилы у нас кончились. Врачи есть, а пилотов нет. База расстреляла всех, как револьвер патроны, и теперь крутила пустым барабаном. Приходы продолжались, кордиамин был в двух километрах, и это было как укусить локоть. Как в «Мальчише Кибальчише» — и снаряды есть, да стрелять некому.

Я сел на обочину и тяжко задумался. А потом пошел на преступление, за котрое положен расстрел на плацу и потом гауптвахта на хлебе и воде.

- Але! — сказал я в трубку. — Вы еще там? На блокпосту? Сколько вас вообще, и сколько умеет водить машину?

- Двое. Оба. — ответила трубка.

- Я вам сейчас слова скину на СМС. Скажете их на блоке, и что к «Ангелам» едете. Вас пропустят. Потом просто прямо езжайте, никаких поворотов, увидите Тахо и человека в мультикаме — тормозите. На обочину только не выезжайте.

Через двадцать минут подъехал просевший до земли от груза «пирожок». Из него вышли двое мужчин. И тут я совершил второе преступление, за которое положен повторный расстрел и гауптвахта с водой без хлеба.

- Именем Украины… — сказал я и опять тяжко задумался. Не, ну а какого хуя? Право имею или тварь дрожащая? Я тут Украина или хто? Не Аргентина же. Нет тут никакой другой Украины. Так шо шериф будет призывать депьюти. И ебись оно потом все конем.

***
- Значит, именем Украины. Призываю вас на временную службу. Вот ты — садись в Тахо, броник в медотсеке. А ты — гони вон туда, где зеленая крыша. Найдешь там позывной Джексон, скажи ему что нужен антишок, кордиамин и физраствор. Выкидывайте все нахуй из машины, и сюда обратно. А потом обратно отсюда.

Это были Стефаныч и Вектор. И три часа мы со Стефанычем, руководителем департамента ЗАЭС стояли в броне на эвакопункте, прислушиваясь к разрывам. А Алекс Вектор дежурил на Базе, как последняя линия обороны.

Заночевали все на Базе — а это многое значит. Там ночуют только свои. И так началась наша дружба с атомщиками.

***

Наше национальное устройство триедино, как в Святом Писании. Есть те, кто разрушает, есть те, кто оберегает, и есть те, кто создает. Сейбры уничтожали, мы их оберегали, а энергетики восстанавливали после нас то, шо мы натворили . И вместе мы были прекрасны и гармоничны, как три ноты в аккорде.

Это они привезли Фокстроту крестообразную отвертку из обогащенного чугуния. Настолько чугуниевую, что ей можно было проткнуть БТР, и настолько крестообразную, что ей можно было крестить язычников.

Это они подогнали Фоксу мультитул, из которого вываливались такие непонятные дивайсы, что мы коллективно решали — что это такое, и что этим можно натворить? Говорят, один раз оттуда выпал теннисный корт.

Это они собрали буржуйку на атомном реакторе, которая при запуске чуть не снесла всю Базу и свела с ума тепловизоры в радиусе десяти километров. Инструкция к этой буржуйке занимала 14 листов. Каскад предложил пиздануть этой буржуйкой по сепарам, но мы побоялись негативной реакции международного сообщества.

Это они всего за один день восстановили электропроводку в прифронтовом поселке, заменив искрящиеся «сопли. На прочные и надежные провода. „Один электрик делает пять дней, или пять за один?“ — спрашивал Вектор. Я задумывался. „А два электрика делают три дня, или два с половиной?“

Местные выходили, и смотрели на новые провода с благоговением, как цезарь Константин на крест в небе.

Где они появлялись — окружающая среда начинала приводить себя в порядок, а в джунгли проникала цивилизация. Появлялись свет, вода, тепло, а за войной шел мир. Мы воевали с врагом — а они, составляя отдельную бригаду, воевали с хаосом и разрушением, приводя Вселенную в порядок и гармонию. В которой она и должна пребывать.

И я не скажу — чей бой тяжелее.